В конце 1980-х годов шесть сибирских регионов – Новосибирская, Томская, Омская, Кемеровская области, Алтайский и Красноярский края – подписали Соглашение о создании фонда Мемориала славы воинам-сибирякам. Участвовала в Соглашении и Тверская область. Несколько лет собирались средства, разрабатывался проект, велось строительство. 14 августа 1996 г. у деревни Плоское Бельского района, где в ноябре 1942 г. в ходе наступательной операции «Марс» воины сформированных в Сибири частей и соединений прорвали оборону германских войск, Мемориал был открыт.
Мемориал советским воинам. Ржев, 2005 г.
Каждый год к этому дню в Бельский район приезжают делегации из Сибири. У д. Плоское собираются местные жители, участники событий, родственники и земляки воевавших, сибирские поисковики. Они вспоминают о тех 12,5 тысячи человек, что захоронены в «Долине смерти». Сегодня Мемориал на Бельской земле перерос локальные рамки и считается памятником всем сибирякам, воевавшим на фронтах Великой Отечественной войны.
Политические процессы в стране во второй половине 1980-х – 1990-е годы способствовали информационному взрыву, в частности, в изучении истории Великой Отечественной войны. Публикация новых документов, исследований привела к появлению новых фактов, которые в совокупности с имевшимися разрушали сложившуюся официальную версию и позволили достаточно уверенно трактовать военные действия в районе ржевского выступа как битву. Изменение политической ситуации в России позволило и немецкой стороне активизировать свою деятельность в вопросе увековечения памяти своих погибших соотечественников. В 1990-е годы в России стали создаваться немецкие сборные кладбища в местах наиболее жестоких сражений. Споры о возможности создания такого кладбища в Ржеве переросли рамки региона, выплеснулись на страницы и областных, причем не только тверских, и российских газет. Тысячи людей засыпали письмами протеста Государственную Думу, тверские областные, ржевские городские и районные государственные структуры.
В 2000 г. к председателю правительства РФ обратился Генеральный директор Ассоциации международного военно-мемориального сотрудничества с просьбой о финансировании строительства кладбища советским воинам в Ржеве. Это позволило бы, как показала практика, снять напряженность, «а порой даже открытое противостояние различных социальных групп и общественных формирований», вызванных обустройством немецкого воинского кладбища. В начале 2001 г. с такой же просьбой к руководителю правительства РФ обратился Полномочный представитель президента РФ в Центральном федеральном округе, которого беспокоило «нарастание негативной реакции общественности» и «сложившееся устойчиво отрицательное общественное мнение». В сентябре 2002 г. в Ржеве состоялось открытие двух кладбищ, где стали производиться захоронения останков погибших. При совместном финансировании российской и германской сторон был создан российский воинский Мемориал, открытый в мае 2005 г.
В эти же годы ветераны, как правило воевавшие на других участках фронта, общественные организации, региональные власти и частично жители Ржева стали говорить о необходимости увековечения Ржевской битвы присвоением городу звания, если не «города-героя», то «города воинской славы» [редакции были разные. – С.Г.]. Возражения непосредственных участников боев, военных и региональных историков о том, что нельзя назвать «славным» то, что происходило на ржевско-вяземском плацдарме, услышаны не были. Люди, не зная подлинной истории событий, хотели почтить память погибших, но других вариантов, кроме бытовавших в советские времена, просто не видели. Возникла парадоксальная ситуация: то, о чем советская власть предпочитала не вспоминать, так как это не было победной страницей в ее истории, массовое общественное сознание в конце 1990-х годов стало именовать «славный». Наглядный пример того, как историческая память поменяла оценочные знаки события с минуса на плюс.
Ветераны войны на открытии ржевского Мемориала. Май 2005 г.
Президенту РФ поступали предложения учредить звание «Город воинской славы» и присвоить его некоторым городам, в том числе Ржеву. Напор был таким массовым, что в мае 2006 г. был принят Федеральный закон «О почетном звании Российской Федерации «Город воинской славы». В феврале 2007 г. администрации Тверской области, города Ржева, Законодательное собрание Тверской области направили ходатайство правительству РФ о присвоении этого звания городу. Такие же документы готовились или готовятся в Вязьме, Юхнове.
Насколько сочетается подлинная история событий с ее оценкой сегодня? Города, бывшие опорными пунктами противника, так и не взятые нашими войсками, пока враг их не оставил (к Юхнову это не относится), – это «Города воинской славы»? Выполнение воинского долга несмотря ни на что, жертвенность и героизм, независимо от исхода события, несомненно, достойны памяти и славы. Но этично ли называть «славным» гибель большого числа людей и неудачи полководцев?! Возможно, есть другие варианты увековечения памяти подвига воевавших и погибших на ржевском выступе советских солдат?
Приложения
Заключение
Итак, факты изложены, выводы сделаны, точка зрения высказана. С ней можно соглашаться, можно оспаривать ее, но вряд ли удастся проигнорировать. Книга, возможно, вызовет возмущение профессиональных военных историков не всегда профессиональным военным языком автора. И, уж тем более, сторонники официальной версии войны не согласятся с выводами автора, которые не соответствуют установившейся трактовке событий.
Но автор не одинок в нетрадиционной интерпретации событий военного времени. В наши дни полки книжных магазинов завалены десятками книг по разным вопросам военной истории, зачастую опровергающих сложившиеся стереотипы и написанных часто даже не историками. Масса новых версий, взглядов, точек зрения; одни интересны и аргументированы, другие наивны и смешны, третьи можно рассматривать как мифы, четвертые вызывают протест. Но эта масса литературы ввела в оборот множество новых фактов, цифр, имен, которые позволяют по-новому взглянуть на целый ряд эпизодов военной истории.
В этой огромной работе по осмыслению исторического прошлого официальная историческая наука, по крайней мере, в вопросах истории военных действий в районе ржевско-вяземского выступа, находится в роли догоняющей и обороняющейся. Бывшая долгие годы монополистом в освещении событий Великой Отечественной войны, официальная военно-историческая наука перестала быть лидером в появлении новых исторических знаний.
Так, только после работ Д. Гланца появилось официальное описание операции «Марс». Казалось бы, много проще опубликовать документы Ставки и Генштаба по этой операции, чтобы исключить разные толкования. Но монополия доступа к этим источникам остается у немногих, и эти немногие активно обвиняют критиков официальной версии операции в фальсификации исторического прошлого, очернительстве великих имен, в дискредитации Великой Победы. Разные возможности в получении исходных данных позволяют одним интерпретировать события в нужном им аспекте, другим остается предполагать, домысливать. Будем снисходительны к официальной историографии войны: она находится на службе у государства и пишет то, что выгодно ему. Надо согласиться с утверждениями многих историков и социологов о том, что сегодня государство пытается сделать память о войне своей монополией. По мнению некоторых политиков, история Великой Отечественной войны может стать сегодня опорным образом национального сознания и единства.
Но факты есть факты. И официальная наука вынуждена считаться с ними. Можно утверждать, что накопленная масса фактов и новая, очевидная их интерпретация региональными историками, краеведами, ветеранами достигли той критической массы, которая вынудила представителя официальной науки, сотрудника Института военной истории, ведущего специалиста по изучению военных действий на московском направлении Б. И. Невзорова в «Военно-историческом журнале» – издании Министерства обороны РФ – в феврале 2007 г. (в период написания данной книги) согласиться со спорностью 20 апреля 1942 г. как даты окончания Московской битвы. Перечислив наступательные операции советских войск в районе ржевско-вяземского выступа, о которых шла речь в данной книге, он написал: «И, конечно же, было бы более логичным окончание Битвы под Москвой отодвинуть до 31 марта 1943 года, когда была завершена Ржевско-Вяземская операция 1943 года».
Эти слова – признание правоты автора данной работы и ее сторонников, прежде всего, в оценке военных действий на ржевском выступе как битвы. Надо признать мужество представителя официальной науки, который согласился «продлить» Московскую битву и фактически отбросить тысячи, а может быть, и десятки тысяч работ, исследований, воспоминаний о победоносном завершении битвы за столицу в декабре 1941 г.
Итак, битва под Москвой была до апреля 1943 г., но были ли военные действия с января 1942 г. по апрель 1943 г. частью Московской битвы или самостоятельной Ржевской битвой, остается предметом научного обсуждения.
Источники и литература
Ф. 208 (оперативный отдел полевого управления штаба Западного фронта – ОО ПУ), оп. 2511, д. 1024, 1025, 1044, 1045, 1085, 1097, 1112, 1113, 1447, 1448, 1449, 1450, 1463, 1464, 1466, 1473, 1522, 2271, 2276, 2277, 2278, 2281, 2337, 2605, 2606.
Ф. 213 (ОО ПУ Калининского фрона), оп. 2002, д. 65, 69/8, 114, 180, 187, 219, 326, 327, 402, 411, 419, 422, 441, 961, 971.
Ф. 326 (ОО ПУ 5 А), оп. 5047, д. 101, 132, 285.
Ф. 423 (бывш. 373) (ОО ПУ 20 А), оп. 6631, д. 36, 48, 56.
Ф. 376 (ОО ПУ 22 А), оп. 10803, д. 87, 93, 100, 101.
Ф. 384 (ОО ПУ 29 А), оп. 8529, д. 94, 130, 152; оп. 8550, д. 12, 87.