Архимаг выяснил примерное расписание патрулей и лекций и без проблем перемещал по территории школы такие вещи, которые обязательно вызвали бы вопросы, будучи замеченными. К чему в одной из подвальных комнат, единственным достоинством которой был лишь размер, собирать десятки коробок с реактивами, материалами для крафта и прочими довольно дорогими и ценными вещами? К чему в той комнате собираться толпе специалистов, к чему приносить туда всевозможные верстаки для обработки артефактов, причем зачастую такие, о которых сам Тифон Мясник не слышал? Зачем в смежном к этой комнате помещении три следящих шара и огромная, на все помещение, печать, замкнутая на десять накопителей и два камня души?
На печать Апелиус убил целых девять часов, вычерчивая из порошка руны. Задача у печати была одна — ударить как можно сильнее. Плохонький аналог Казни, проходящей через всевозможные защиты. И центр, ключ печати, то, к чему сводятся эти дикие энергии — колечко на руке архимага.
В верности своих подчиненных император не сомневался — не было той верности. И расчетов на нее не было. Просто друг о друге такие посыльные не были осведомлены, специалисты были придавлены компроматом, деньгами, угрозами, связями. Впервые с момента попадания в мир заклинание работало на максимуме: стоило Апелиусу задать вопрос, и он сразу получал ответ. Схемы агрегатов, напитывающих заготовки нейтральной бао, или позволяющих изменить состав кости внутри, изменяя ее хоть под полость, куда можно залить все, что угодно, либо под проводящий бао материал в форме руны. Но основная цель заклинания заключалась в быстром достижении господства в любом мало-мальски магическом мире. Заклинание за секунды прогоняло тысячи вариантов заклятий, ритуалов, печатей, комбинируя и даже находя такие руны, о которых не знал никто в школе, и возможно, в мире.
Десятки свежесозданных ритуалов продавались к тем, кто в них нуждался. Слухи, накопленные во время жизни в голове Нильяма, на которые пацан даже не обращал внимания, сейчас оказались задействованы. Люди покупали необходимые знания, Апелиус же на добытые монеты закупался тем, что принесет еще больше денег, власти и влияния.
Но самым приятным достижением архимаг считал возможность отдохнуть без ущерба работе. Душа, чертову кучу времени запертая в теле убежденного девственника, требовала оторваться на всю катушку, если это не помешает работе. Разумеется, отдых делу не мешал — Апелиус мог несколько часов в день уделить своим желаниям, пока заклинание отслеживает ключевые точки интриг.
Первым делом архимаг принес на курс неофитов традицию попоек на выживание, оформив ее в рамки игры. Точнее, алкогольный выживач пока еще не стал традицией, но глядя на энтузиазм, с которым неофиты кидают деревянный шарик, пытаясь попасть по рюмкам, архимаг готов был поставить все свои посохи из прошлого мира на то, что нововведение станет традицией. Сам император не пил, но это не мешало ему смотреть за развлечением и брать на "слабо" других.
Ночевал Апелиус сугубо в комнатах девчонок, каждый раз выбирая новую. Заклинание было готово предложить готовые фразы для каждой, с учетом возраста, продолжительности взглядов на архимага, эмоций, темперамента, предпочтений в одежде, в еде, и тех же слухов, но Апелиусу не требовалась помощь заклинания. Император за свою жизнь переспал со столькими женщинами, что подсказки не требовались. Да и нравились ему не зажатые скромницы, а отвязанные девчонки, которые не только дадут, но и первые на тебя запрыгнут. Секс втроем, погружение в глубокий гипноз, установка оргазма на определенные триггеры… Было интересно и смешно. Однажды в комнату к девчонке зашла ее подруга, как раз в момент, когда Апелиусу две девчонки пальцы ног посасывали. Причем обошлось без гипнотического воздействия, на чистом энтузиазме. Правда, третья к подругам не присоединилась — без знакомства и предварительного общения пальцы ног не сосут.
Минус был один — пассивных мощностей заклинания не хватало ни на что другое, кроме обеспечения инкогнито, параноидальной защиты, поддержания паутины и реакции на изменившиеся события. Так просто школы не захватываются — заклинанию требуется учесть каждый чих.
Но Апелиус не унывал. Да и зачем унывать, если все складывается по плану? Еще несколько дней, максимум — неделя, и архимаг будет готов разбить вдребезги ленивую негу этого спокойного, замшелого места.
Глава 11
Я выслушал задание, запомнил на карте точку тех самых руин, куда нужно будет отойти и держать там оборону, каждый час связываясь со школой и докладывая о происшествиях, а потом отошел к своим четырем подопечным. Четверка смотрела на меня круглыми испуганными глазами, как на взрослого брата, который все решит и сделает. Два пацана: один высокий, под два метра, другой низкий, но крепкий — наверняка сынок какого-нибудь кожемяки, пахаря или кузнеца, оба старше меня. Девушки тоже старше, но они хотя бы ростом пониже и комплекцией похлипче, пацаны гораздо габаритнее.
Я вздохнул. А потом все же примерил роль командира и проследил, чтобы все получили причитающиеся комплекты амуниции и оружия. После — скомандовал четверке собрать рюкзаки и через пол часа быть возле главного входа. Сам же я пошел на выход сразу, как забрал из комнаты рюкзак, попутно закинув в него пару зелий и четыре накопителя из тумбочки в компанию к шести уже взятым. Единственную выданную отряду бомбу из камня души, заключённого в стеклянный шар, я оставил у себя — замотал в полотенце и положил в середину рюкзака. Да, достать её быстро не выйдет, зато меньше шансов подорваться из-за неосторожности.
Пока стоял у главного входа, пытался отогнать плохие мысли, но получалось плохо. Да, нас отсылают со школы подальше, и возможно, мы вообще не увидим противников, но я в это не верил. Слишком радужно будет вернуться из недельного похода к школе, которая уже сама всех победила. Не думаю, что я настолько удачлив.
— Нильям! — раздался из-за спины радостный голос наставника. — Какая неожиданная встреча!
Я обернулся и озадаченно моргнул. Ни разу не видел Пау Лимбоса вне садов. То есть, сады-то наставник покидал, но настолько редко, что застать его в коридорах было почти нереально.
— Ага, — произнес я. Лимбоса не смутил столь холодный прием, наставник улыбнулся и сказал:
— Вижу, энергетика у тебя сменилась. Успел выгнать из тела своего призрачного друга?
Я насторожился, но кивнул. Разумеется, я не верил, что наставник позабудет про Апелиуса, но очень, очень на это надеялся.
— Я хочу с ним побеседовать, — прекратил улыбаться Пау Лимбос.
— Я тоже хочу, — пакостно улыбнулся я. — Увы, наставник, где сейчас Апелиус, я не знаю. Но уверен — он где-то в школе — выходить за барьер этот человек точно не стал бы. Не с его осторожностью и первым адептовским рангом шататься по пустыне, в которой нынче попадаются не только монстры, но и недружелюбные отряды.
Я с радостью отказался бы от разговора, но мой наставник — не тот человек, которого стоит дергать за усы. Поэтому пришлось стоять рядом с выходом и ждать бойцов, надеясь, что разговор надолго не затянется.
— Прискорбно слышать, что ты не знаешь, где этот твой Апелиус. Кстати, тебе случайно не помогал с переселением Тим Шахтер? Скажем, предоставлял тело, или подготавливал это тело для переселения?
— Э-э… Да, именно он и предоставил, — нахмурился я. — А что?
— Химеролог несколько дней назад неудачно свалился с лестницы и свернул себе шею. Знаешь что-то об этом?
— Впервые слышу, — новость неприятно удивила. Правда, не так сильно я и удивился — архимаг довольно ожидаемо подчищал концы, убирая тех, кто знал предысторию его тела. Вовремя я из школы ухожу. — А эта смерть точно не случайна?
— Нильям, ты бредишь? Чтобы адепт третьего ранга, весь прокачавший себя по возможному максимуму, подскользнулся на ступеньках, пролетел лестничный пролет, и не успев среагировать, упал ровно на шею, свернув свой модифицированный хребет? Да практику, которым был Тим, для такого нужно напиться вусмерть, или, что вероятнее — его не только напоили, но и помогли. Да и заставить выйти Шахтера из своей берлоги почти невозможно… Было.
Лимбос замолчал, что-то обдумывая. Я не тревожил наставника.
Понемногу подтянулась грустная четверка.
— Я правильно понимаю, ты сейчас в пустыню? — очнулся Лимбос, осмотрев столпившихся за моей спиной практиков.
— Да. Ухожу с группой на недельное задание.
— Хорошо. Хорошо… — Лимбос на секунду завис, а потом отмахнулся. — Что ж, идите. По возвращении поговорю с тобой на тему глупости и её последствий.
Мы дошли до барьера, где стоял караул из двух третьеранговых адептов, которые объяснили нам, что возможности входить по рунному ключу больше нет — обеспечивать группам проход теперь станут изнутри. Так-то логично — выпытать у перворанговых рунный ключ и отобрать форму, чтобы проникнуть внутрь — много ума и силы не нужно.
Мы отозвали заклинания и вышли за барьер. Я прикинул, в какой стороне находятся руины, распределил зоны обзора, строго наказал докладывать о каждой странности, не сомневаясь и не перепроверяя, показалось им что-то, или нет. Показалось движение между барханов — сказал. Услышал шуршание песка в стороне — сказал. Показалось, что поднимается какой-то странный ветер, ощутил чей-то взгляд с неба или из глубины своей души, услышал женский стон из своего рюкзака — сказал. Пусть лучше допекают, чем вляпаемся ногами в жир потому, что опасность заметят, но не сочтут опасностью.
Чувствуя себя мразью, без колебаний послал первым крепыша. Жалко, но целостность ступней мне дороже, чем крепыш. Стоит мне нарваться на тайкунов, и отряд без меня точно поляжет. А пацана, если что, сможет потащить за собой другой пацан.
Знакомились мы уже на бегу. Девушки, даром, что выглядели немощными и худенькими, темп держали легко. Обе были огневиками.
Первая — Ната, блондинка, выступила душой компании, своими вопросами отвлекая всех от мрачных мыслей. Девчонка тормозила нас поочередно, спрашивала всё, что угодно, от нашего мнения о войне, до вопросов о заклинаниях и безделушках, которыми каждый обставляет комнаты. Дошло до того, что мне пришлось одергивать бойцов, которые слишком уж шумели и отвлекались от наблюдения.