Я сделал ставку на девять стартов, которые отдаст Адар за книгу: на такие монеты уже можно приобрести оборудование для зельеварения или попробовать вырастить и продать несколько семян со склада.
В перерывах от копирования книги я посещал открытые лекции и учил руны. Бесплатные занятия не вызывали теплых чувств ни у меня, ни у преподавателей, которые их вели. История магии, основы рунологии, основы анатомии и принципы зачарования вели мрачные, желчные лекторы. Мало того, что мужики тараторили все занятие, будто бы выплевывали материал, соревнуясь друг с другом на скорость, так еще и могли наслать обидное проклятие в ответ на вопрос от неофита. Но польза от таких занятий была, да. С помощью заклинания архимага я пересматривал записи лекций и накрепко заучивал материал. Да, лекторы не делились архиважным, но и бесполезным их занятия я бы не назвал. Каждый лектор будто бы показывал нам наброски того, чем является магия. К примеру, я узнал, что пик возможностей неофита в том, чтобы управлять силами свободно и на расстоянии. Например, мой вихрь на ладошке должен возрасти в силе. Когда смогу отправлять его летать по комнате, значит, готов к рывку на следующую ступень. Но это не точно: иногда и полноценное владение стихией не гарантировало прорыва.
А еще я узнал, что пока я неофит, другие стихии для меня закрыты. Когда стану адептом, смогу выучить заклинания из пиромантии или геомантии, а пока все, что выходит за рамки моей стихии для меня недостижимо.
Кстати, о платных лекциях: со стартами я смогу посещать платные лекции, а потом переносить материал на бумагу и продавать за серебро тем, кто не может накопить старты на посещение этих лекций. Но такое занятие нужно обдумать — чревато проблемами со школой.
Спустя неделю книга была готова. Апелиус во время работы часто заводил разговоры о том, что его заклинание не так бесполезно, как считают маленькие глупцы, и неизменно получал похвалу: огорчать императора трех планет я не хотел. Не в тот момент, когда от его заклинания зависит мой стартовый капитал.
Наконец я пришел к Адару.
Комната пацана отличалась от моей наличием посуды, качественным постельным бельем, всякими алхимическими и зельеварными принадлежностями и безобразнейшим бардаком. После того, как пацан впустил меня, ненадолго отлучился и вернулся в компании двух здоровенных лбов размерами с Пауля. К этому моменту я слегка разгреб бардак и установил напротив кровати стул, на котором и сидел, в ожидании подростка.
— Обложки нет, — заметил Адар, пролистав книгу. Придраться подросток ни к чему больше не смог — я скопировал с оригинала абсолютно все, включая орфографические ошибки и кляксы.
— Найди, — пожал я плечами, — Главное, что есть данные, абсолютно точные.
И тогда произошло то, чего я, собственно, и ожидал: подросток начал троить и пытаться прокусить меня.
— Без обложки цена будет ниже девяти стартов. Я готов дать пять.
— Нет, — покачал я головой, — Цена ниже не будет. Если ты продолжишь называть причины платить меньше, я просто уйду. И поверь, я смогу уйти, даже несмотря на твоих зверил. И уйти с книгой. Просто потом за тебя возьмется человек, который снял копию с книги. Он имеет доступ к кабинету Френсы Ализем, смекаешь его возможности?
— Ради девяти жалких монет никто из руководящего персонала не стал бы рисковать, — накинул аргумент Адар.
— Как знать, — ответил я в тон подростку, — Не думал, что книга шла в комплекте к другим копиям, у которых совершенно другая судьба и цена?
Адар минуту молчал и тарабанил по столешнице пальцами. Если по плану подростка это молчание должно на меня давить, то у пацана ничего не вышло.
— Ладно, — наконец определился Адар, — Вот твои девять стартов. Все наполнены энергией, хотя об этом мы не договаривались.
— Спасибо, — принял я монеты, — Будут еще интересные вещички, дам знать.
— Погоди, а если заказать…
— Не интересует, — сразу отрубил я. Проникать в кабинеты и красть, или рассматривать книги, чтобы сделать копию? Да ни в жизнь. Даже обещать подумать не стану.
— Куда теперь? — спросил Апелиус, когда я быстро шагал по коридору.
— В сады, прятать монеты. Если меня не ограбят по пути, и не навестят комнату в мое отсутствие, значит, мы с Адаром нашли общий язык.
— Но не с бугаями. У них может оказаться свой взгляд на твои вещи.
Архимаг прав. Но поделать я с этим ничего не мог: если я обнаружу, что комнату обыскивали, то вопрос общения с Адаром будет закрыт. Я не буду выслушивать оправдания и версии: если пацан не может следить за зверилами, то и звать их незачем было.
Я сжал монеты в ладони и попытался втянуть энергию с них. Ничего не вышло: я чувствовал в стартах ту же бао, что и в день подписания контракта, в том же самом количестве, но не мог втянуть ее. Моя собственная энергия выталкивала заключенную в монетах бао.
— Ты можешь забрать энергию с монет? — поинтересовался я у архимага.
— Нет. Что-то мешает.
Я кивнул и закрыл для себя еще один вопрос. Похоже, Апелиус сейчас тоже на уровне неофита. У меня мелькала мысль, что архимаг может потреблять энергию и за счет нее расти в рангах, но нет. Как и говорил ранее Апелиус, он зависим от местных магических правил. Отлично. Если архимаг захватит мое тело и начнет беспределить, его прихлопнет любой адепт. Меня пугала только зудевшая на краю сознания мысль, что крошить людей Апелиус как раз не начнет. У этого человека хватило мозгов стать императором на каждой из трех планет, и точно хватит ума, чтобы выжить на четвертой.
Я прошмыгнул мимо плечистого адепта с белой повязкой.
Халаты и брюки адептов отличались от неофитных качественным покроем и иным цветом: если неофиты щеголяли в голубых одеждах, то адепты — в синих. Третьеранговые адепты вовсе носили одежды цвета грозовых туч. Маги щеголяли в белых одеждах.
Когда я только пришел в школу, не разбирался в одеждах учеников, но сейчас знал все. Я мог по беглому взгляду понять, неофит идет мимо меня или адепт. Одежда рассказывала, на какой ступени находится подросток, к какой стихии тяготеет. Второе условно, так как ученики сами уже добавляли к стандартным вещам разноцветные запонки, булавки.
Иногда одежда показывала не только статусность, но и занятие. Например, белая повязка говорит, что адепт следит за порядком, выполняя обязательное задание по патрулированию коридоров. Адепты ненавидели такое, но выполняли, потому что не всем хотелось шляться по пескам, да и вкусных заданий для выполнения за барьером было мало.
В первую неделю я был полностью погружен в учебу и не понимал, как работает школа и что мешает магам или адептам не смотря на контракты ловить в коридоре неофитов и волочь в лаборатории. Теперь я понимаю, что глава школы опутал коридоры вольными и невольными соглядатаями. Поощрялись доклады о подозрительных вещах и прочее стукачество, а расписание лекций было составлено так, что с утра до вечера по всем коридорам раз в пятнадцать — двадцать минут проходили люди. Разумеется, работали эти меры не так эффективно, как камеры на фабриках Ильмсхура, но в школьных условиях глава создал хоть калечную, но систему обеспечения порядка.
Погруженный в мысли, я дошел до дверей садов.
На этот раз от дверей не вилась тропинка, но на память я не страдал. Я дошел до здания с лабораториями, выбрал последнюю дверь и, забрав ключ, зашел внутрь.
Я ни разу не бывал в лабораториях, кроме центральной, где сливал в накопители бао: мне это попросту не требовалось. Я впервые перешагнул порог будущего места для своих экспериментов и осмотрелся.
По правде говоря, я иначе представлял себе лабораторию: в моем воображении здесь должны стоять столы со всякими ретортами, алхимическими котлами. На полу должны быть выщерблины, оставленные едкими кислотами. Ну и у стены обязательно должен стоять огромный шкаф со стеклянными дверьми, за которыми находятся множество банок с формалином и органами жутких монстров.
Здесь же было почти пусто. Четыре стола, восемь хлипких стульев. Стены украшены каэльскими рунами — такие рунные цепочки я уже видел, они заточены на защиту. Значит, если здесь что-то взорвется, сады не пострадают. Это хорошо, но если я смогу взорвать рядом с собой что-то настолько ужасающей силы, мне однозначно будет пофиг, пострадают ли сады.
Я прошелся по лаборатории, стараясь не дышать лишний раз: и пол и немногочисленную мебель покрывал тонкий слой пыли. За мной шла цепочка следов. Я дошел до первого стола, еще раз огляделся и положил старты на стол. Надо будет убраться здесь, когда будет время. А пока — на выход.
Заперев за собой дверь лаборатории, я зашагал из садов.
— Не опасаешься, что монеты пропадут? — вкрадчиво спросил Апелиус.
— Лучше выяснить сразу, крысы ли твой наставник и соученики, чем потом, когда в лаборатории будет имущества на несколько чернышей.
— А сейчас куда? — полюбопытствовал архимаг.
— К торговцам.
Торговые ряды были открыты до позднего вечера. Не считая устроенной Ниаз экскурсии, я дважды посещал это место в одиночку и не ушел дальше лавки с бумагами. Теперь же нужно поразглядывать остальные товары.
Первой лавкой, в которую я зашел, стала лавка с товарами для медитаций.
Попав в этот мир, я думал, что для медитации не нужны ни специальные коврики, ни что-либо еще, и при желании медитировать можно занимаясь монотонными делами, как получалось у некоторых людей на Ильмсхуре. Здесь же я столкнулся с тем, что медитация позволяет управлять внутренней энергией. Управление бао, развитие искры и внутренних энергоканалов — все это лежало через медитацию. Не удивительно, что в школе оказалось столько посвященных медитации товаров, что хватило заполнить маленькую лавку. Всякие ароматические свечи, иглы, притирания, вдыхательные порошки и конечно же главная жемчужина этой лавки — свитки медитации. В деревянном ящичке лежали скрепленные лентами свитки разных цветов, размеров и, как подозреваю, цен. Некоторые были в тубусах, некоторые — без них.