13 октября 1943 года, в понедельник, мы и еще другие подводные лодки получили боевой приказ выйти в море к берегам противника. Команда была очень удручена и датой, и днем выхода. Ведь подводники очень суеверный народ. Просили командира перенести выход хотя бы на 00 часов 01 минуту, на 14 октября, вторник. Командующий флотом срок выхода не перенес, но С-101 все же в море вышла в 00 часов 05 минут 14 октября, так как у нас обнаружилась неисправность в системе погружения, для исправления которой понадобилось 3 часа. (Об этом эпизоде, связанном с 13 числом и понедельником, отец рассказывал не раз. Однако, по данным вахтенного и навигационного журналов, лодка вышла в поход 18 октября. – О.З.)
Опять лодка медленно качается на волне, мерно стучат дизели, все дальше унося нас от родных берегов навстречу успехам или неудачам. В первые часы после выхода из гавани отсеки подводной лодки напоминают железнодорожный вагон. Скудное имущество команды положено где попало, часть продуктов не успели уложить по местам. Из Кольского залива выходили по готовности № 1, и только после перехода на боевую готовность № 2 личный состав начинает приводить отсеки в порядок.
Командиры отсеков доложили, что порядок наведен. Инженер-механик обходит отсеки, убеждается в наведении порядка, после доклада командиру подается команда: «Команде отдыхать. Третьей смене заступить на вахту». В лодке наступает тишина, только ритмичный шум дизелей, подрагивание корпуса и набегающие волны напоминают о том, что мы в движении. Каждый отсек живет своей жизнью. Переборочные двери весь поход закрыты и открываются только для того, чтобы кого-либо из команды пропустить из отсека в отсек.
Погода нас не баловала. Пришлось несколько дней штормовать в море, прямо скажем, скучное занятие, а для некоторых просто тоскливое. В одну из таких ночей мы находились в 50–60 милях от берега. Вахтенный офицер попросил командира срочно подняться на мостик. Обнаружен мотобот. Объявлена артиллерийская тревога: «Расчету 45 мм пушки наверх». Был открыт артиллерийский огонь по мотоботу, но он, прибавив ход, стал уходить. Стрелять из 100 мм пушки нельзя, так как артиллерийский расчет может быть смыт за борт, а 45 мм пушка может вести огонь только в кормовом секторе. Пришлось прекратить огонь и полюбовно разойтись с мотоботом. Тревога встряхнула личный состав, кое-кто даже перестал страдать морской болезнью. Но вот – отбой, напряжение спало, и все морские страдания нахлынули снова.
26 октября 1943 года мы находились у берегов в районе Нордкап-Гамвик. В этот день в 16 часов 40 минут акустик доложил, что слышит шум винтов, а через 4 минуты в перископ командир увидел двух тральщиков, шедших строем уступа, курсом норд-вест. Предположительно, они тралили фарватер. С-101 стала маневрировать для выхода в торпедную атаку и в 17 часов 08 минут произвела четырехторпедный залп с расстояния 8 кабельтовых с интервалом в 7 секунд.
Через 1 минуту 30 секунд были слышны три взрыва торпед. Подводная лодка С-101 начала циркуляцию для возможности выхода кормовыми аппаратами. Мы легли на обратный курс, застопорили ход, прослушали горизонт, шумов не обнаружили. В 17 часов 13 минут подняли перископ. Тральщиков на поверхности не было. Оба тральщика были потоплены.
Минут через 20 акустик доложил, что слышит шум винтов быстроходного катера типа торпедного. В отсеках все явственно слышали и доложили в центральный пост, что слышен звук, похожий на посыпание песка под давлением по корпусу. Подождали. Из отсеков звук сначала прошел с кормы на нос, а затем обратно. Это на катере работал прибор типа «Асдик»[5]. Значит, нас обнаружили, но мы были уже на отходе и скоро будет минное поле.
Катер застопорил ход по направлению места потопления тральщиков и, видимо, занимался спасательными работами. Нас он не бомбил, только лишь потому, что в воде барахтались фрицы. Нами было форсировано минное поле, перезаряжены носовые торпедные аппараты, мы всплыли и начали зарядку аккумуляторной батареи. При форсировании минного поля слышали интенсивную бомбежку у берега, кого-то учили за небрежность.
При отходе от берега начали хандрить гирокомпас и гидроакустика. В гидроакустике повреждения нашли и устранили их. С гирокомпасом ничего не получалось. Курс корабля держали по магнитному компасу. Пришлось запросить разрешение возвратиться в базу. Такое разрешение было получено, и 29 октября 1943 года С-101 вошла в Екатерининскую гавань и двумя залпами возвестила о нашей победе. Из лодок, которые вышли в поход, мы возвратились одни. Суеверие еще больше укрепилось.
Так был закончен одиннадцатый боевой поход подводной лодки С-101. Предстоял длительный ремонт, члены команды повесили носы. Их влекло море и победы. Но главные и вспомогательные механизмы отработали уже много часов, довольно частые бомбежки также привели к тому, что лодка стала в большой ремонт.
После праздника Великой Октябрьской революции личный состав начал выгружать боезапас, топливо, перископы, аккумуляторную батарею. Лодка встала в ремонт к плавучей мастерской «Красный Горн». Но практически ремонт начали в конце ноября месяца. Он затягивался еще и потому, что на лодке проводились работы по модернизации. В мае месяце 1944 года ремонт закончился. На лодку были погружены перископы и аккумуляторная батарея.
В начале июня месяца 1944 года С-101 перешла в поселок Роста и стала в док для выполнения доковых работ и установки прибора «Дракон». В июне месяце 1944 года инженер-механик Г.А. Динцер был вызван в Полярное и назначен дивизионным инженер-механиком. Инженер-механиком лодки был назначен Георгий Михайлович Митусов. В августе доковые работы были окончены. Лодка вышла из дока для окончания монтажа прибора «Дракон».
В один из дней, на рассвете, подводной лодке С-101 потребовалось перешвартоваться к другому причалу. Во время перешвартовки она столкнулась с рыбным траулером, который своим форштевнем срезал несколько метров обшивки легкого корпуса. Прочный корпус не пострадал. Пришлось срочно готовить док. Решено было поставить лодку в плавучий док у Абрам-скалы (Абрам-пахта), так как корпусные работы должна была выполнять Мурманская судоверфь, находящаяся напротив Кольского залива.
Постановка в док была намечена утром при начинающемся отливе (так было удобно по условиям расположения дока). С-101 шла малым ходом и у самого дока села на мель. Так как отлив уже начался, то лодка с каждой минутой еще плотнее садилась на мель. Были срочно вызваны буксиры, которые должны были снять ее. Во время проведения работ от неправильных действий капитана буксира лодка опрокинулась с ровного киля и легла бортом на грунт. Была сыграна аварийная тревога и вызвана аварийно-спасательная служба флота. Стали подгонять суда, которые можно было утопить под бортом лодки, если она и дальше будет валиться на борт. Крен дошел до 23° на левый борт и остановился. Для осмотра был спущен водолаз, который доложил, что лодка легла хорошо и топить суда не потребуется. В таком положении она находилась до полной воды, т.е. пролежала на мели 12 часов. На следующее утро С-101 была поставлена в док. От посадки на мель никаких повреждений получено не было.
С подводной лодки ушел с повышением штурман М.К. Чуприков. Перевели с С-101 командира Е.Н. Трофимова и его старшего помощника. Вместо них были назначены командиром Н.Т. Зиновьев (ранее был старпомом на С-15) и старпомом А.М. Зуев-Носов. Штурманом был назначен Орлов. Минёр нашего корабля В.К. Сергеев погиб на подводной лодке С-54, а на С-101 вместо него был назначен Терехов. Таким образом, весь офицерский состав был обновлен. Часть старшин и матросов ушла на сухопутный фронт на полуостров Рыбачий для ликвидации Северного участка фронта. В связи с обновлением офицерского состава лодки С-101 должна была сдавать полный курс задач.
После выхода из дока С-101 перешла в Полярное. Мы произвели погрузку всех запасов, подготовили лодку к выходу в море и начали усиленно проходить боевую подготовку. Еще не были закончены командиром все стрельбы, когда мы получили приказ о выходе на боевую позицию. Немцы в Заполярье были разгромлены и отступали. Нужно было перерезать коммуникации противника и не позволить вывести живую силу, что облегчило бы положение противника на остальных фронтах.
В 16 часов 00 минут 26 октября 1944 года С-101 вышла из Кольского залива и направилась на позицию в район мыса Нордкап. На позицию прибыли в 3 часа 03 минуты 28 октября 1944 года. Особенность этого похода заключалась в том, что на север от минного поля следовал конвой союзников, и нам далеко на север, в район зарядки, уходить было нельзя. С севера боевую позицию ограждало минное поле противника.
С 28 по 30 октября С-101 днем и ночью находилась у берега, днем в подводном положении, а ночью в надводном. Мы выполняли ночной поиск противника и зарядку аккумуляторной батареи. 30 октября в 14 часов 10 минут С-101, находясь в районе Порсангер-фьорда, обнаружила миноносец противника типа Z и попыталась его атаковать, но сильной волной лодку выбросило на поверхность, и атака не удалась. В 14 часов 47 минут был обнаружен второй миноносец такого же типа, но из-за сильной волны атака опять не состоялась.
В связи с сильным волнением С-101 легла на курс отхода от берега и начала форсировать минное поле. Для безопасности решили воспользоваться станцией «Дракон». За сравнительно короткое время ею было обнаружено 18 мин. Из-за этого приходилось постоянно маневрировать на минном поле. Наконец всем это надоело, и командир решил форсировать минное поле, не прибегая к помощи станции.
Произведя зарядку аккумуляторной батареи, лодка возвратилась к берегу. В 7 часов 51 минуту 31 октября 1944 года в перископ вахтенный офицер обнаружил три миноносца типа Z. С-101 начала маневрировать для выхода в атаку, и в 8 часов 08 минут с дистанции 12 кабельтовых по концевому миноносцу был произведен трехторпедный залп. Однако из аппаратов вышла только одна торпеда, две не сработали. Через 2 минуты весь личный состав слышал взрыв торпеды. В 8 часов 29 минут командир, подняв перископ, противника не обнаружил. Миноносец считается потопленным.