- Кочуром звали старшего группы. Итить тебя в реактор.
Мгновение Ява еще смотрел на Грифа, а затем рассмеялся. Радостно, беззаботно, как могут смеяться только молодые. Гриф подхихикивал и время от времени посматривал на парня.
Ява еще всхлипывал, когда Гриф серьезно, негромко сказал: «Спасибо тебе».
- За что? - улыбка медленно таяла на лице Алексея.
Гриф запрокинул голову, сделал глоток, потом сказал: «За то, что дошел до «Передоза» и арты кому надо отдал».
- Да, ерунда, - смутился Алексей.
- Операцию Танюшке сделали. Все отлично. Я, короче, твой должник. Ты ведь ничего себе не взял.
Гриф протянул руку, похлопал Яву по плечу: «Ты меня реально выручил, старик, и не в первой».
- Ты о чем?
Гриф пристально посмотрел ему в глаза, потом отвел взгляд, сказал: «Расскажи лучше, как здесь кантовался все это время?».
- Да чего рассказывать? - Ява посерьезнел. - На второй день, как вернулся в Депо, достал из сейфа «выверт», все приберегал, хотел у яйцеголовых загнать подороже, ну… в общем, обменял у Гейгера на снарягу, патроны,кое какую жратву и двинул из зоны. Так мне она тогда тошной была. Наелся, в общем, я ее до икочки. Домой захотел. Пришел в деревню, а дома нема. Ни бабули - она сгорела вместе с домом, ни мамки с отчимом - они подались к брату отчима в Воркуту. Ну… покуковал я в своем Яваршино недельку и обратно двинул. Понимаешь, Гриф, она меня, словно ухватила. По ночам снилась. Сначала я от кошмаров вскакивал, а потом от тоски просыпался. И такая у меня уверенность ну…, что здесь теперь мое место. Может, потому, что я там жить не научился и… ничего, в общем-то, не умею. Страшно вроде, а другой жизни для себя не вижу. Вот, как-то так.
- Не сладко тебе пришлось, - Гриф скорбно покачал головой, - после этого закурил?
- Ага.
- А денег то че не взял? Их там до хрена было. Больше, чем надо. Гейгер ведь тебе говорил. Говорил ведь?
- Говорил.
- Ну, так чего? Домой жеш шел. Ты там на свои тугрики мог пол - деревни купить.
- Я думал, еще успеется. Только в зону пришел. Да и дочке твоей они нужнее были. Ведь в таком деле их много не бывает. - Ява посмотрел на Грифа. Они встретились взглядами.
- Добрая ты душа, - Гриф взлохматил обросшего Яву.
Некоторое время они молчали, отхлебывали пиво, смотрели через дыру в заборе на дальний лес.
- Гриф? - заговорил Ява, - давно хотел спросить. - Сталкер настороженно стрельнул на парня глазом, - как ты в зоне оказался?
- Нечего тут рассказывать, - Гриф как будто расслабился, затянулся сигареткой.
- Ну, все же, - не отставал Ява.
- Служил на кордоне командиром стрелковой роты, - нехотя начал сталкер. - Жил в военном городке с женой и дочкой. У Танюшки врачи диагностировали редкое заболевание костей. Не могла она ходить. А у нас в доме ни пандусов, ни лифтов. Чтобы погулять, Светлана сначала с третьего этажа инвалидное кресло спускала, потом за Танюшкой шла. Медицинское обслуживание - медсанчасть только. Два года стояли в очереди на операцию. А когда приехали, врачи развели руками, мол, поздно уже. Запил я тогда, - Гриф замолчал, пожевал губу и продолжил, - Со мной в части крендель один служил - Сержик Таиров. В штабе штаны протирал, все с проверочками наведывался, боевые листочки со стендиками рассматривал, стукач и гнида последняя. Как-то пригласил меня в соседнюю роту Андрюха Тузов звездочку обмыть, ну и он там. Сидим, пьем, а тут тревога: Волна идет. Мы вскакиваем, чтобы стрелков поднимать, а Сержик сидит, рожу брезгливую скривил, смотрит на нас, как мы суетимся, спичкой в зубах ковыряет. Ну, я этому Сержику и говорю: «Если не только дерьмо по трубам можешь качать и ротных шпилить, айда со мной на заслон смотаемся, хоть глазком глянешь, что да как». А он пьяный, рожа красная, говорит: «Да не вопрос». Сели мы в УАЗик, я за рулем и по дороге на всех парах к вышкам. Везу его, смотрю на харю ухмыляющуюся, а самого злость разбирает. Ну, думаю, сейчас я твою улыбочку сотру. Подкатываю к КП, сигналю, бойцы в сторону, я не сбавляя скорости, разношу в щепки шлагбаум и в зону. Парни не стали стрелять, знают машину, а этот кусок дерьма сразу в лице изменился. Перестал улыбаться. Говорит: «Ты чего? Поворачивай назад». А я теперь ухмыляюсь и такой меня взял кураж, что уже и остановиться не могу. Говорю ему: «Что, падла штабная, обделался? Листочки тебе все, стендики, агиточки, а это ты видел и пальцем тычу в стекло. Он поворачивается, а там прожектора поле чешут. Выхватывают какую-нибудь тварь и с вышек из пулеметов тут же в ошметки кромсают. А мутанты прут из леса и прут. Совсем мой майор от страха одурел, орет, полез руль отнимать, меня с сиденья выталкивает. Пистолет достал и в физиономию мне тычет. Я крутанул ему ладошку, выхватил ПМ, черт бы меня подрал, и нечаянно нажал на спусковой крючок.
Гриф замолчал, поболтал пиво в банке и двумя глотками допил. Выкинул тару, вытер руки, достал сигареты: - «Не надоело слушать?»
- Нет, не надоело, - ответил Ява.
- Ну, слушай дальше, - сталкер пустил носом дым. - Попал ему в голову, всю машину кровищей забрызгал, сам тоже уделался. Сижу, моргаю, как тупица и не знаю что делать. А тут еще машину в луч поймали. Я и решил, что не буду садиться из-за этого урода. Дал по газам и в лесок срулил. Чтобы замести следы, врезался в дерево, сгреб Сержика и поволок в чащу. Думаю, нет тела, нет дела. Мало ли, что здесь случилось. Пусть лучше буду без вести пропавшим, при исполнении, чем убийцей. Не хотел я, чтобы Танюшка обо мне плохо думала. Да и выплаты им положены в таких случаях. Мой комбат - мировой мужик, сделал все, как надо. Справки наводил, им до сих пор за меня платят. Во-о-от, - протянул Гриф, собираясь с мыслями, - потом… А что потом? Потом я в хутор забрел, сталкера мертвого нашел, переоделся и сам стал сталкером. Вот и все. За хабаром до сих пор хожу, Танюшке деньги на операцию пересылаю. У них все в поряде. Сейчас она на реабилитации.
- Почему ты не объявишься? Не вернешься к ним? - Ява посмотрел на сталкера.
- Что я им скажу, когда спросят: где пропадал шесть лет? Куда вообще девался? А я им, т-с-с-с-с, не так громко, а то заметут. Нет, Ява, я уж лучше мертвым, без вести пропавшим похожу. Ты сам бы хотел, будь у тебя ребенок, чтобы он узнал, что ты убийца и дизер? - несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Ява отвел взгляд и сказал, - как знаешь, но только каждому ребенку нужен отец. Живой отец, рядом.
- Я был ей отцом. Живым. Рядом. И что? Я не мог на свою гребаную зарплату лекарств купить, витаминов сраных. Она на кресле ездила, которое нам отдали соседи - бабка у них умерла, ненужным стало. А что я здесь, - Гриф уже говорил тише и как-то устало, - так это плата моя. Не смог там, хоть здесь сгожусь.
Они снова замолчали. Через минуту Ява сказал:
- Ты же не специально. Ну… того мужика грохнул.
- Ты это прокурору скажи. И хватит об этом, - благодушие из Грифа заметно улетучивалось. Сталкеры замолчали. Слышно было, как колотят гулко, убойно крупнокалиберные пулеметы на вышках. Где-то одиноко завыла химера.
- Я, так понимаю, тебя Федорыч со своим Коленькой откачали, - снова заговорил Ява.
- Ты откуда знаешь? - во взгляде Грифа проступила настороженность.
- Я же говорю, там был, видел, как тебя доставали, а он сказал, что тебя заберет.
- Нет, я не о том. Откуда знаешь, что старика Федорычем звать?
- Все оттуда же. Кто-то из свободовцев его так назвал.
Гриф некоторое время с подозрением смотрел на Яву, словно просвечивал на правду, потом сказал:
- Пойду за «жигулями». Тебе взять? - поднялся с трубы.
- Да.
Гриф спустился в люк, вновь появился через несколько минут. В руке он держал тактический шлем. Когда подошел, достал из него банку, кинул Яве, затем достал себе: «Это тебе. Подарок, так сказать», - протянул шлем.
- Мне? - у Явы вспыхнули глаза, - это ведь «Грэг Фост».
- Так точно, рядовой, - Гриф сел рядом на трубу, - «Грэг Фост».
- Спасибо, - Ява вертел в руках шлем, - тут и кондей, ночной визор, инфракрасная настройка, GPS, защита от радиации, мощная пси - блокада.
- Ага, - самодовольная улыбка растянула обветренные губы сталкера, - еще там усилитель шумов и разъемы для фильтров.
- Гриф, - Ява посмотрел на сталкера, - он же кучу тугриков стоит.
- Плевать. Это подарок и ты не можешь отказаться.
- Не могу, - подтвердил Алексей. Поднял шлем и стал в него пропихивать голову. Новехонький уплотнитель туго шел по волосам и больно загнул правое ухо, где в слуховом канале еще не полностью отшелушилась бордовая корочка. Все могло кончиться печально, окажись тогда Ява один. Мощный пси-удар свалил его с ног, словно обрезали все ниточки. Потом Керя рассказывал, подумал, кранты, спекся Ява. Когда тебя перевернул, из ушей, из носа ручьем лила кровь. Керя подстрелил пси-волка и два часа волок Яву на горбу до Депо.
- Как ты теперь? - спросил Гриф, дергая за кольцо. Крышка пшикнула, полезла пена.
- В смысле? - Ява положил шлем на колени.
- За хабаром ходишь?
- Ну, да.
- Понял, - Гриф отпил пива, облизал губы. Взглянул на Алексея, словно сомневался в чем-то, затем сказал, - Мне тут местечко с редкими артами стало известно, можем прошвырнуться.
- Далеко?
- За «крестом Брома».
Ява посмотрел на Грифа, помедлил и сказал: «А че, можно».
Гриф улыбнулся, Ява улыбнулся в ответ.
- Замётано, - сказал Гриф и подмигнул.
- А это, - Алексей взглядом указал на правый бок сталкера, - как твоя поджелудочная?
- Захожу я как-то к доктору, - шутливо начал Гриф, поблескивая глазом, - и спрашиваю: «Доктор, что это у меня?». А он так посмотрел внимательно и говорит, это, батенька, у вас в почках камешек, а под ним рачок.
- А все-таки. Нам ведь ну… на дальняк идти.
- Не бздехай, Ява, Федороыч меня от всего дерьма избавил. Рецептик у него имеется. - Гриф встал. - Пойду, отолью. - Он оставил банку на трубе, неспешной походкой направился к стене за бойлеры. Ява смотрел ему вслед, на лице блуждала довольная улыбка. Он знал, что Гриф зовет его не отмы