— Не расстраивайся. Я обучался с десяти лет, как и мой брат — неудивительно, что мое мастерство выше. Ты тоже преуспеешь: в тебе есть задатки мечника. Несмотря на то, что ты пропустил самые благоприятные годы для развития, еще можешь взрастить талант.
— Пацан говорит дельные вещи, — подтвердил Апелиус, — Но помни: аристо, которых ты видишь вокруг, тренировались с самого детства, и чтобы догнать их, необходимо уделять тренировкам минимум часа три в день. Желательно заниматься под присмотром мастера или с таким вот опытным противником. Чтобы стать лучшим, необходимо биться с лучшими!
— Кроме того, в благородных семьях существуют рецепты мазей и эликсиров, помогающих быстрее восстановиться после тяжелейших тренировок, — продолжил Эрам, — Любая благородная семья старается коснуться магии. Все аристократы, начиная от баронов, копят, выкупают и используют рецепты всяких знахарских ритуалов, принимают зелья из магических трав, в надежде пробудить у детей потенциал неофита. У некоторых получается, и тогда дети едут учиться искусству магии в школы. Если такой ребенок станет магом или хотя бы адептом, он окупит затраты предыдущих поколений. Тебе, можно сказать, повезло: если вырвешься в маги, сможешь основать свой род. Будешь славным первопредком для семьи, заложишь крепкий фундамент в основу ее могущества. Из-за твоей крови у потомков будет больше шансов родиться с магическим потенциалом. А уж если возьмешь в жены магиню, шансы возрастут.
Может, поэтому в компании аристократов путешествует Ина Райя, девушка без титула? Вполне возможно, что Ину будут тащить за собой и помогать в становлении магиней, чтобы в конце концов жениться на ней. Спрашивать о таком не буду — я понял, что в некоторых вопросах аристократы обидчивы, как дети.
— Нильям, лови момент! — заметил Апелиус, — Попробуй выяснить про магию снадобий, зелий и мазей, если это магия. Тебе не помешает быстрее восстанавливаться. Никому не помешало бы.
Архимаг не зря возбудился: за предыдущую неделю нам не удалось разговорить ни адептов, которые следовали с повозками, ни их слуг. Я ожидал от аристократов снобизма, но на самом деле адепты вели себя как люди высшего сорта. Охранники каравана не желали разговаривать с нами, будто неофиты с детства плевали дядькам в суп и ставили подножки. Мне оставалось ловить обрывки разговоров, но пока картина магического мира не складывалась ни у меня, ни у архимага. Говорить на эту тему с аристо я не торопился: они пока держались осторожно по отношению ко мне, и я не хотел пробовать на прочность тонкий мостик доверия. Они понимали, что я прилепился к ним из корыстных интересов, но если я покажу это, от меня могут отвернуться. Общение с аристократами — изящные пляски, в которых важно контролировать любое слово.
— Вы, случаем, не раскрываете семейных тайн, милорд? — улыбнулся я, показывая, что это шутка. Но Эрам остался серьезен.
— Если думаешь, я раскрываю секреты, то заблуждаешься: секретов я не знаю. А информация позволит тебе не выглядеть… необразованно в некоторых разговорах.
— Он просто информирует тебя. Неплохо, учитывая, что ты не его вассал, и ничем ему не обязан, — высказал ценное мнение архимаг.
Я считал иначе. Меня прикармливают полезным времяпровождением, дают общеизвестную в узких кругах информацию. Аристо знают, что по прибытию в школу мы будем примерно равны и заранее покупают преданность тех, кто готов ее продать. Для магов безразлично, чей ты сын: простолюдинов или каких-нибудь графьев. Думаю, они всех одинаково считают за грязь. Если человек может стереть с лица земли город, его самооценка и чувство собственного величия наверняка изменят восприятие реальности. Апелиус тому подтверждение. Так вот: я думаю, меня подготавливают, чтобы привязать к себе до прибытия в школу каким-нибудь обязательством: это может быть вассальной клятвой, или чувством благодарности за заступничество в подстроенной ситуации. По опыту знаю, что второе работает лучше. Зачем? Завербованная свита — это как подушка безопасности. Поможет с трудными заданиями преподавателей, передаст кому надо записку, примет на себя удар кинжала, нацеленный в господина.
Хотя есть шанс, что я ошибаюсь, и на самом деле аристократы — ребята хорошие, и помогают потому, что я им понравился. Ахах… Будь я подростком, так бы и считал.
Кстати, позже я нашел подтверждение словам Апелиуса, почему аристо так просто приняли меня в круг: компания отчаянно искала сторонников и друзей. Пацанов с детства учили опираться на свое окружение, ведь сила господ держится на вассалах. И вдруг подростков выкидывают из привычной обстановки, где у них были друзья, связи, должники, слуги, и бросают в неизвестность. Аристократы чувствуют себя неуютно. Я не единственный их знакомый среди простолюдинов, но по неизвестной мне причине со мной подростки проводят время больше, чем с другими.
— Предлагаю заняться упражнениями, которые ты показывал, — сказал виконт, когда я почистил мечи.
С самого первого дня путешествия аристократы заинтересовались моими упражнениями на растяжку. Они остались безразличны к отжиманиям, приседаниям и подтягиваниям, но в первые пару дней я прогнал заинтересовавшегося Игнаса через растяжку на все группы мышц и объяснил, для чего нужно держать планку. На следующий день барон почти не выходил из повозки и беззлобно ругался в ответ на шутки друзей. Как заявил Игнас, даже отец его в детстве так жестоко не гонял. После этого аристо загорелись желанием научиться странным упражнениям. Когда у меня попытались узнать, откуда мне такое известно, я с готовностью рассказал, мол, отец растягивал мышцы, дед растягивал… Аристократы поняли, что правды я не расскажу, и отстали.
— Прошу прощения, если я нарушу правила общения или проявлю бестактность, милорд, — нарушил я молчание спустя пятнадцать минут занятий, — Могу ли я спросить, какие в мире существуют магические направления?
— Обычный вопрос. Я не так много знаю о направлениях, — пожал плечами виконт Рсаев. А вот хитрющие глаза виконта говорили, что знает он гораздо больше, чем говорит, — Ходят слухи о создателях артефактов, демонологах, чернокнижниках. Некоторые маги усиливают тела органами животных и магических тварей, иные могут управлять ростом растений.
— Ага, — довольно сказал Апелиус, — База — стихии, типа твоего воздуха или огня, но как нам и сказал Север, нас будут обучать разным направлениям. Артефактология, демонология, чернокнижие, химеризм. Пока неясно, кто такие эти чернокнижники, но с остальными примерно понятно.
Если бы это стало понятно еще и мне…
— Нильям, забыл сказать. Если ты не преуспеешь во владении магией, моя семья с радостью предложит тебе место придворного мечника. У нас есть техники развития тела, которые позволят тебе стать в два-три раза сильнее.
Об этом я слышал. В компаниях простолюдинов ходят байки о подобных техниках. Их мечтает заполучить каждый, но учат им только в благородных семьях, и то не во всех.
Спустя десятки разговоров я представлял благородных в виде жадных птиц, которые тащат к себе в гнездо янтарь, слюду и прочие блестящие камешки. Подобный подход вызывал улыбку, но когда я прикинул, сколько скопилось в закромах таких семей, улыбка меркла. Иной род насчитывал до двадцати колен предков! И каждый что-то, да добавил в родные сокровищницы.
— А посторонним такую технику…
— Нет.
Я вздохнул. Очень жаль… Характеристики виконта выглядели более, чем привлекательно:
Эрам Рсаев.
Сила: 1.2
Ловкость: 1.5
Телосложение: 1.3
Магический потенциал: *неизвестен*
Если единица, как сказал Апелиус, это показатель обычного взрослого мужчины, то виконт явно преодолел эту границу. Мне сложно было поверить, что пятнадцатилетний юноша превосходит по силе взрослого, но как только Эрам впервые взял меч и предложил мне тренировку, сомнения отпали.
Так и проходили мои дни. Я беседовал с Апелиусом, в день раз пятнадцать погружался в медитацию, чтобы закинуть в искру окружающую меня бао и тренировался. Тренировки прочно вошли в мою жизнь: с утра я разминался, растягивался и бегал вокруг лагеря, раздражая адептов. В обед — приседал, отжимался, подтягивался. Вечером спарринговался с виконтом, занимался растяжкой, а чуть позже — удалялся подальше от лагеря и продолжал тренировки с мечом под руководством Апелиуса. Между завтраком и обедом, или обедом и вечером я либо бежал рядом с повозками, купаясь в недовольстве адептов, либо сидел в фургоне и учился читать по складам. Книги в этом мире были редкостью, но мне повезло: Кевин, как и полагается умнику, знал грамоту. Мы раздобыли старую доску для местной игры под названием "Рао галдан", где требовалось двигать по раскрашенным линиям разноцветные кубики. Я аккуратно соскоблил краску с линий, а Кевин куском угля начертил на доске местный алфавит в двадцать семь символов. Когда я заучил все символы, мы перешли к простым словам.
С бао тоже наметился небольшой прорыв: однажды в медитации я заметил, что от заполненной искры по телу расходятся едва заметные волны. Не знаю, их это заслуга, или нет, но раны на теле заживали немного быстрее, да и аппетит улучшился: я постоянно брал двойную порцию и все сметал. Аристо косились, но ничего не говорили.
Мое общение не ограничивалось четырьмя аристо. Я преодолел непонятную робость, оставшуюся в наследство от Нильяма, и на первой же стоянке обошел все компании. К некоторым присматривался, с иными заводил разговор, а от прочих держался подальше: например, от компании Пауля. Здоровяк внял моим угрозам, но иначе, чем мне хотелось: засранец собрал возле себя трех взрослых парней с мертвыми глазами профессиональных душегубов и проводил время вместе с ними. Судя по взглядам пацанов, Пауль поделился неприязнью ко мне. Если меня поймают вдали от лагеря, могут и прирезать.
Пауль, Пауль… Имя ассоциировалось со скользким слизнем, которого хочется раздавить, но прикасаться к которому противно. С негативными эмоциями, которые здоровяк у меня вызывал, могли поспорить только жирные крысы, живущие в туннелях под фабрикой в прошлом мире: гадины вырастали размером с небольшую собаку, перемещались стаями и норовили сожрать заплутавшего ремонтника. Да и на первых этажах города-улья люди тоже пропадали.