Так оно и было. На том и кончилось дело с «Варягом».
Много и упорно работал коллектив завода, чтобы наладить производство морских кораблей. Не оставался без внимания и выпуск речных судов, хотя они стали играть меньшую роль в нашей программе, чем раньше. Набрав силу, завод оказывал помощь Китайской Народной Республике. В цехах завода обучались посланцы этой страны. Китайские специалисты обеспечивались хорошими условиями жилья, обслуживанием. Сормово по-братски относилось к нуждам молодой республики. Бесплатно передавалась техническая документация на строительство судов. Надо сказать, что все это делалось от души, по-братски, так как подсказывало советским людям чувство пролетарского интернационализма. Кроме того, в КНР ездили и наши специалисты, оказывавшие зарубежным товарищам содействие на месте. В короткий срок была организована существенная помощь, которую на таких бескорыстных условиях КНР, разумеется, не могла получить ни от одной капиталистической страны. На завод приезжала многочисленная делегация китайских деятелей. Им было оказано подлинно русское гостеприимство. Состоялась торжественная встреча с рабочими. Были аплодисменты и цветы, приветственные речи. Китайцы заверяли сормовичей в вечной дружбе. Не могу поверить, чтобы то, что сделано советским народом для Китая, пропало даром и поросло сорняками забвения. Не может быть, чтобы китайский народ забыл это.
Большим событием явилось строительство гидроэлектростанции на Волге в районе Городца, примерно в 40 км к северу от Горького. Областная партийная организация много внимания уделяла этому строительству. Каждый рабочий коллектив считал за честь оказать содействие этому важному делу. На одном из пленумов обкома рассматривался вопрос ускорения строительства гидроэлектростанции. Начальник строительства Дмитрий Михайлович Юринов сделал обстоятельный доклад, нарисовал картину будущего, не упустил возможности изложить, в чем нуждается строительство, какая нужна помощь. Разве Сормовский завод мог оказаться в стороне от такого строительства, которое нужно было всему нашему государству? Участие коллектива было самым разнообразным. В том числе мы передали стройке во временное пользование уникальный плавучий кран грузоподъемностью 100 т. Иногда взаимообразно давали металлопрокат для возведения плотины. Когда была пущена электростанция и получен первый электроток, для всех нас это событие явилось большим праздником. Группа гидростроителей заслуженно была награждена орденами и медалями. Главное было сделано превосходно. Они в самом деле неплохо потрудились. Но как нередко бывает у строителей, в мелочах не довели дело до конца. Поясню, в чем тут суть.
В 1957 году, когда меня назначили председателем Горьковского совнархоза, я узнал, что отделочные работы на ГЭС не были закончены. В частности, например, в машинном зале полы не были покрыты облицовочной плиткой. По стоимости от объема всего строительства это была, конечно, незначительная сумма, но достать необходимые средства оказалось не так-то просто. Мы обратились в Госплан. В Госплане удивлялись. В самом деле, ведь рапорт об окончании строительства есть. О том, что электростанция дала ток, тоже всем известно. Награды отличившимся участникам уже вручены, митинги проведены, а тут председатель совнархоза приехал за деньгами?! В конце концов, тогдашний председатель Госплана СССР И. И. Кузьмин распорядился выделить необходимые средства. Тем более что они были предусмотрены в смете расходов на строительство, но своевременно не были использованы.
Надо отдать должное дирекции Горьковской электростанции. Эксплуатационники с большим энтузиазмом взялись за окончание работ и довели дело до конца, хотя последние 3 км шоссейной дороги были покрыты асфальтом лишь летом 1958 года, и то в связи с приездом важного иностранного гостя. Показательно, что работу сделали меньше чем за два дня и сделали ее хорошо.
Шли последние дни 1955 года. Минуло десять лет со дня победы над фашистской Германией. Десять лет… Миг для истории и солидный срок в жизни одного человека. Для меня они, эти десять лет, пролетели очень быстро. Они окончательно сделали меня коренным сормовичем, горьковчанином. И дело тут вовсе не в штампе прописки, который ставят в паспорте. Сормово — это, на мой взгляд, не только, вернее, не столько географическое понятие, сколько понятие о принадлежности к гвардейцам промышленности, к людям, составляющим костяк нашей индустрии.
В те декабрьские дни мне, естественно, думалось и о будущем. Мое будущее было в мыслях связано с заводом. В заводской гидролаборатории шли усиленные поиски лучших обводов будущей алексеевской крылатой «Ракеты». Во всю мощь разворачивалось строительство морских кораблей. В памяти еще свежи были впечатления от сооружения установки непрерывной разливки стали. Все шло по плану, и план мы завершали успешно. И все-таки последний месяц 1955 года стал поворотным в моей судьбе. В декабре собралась городская партийная конференция, а затем — пленум горкома партии. Меня избрали первым секретарем Горьковского горкома КПСС.
О моем пребывании на этой работе я расскажу отдельно, хотя было оно более чем непродолжительным.
ВО ГЛАВЕ ОТРАСЛИ
Сердцевина тяжелой индустрии. — Самая универсальная отрасль промышленности. — Первый спутник Земли. — Министерство и завод. — Размышления после поездки в Италию.
Машиностроение — важнейшая отрасль тяжелой промышленности. Она обеспечивает народное хозяйство машинами и оборудованием, приборами и кабелем, предметами культурно-бытового назначения. Машиностроение — сердцевина тяжелой индустрии.
До Великой Октябрьской социалистической революции машиностроение России было развито слабо и находилось оно главным образом в руках иностранного капитала. За годы после революции советский народ под руководством Коммунистической партии создал свою машиностроительную промышленность. Объем продукции машиностроения и металлообработки в 1973 году вырос по сравнению с 1940 годом почти в 40 раз. Заново был создан ряд отраслей машиностроения: авиационная, автомобильная, тракторная, энергетическая, станкостроительная, металлургическая, горношахтная, химическая и др. Тысячи новых самых разнообразных механизмов изготовлены машиностроителями в содружестве с учеными Советского Союза. Это явилось серьезным фактором повышения производительности общественного труда и качества продукции во всем народном хозяйстве. Приятно сознавать, что почти вся моя жизнь и деятельность связаны с одной из самых важных отраслей нашей экономики.
Партия никогда, не останавливалась на достигнутых результатах. Ставились все новые и более сложные задачи. Проводились крупные мероприятия в области дальнейшего повышения, уровня деятельности машиностроительной промышленности, в частности продолжалась специализация внутри этой отрасли. В начале 1956 года существовавшее общесоюзное Министерство машиностроения было разделено на два: Министерство приборостроения и средств автоматизации и Министерство машиностроения.
В январе 1956 гада Указом Президиума Верховного Совета СССР меня назначили министром общесоюзного Министерства машиностроения. Незадолго перед этим образованное министерство включало в себя сложный комплекс самых различных отраслей: химическое машиностроение и пищевое оборудование, текстильное и полиграфическое машиностроение, холодильно-компрессорное, мельничное и целлюлозно-бумажное оборудование, швейные промышленные и бытовые машины, часовое, приборостроительное и др. Пересказать номенклатуру изделий просто невозможно. Предприятия нового министерства производили многое — от сложнейшей кислородной установки производительностью 5 тыс. м3 в час до пружинной мышеловки. И это не шутка, хотя, если говорить более точно, один из заводов выпускал не мышеловки, а кротоловки простейшего устройства, которые раньше изготовлялись деревенскими кузнецами.
Специализация диктовалась не только тем, что так многогранно разрослась номенклатура изделий отрасли. Важным мотивом являлось также решение ближайших задач, в частности в области развития приборостроения и средств автоматизации, химического, холодильно-компрессорного и кислородного машиностроения, производства машин для легкой и пищевой промышленности, расширения производства и поднятия на новый технический уровень советских часов и приборов.
Перед вновь созданным министерством машиностроения, которым мне предстояло руководить, стояли весьма сложные задачи. На первых порах больше всего хлопот доставляло изготовление оборудования для легкой промышленности. Сказать по совести, она мне показалась вначале самой тяжелой отраслью — эта легкая промышленность. И это было близко к истине.
Новое министерство, которое отпочковалось от еще более крупного ведомства, требовало много работы, чтобы провести в жизнь принцип специализации, к которому мы стремились.
Если автомобилестроительная, станкостроительная, судостроительная и некоторые другие отрасли имели более или менее определенное лицо специализации, то в министерстве машиностроения его еще было недостаточно. Таким образом, новый министр, бывший судостроитель, а до того металлург, должен был обладать большим диапазоном знаний. Одно обстоятельство в небольшой степени облегчало мое положение. Дело в том, что судостроение — такая отрасль промышленности, которая имеет соприкосновение почти со всеми другими отраслями индустрии. В состав корабля входят самые разнообразные изделия — от радиолокатора до турбины, от смывного бачка до электрокухонной плиты, от компаса до стиральной машины, от дизеля до холодильника. Но тем не менее даже столь обширная спецификация комплектующего оборудования судов не могла вместить широкий перечень оборудования, изготовление которого возлагалось на предприятия Министерства машиностроения.
В памяти хорошо сохранились многие штрихи работы в министерстве. Квалификация работников министерства была, как правило, высокой. Преданность делу не вызывала никакого сомнения. Выполнение любого самого сложного задания и в первую очередь реализация плана производства отрасли организовывались с энтузиазмом, со знанием дела.