тся потемневшая тонкая стружка, и дом опять как новый. И вот это прекрасное дерево уничтожается без пощады. Липа, как дерево, ставшее синонимом ненадежных обещаний, неточных сведений, безграмотного плана производства или его выполнения, недостойна подобных оскорблений. Это прекрасное дерево, с чудесными свойствами, и вовсе не потому только, что, ободрав молодую липку, можно было сделать пару лаптей или рогожный куль, а и потому, что из нее производится множество других полезных предметов.
Несогласные со мной могут сказать: подумаешь, какие там предметы — ложки да матрешки. А это неверно. Хорошие получаются изделия. Пользуются мировой известностью. Да и для обычной бани трудно найти дерево более пригодное для лавки, полка в парилке. А боченочек для меда! Древесина белая, мягкая, легкая, однородная, хорошо обрабатывается. Трудно найти более подходящий материал для столярных и резных изделий, мебели. Да и по механическим качествам липа достаточно хороша. Предел прочности при сжатии вдоль волокон 315 кг на квадратный сантиметр. Известны также и другие свойства липы. Ее цветок медоносный. Покупатель, употребляя липу почти как ругательное слово, в магазине, на базаре спрашивает прежде всего липовый мед. Цветок липы применяется в медицине как потогонное средство. В пищевой промышленности из семян делается масло. Месяц июль в старину назывался липец (по-украински он и сейчас зовется липень), и это не спроста. Липа раньше пользовалась у людей доброй славой, чего нельзя сказать про нашего современника. В Советском Союзе, как в европейской части, так и в Западной Сибири, растет 16 видов липы. Она украшает леса, парки, улицы. Служит верой и правдой человеку. Ее надо называть с большой буквы. В защиту липы можно сказать многое, но, пожалуй, подробности будут излишни. Одно ясно — она требует защиты.
Что касается дубового паркета, то первоначально, пытаясь ухватиться за соломинку оправданий, директор Разинского леспромхоза, которого я спросил, почему отходы не идут в дело, привел довод, что, мол, доски из них получатся небольшого размера и на паркет не годятся. Специалист-деревообделочник, который был вместе со мной, потребовал государственный стандарт на паркет. Его не оказалось. Когда специалист назвал по памяти размеры нужных брусков, стало ясно, что отходы вполне подходят для этих целей. Директор леспромхоза в конце концов заявил, что его предприятие призвано специализироваться на определенной продукции и другие изделия не предусмотрены планом. Правда, впоследствии руководство леспромхоза приняло меры к частичному использованию древесины для производства хозяйственных вещей.
В общем, лесные дела заставили принимать необходимые меры. Было созвано совещание всех руководителей леспромхозов и лесхозов. Первые уничтожают, вторые не успевают сажать лес. Народ деловой и понимал проблемы лесных дел с полуслова. Людям понравилось, что всем было преподнесено по экземпляру книги «Русский лес» Леонида Леонова. Лекция же профессора Ивана Вихрова — главного героя этого романа — была зачитана на совещании почти целиком и на многих, как мне казалось, произвела сильное впечатление. Да и трудно остаться спокойным, если слышишь тревожные, точные, как выстрел, слова о русском лесе, богатстве Страны Советов, о его охране и заслугах перед человечеством. Особое впечатление произвело упоминание хорошо знакомых присутствующим мест Нижегородской губернии: «…усиленное лесоистребление тысяча восемьсот сорок третьего… в уездах Ветлужском и Варнавинском, вызвавшее массовое переселение ходовой белки на север…» Чувствовалось, что большинству лесников эта книга знакома. В перерыве состоялась интересная и оживленная беседа по душам. Ценность неофициального разговора всегда весьма высока, она часто не идет ни в какое сравнение с выступлением с трибуны. В кулуарах горячо обсуждался вопрос, как сделать, чтобы лесохозяйственное дело стало на промышленную почву, чтобы ликвидировать кочевой способ добычи леса, чтобы сделать лесосеку первичным цехом многоотраслевого лесокомбината, который должен сам себя обеспечивать устойчивым и постоянным урожаем, на месте извлекая все возможное золото из древесины. Большинство лесозаготовителей проявили истинную тревогу за судьбу русского леса. Один из лесников, который занимался воспроизводством леса, в сердцах сказал:
— Человек, который уничтожил одно дерево и не посадил взамен десять, — варвар!
Может быть, это слишком сильно сказано, но к истине близко.
Лесные дела требуют к себе внимания. Тревожное время переживают леса. Принимаются меры к сохранению леса, а значит, и природы, в известной мере привлечена общественность, но заграда против лесоуничтожителей еще не построена. Может быть, заложен только ее фундамент — таково было мнение участников памятного совещания. Кто-то из них вспомнил слова М. М. Пришвина: «Охранять природу — значит охранять Родину».
Совещание с лесозаготовителями послужило началом участия совнархоза в планомерной работе по улучшению всего комплекса лесного хозяйства, а не только получения древесины и продуктов из нее.
Совнархоз провел ряд мер по усилению технической вооруженности лесхозов, связанных с посадкой леса, уходом за ним, с его воспроизводством. Над деятельностью леспромхозов был установлен более строгий контроль за рациональным использованием лесосечного фонда, повышением выхода годной древесины, комплексного ее использования. Пересмотрены некоторые плановые показатели леспромхозам. Совместно с облисполкомом был рассмотрен вопрос об охране лесопосадок, механизации некоторых работ, связанных с искусственным возобновлением леса, предупреждением пожаров и их быстрым тушением.
Жизнь ставила в повестку дня вопрос за вопросом. А среди них самый важный — о металле. Промышленные предприятия Горьковского совнархоза, имеющие плавильные печи, хронически нуждались в металлическом ломе. Главная причина состояла в том, что сбор отходов металла в нашем экономическом районе был налажен плохо, ряд организаций план сдачи лома не выполнял. Из-за нехватки металлолома обострилось дело с выполнением плана выплавки стали и работы литейных цехов. А между тем ресурсы металлического лома огромны. Он был всюду, но некоторые руководители его попросту не видели. Совнархоз объявил сбор металла важной задачей и наметил практические меры. Обратился за помощью в общественные организации. Особенно активно включился комсомол города и области. В большинство комиссий, созданных на предприятиях, входили представители профсоюзов и комсомола. Сбор металлолома был не самоцелью. Мы считали, что улучшение снабжения сырьем так называемой малой металлургии (выплавка и прокат металла на машиностроительных заводах) может значительно поднять выплавку стали и выработку проката. А именно здесь, на этих предприятиях, можно отливать и катать легированные стали, специальные профили, производить их малыми партиями, что трудно делать на крупных заводах.
Областной комитет партии активно поддержал наш план действий. Всем организациям было предложено дополнительное задание по сбору металла. Условились, что руководители, исчерпавшие свои возможности, но задание не выполнившие, обязаны доложить в совнархоз, который немедленно направлял представителей комиссии по сбору металла непосредственно на место. В ряд организаций пришлось выехать и мне. В первую очередь это было сделано по приглашению директора автомобильного завода. Директор завода Н. В. Сазанов развел руками и категорически заявил, что ресурсы все использованы и план сбора дан нереальный. Не тратя времени, мы вместе пошли на свалку. Едва лишь двинулись по территории завода, как сразу обнаружили самые настоящие залежи металла. Металлоотходов было так много, что лопата не шла в землю, несмотря на старания Сазанова — мужчины крупного и сильного. Металл, правда, смешан был с землей и требовалось организовать его переработку, однако это был живой, реальный металл.
— Но это же большая работа, нужен экскаватор, транспорт, рабочие, — оправдывался директор.
— Вы говорите правильно. Нужен труд и машины. И они есть на заводе.
Директор автомобильного завода был членом совета народного хозяйства, и это накладывало на него особую ответственность по выполнению постановлений совнархоза. Автозавод потреблял в то время более миллиона тонн металла в год. Естественно, что и отходов было очень много, хотя коэффициент использования металла на автозаводе был выше, чем на других заводах, что являлось признаком известной промышленной культуры. Но сохранение и рациональное использование отходов было далеко не культурным. Некоторыми руководителями, видимо, считалось нормальным металл возвращать туда, откуда он был добыт, то есть в землю. Правда, часть металла шла в переплав, но далеко не вся. Такое явление наблюдалось не только на автозаводе. На «Красном Сормове» все свалки были перевернуты сверху донизу, разработаны, просеяны, и металл в большей части возвращен в производство еще до организации совнархоза. Заставила нужда.
В свое время, до Октябрьской революции, на разработке свалок богатели предприниматели средней руки. Они зарабатывали на том, что сортировали огнеупоры, выбирали металл, древесные отходы, использованные абразивы, шлак, бумагу, картон, тряпье, стекло — в общем, все, вплоть до гвоздя. И это сказано без преувеличения. Ну а разве мы не можем организовать использование всего этого добра? Конечно можем и должны. Совнархоз и пытался это сделать. И кое-что сделал. В ноябре 1958 года Вторчермет выполнил годовой план, собрав 400 тыс. т металла. Ему в этом помогали многие, и особенно комсомольцы области. 90 тыс. т металла было обнаружено ими и сдано на переработку дополнительно.
Чем выше уровень нашей экономики, чем мощнее промышленность, тем значимее становится проблема использования отходов, тем бережливее следует относиться к ним.
По расчетному балансу расхода металла на любом предприятии легко определить количество отходов. Они не могут исчезнуть. Их надо искать на самом предприятии. И всегда находили, как бы глубоко их ни закапывали. Но дело не только в отходах. Металл, отпущенный на изготовление машин, тратился, если так можно выразиться, незаконно, на всевозможные перегородки, ограждения, кладовки, конторки. Они нужны, но металла для них не дано. И это тоже легко увидеть все по тому же балансовому расчету. Каждый раз после осмотра завода, руководство которого считало для себя задачу по сбору металлолома невыполнимой, результаты докладывались на комиссии, которая и выносила решение. По автозаводу единодушно было решено задание не уменьшать и поручить организовать сбор металла, в том числе сверх плана. Это важно было не только для самого плана по сбору старого металла за прошлое время, но и для будущей работы в этом направлении.