Рассуждая о причинах весьма длительного цикла строительства заводов, я думаю, что стремление ввести порядок, согласно которому к началу работ должна быть готова вся техническая документация, все чертежи, является одной из причин искусственного замедления строительства. Во Франции, Бельгии, Канаде чертежи для строительства выдаются по особому графику по мере продвижения самого строительства. По мнению зарубежных специалистов, ждать все чертежи не вызывается необходимостью, это приводит лишь к потере времени.
Помнится, когда я заметил, что подобная «незавершенность» технической документации может привести к ошибкам, последующим исправлениям и, следовательно, к дополнительным расходам, последовал ответ:
— Нет ничего дороже времени. Практика показывает, что на исправление затрачиваются копейки, а выигрываются рубли, если иметь в виду вашу валюту.
Ошибки в чертежах, пояснили мне затем, зависят от других факторов, и прежде всего от квалификации проектировщиков и степени стандартизации строительных элементов. И с этим нельзя не согласиться.
В 1971 году в Париже наша делегация встретилась с главой французской фирмы «Саллак». Он рассказал, что перед тем, как принять решение о строительстве металлургического завода в Фос-Сюр-Мер, была как следует разработана «философская» сторона этого вопроса. Это заняло несколько лет, и лишь после этого было принято окончательное решение о строительстве и начале проектирования. В чем же заключалась «философия» вопроса? Прежде всего — это исследование конъюнктуры рынка металла, выбор общего профиля завода и место его расположения с точки зрения наличия рабочей силы, транспортных возможностей, запасов воды и т. п. Технико-экономические расчеты велись в нескольких вариантах с учетом общего развития района расположения завода, цен на землю и многого другого. У нас обычно это называется технико-экономическим обоснованием. Зато первая очередь завода мощностью в 3 млн. т построена менее чем за 2 года.
Наше отставание в некоторых областях, например в строительстве, — неопровержимый факт. Признать отставание в чем-либо — значит сделать первый шаг к тому, чтобы преодолеть это отставание. Все зависит от того, для какой цели идет сравнение. Смысл сравнения — улучшить то, что мы имеем, получить правильное представление, на каком уровне мы находимся.
Возможность познакомиться с жизнью за пределами своей страны нередко приводит к полезным выводам. С одной стороны, к более острой критике наших внутренних недостатков, к более активной деятельности по их устранению, с другой — к более глубокому пониманию многочисленных преимуществ и достоинств нашей социальной системы, планового ведения хозяйства, человеческих отношений и др. Это в свою очередь вызывает гордость за свою Родину, воодушевляет людей на плодотворный труд во имя достижения великой цели — построения коммунизма.
В начале 1971 года я был вместе с советскими специалистами на автосборочном заводе американской фирмы «Дженерал моторс», построенном в 1968 году вблизи Антверпена (Бельгия). При двухсменной работе собиралось 1040 легковых автомобилей в сутки. Ничего особенного завод не представляет. Хочется обратить внимание на одну важную деталь.
Начальники больших заводских цехов имеют в своем распоряжении микроэлектрокар. Он по своим габаритам предназначен только для одного человека, имеет довольно большую скорость и легко проникает во все уголки цеха, проезжает между деталями подвесного конвейера. Весьма удобная машина для больших цехов. Рабочие, на обязанности которых лежит наблюдение за правильной работой различных энергетических магистралей, ездят на велосипедах. По заводу никто не ходит, в том числе и экскурсанты. Они ездят. А их за год бывает на заводе около 30 тыс. В основном это школьники. И их никто не считает надоедливой публикой, о них заботятся. Показывая хороший завод, фирма хочет привить школьникам желание поступить работать на завод вообще и на этот в частности. Поэтому к посетителям, особенно к школьникам, весьма внимательны. Это действенная форма пропаганды за работу в промышленности. Естественно, что для этого надо выбирать не всякий завод, а образцовый, чтобы показать красоту и лучшие приемы труда. К слову сказать, не на всех наших заводах любят посетителей, особенно учащихся, опасаясь, что они обязательно вставят палец в зубчатую передачу. А ведь осмотр завода многое расскажет молодому человеку, повысит его уважение к труду. Знаю это по себе.
В 20-е годы, будучи учениками средней школы в Спасске Рязанской области, мы всем классом посетили небольшой и далеко не первоклассный кожевенный завод. Это было настоящее событие, память о котором до сих пор свежа. Затем мы побывали на крахмальном и молочном заводах. И тоже вынесли отличное впечатление. На всю жизнь запомнились мне дизель и динамо-машина на электростанции, котельная установка и заточной камень с летящим от него снопом искр. Может быть, это сыграло свою роль в том, что всю жизнь я посвятил промышленности. Да и для взрослых иногда тоже весьма интересно осмотреть предприятие. В этом я многократно убеждался на собственном и чужом опыте.
В дни празднования столетия «Красного Сормова» в 1949 году на заводе были организованы экскурсии жителей района, главным образом членов семей рабочих-сормовичей. Все было хорошо подготовлено. Высококвалифицированные экскурсоводы по заранее разработанному маршруту знакомили посетителей с цехами огромного завода. Пользуясь случаем, я показал некоторые цехи своей матери, которая никогда не была даже на маленьком заводе. Почти всю жизнь мать прожила в сельской местности, занимаясь крестьянским трудом. Привел ее в мартеновский цех, где я в свое время работал начальником. Для матери это была необычная картина. Огромные огнедышащие печи, подвижные завалочные краны, жара от печей. Мать с любопытством смотрела, как работала бригада сталеваров. Обратила внимание на тяжелый и опасный труд людей, на их обожженные лица. Я дал матери синее стекло, каким пользовался как главный металлург завода, чтобы она посмотрела на расплавленный металл и бушующее пламя в мартеновской печи.
Мать долго вспоминала свой визит на завод, расспрашивая о подробностях, а потом рассказывала знакомым, обязательно упоминая, какую трудную обязанность выполняют рабочие. В ее голосе звучало уважение к ним, к их труду.
В июне 1971 года мне довелось быть на ярмарке в Познани (Польская Народная Республика). Мы искренне радовались результатам работы промышленности польских друзей. Мне особенно понравились гидравлические экскаваторы, грузовые автомобили, дорожно-строительные машины. Отлично были представлены ткани и готовое платье. Чувствовалась рука и глаз больших знатоков рекламы этих товаров. Рисунки на тканях достойны массового распространения. Они нисколько не хуже, а в ряде случаев лучше парижских или миланских. Мне не раз приходила мысль: почему бы нашим текстильщикам не купить лучшие рисунки тканей у зарубежных стран, в том числе у польских товарищей, и не использовать их в широких масштабах у нас? Разнообразие рисунков столь велико, что они могут удовлетворить самые изысканные вкусы. В свою очередь мы многое могли бы дать в обмен.
Затем наша делегация посетила новый литейный завод недалеко от Познани. Это первоклассное предприятие, спроектированное, построенное и освоенное польскими инженерами и рабочими. Подобные заводы я видел в разных капиталистических странах. Осмотрев польский завод, могу с полным основанием утверждать, что по уровню техники, организации и управления производством он выше многих заводов, в том числе недавно построенных. Такое предприятие безусловно может быть предметом изучения и хорошей школой для советских специалистов.
Если с точки зрения использования зарубежного опыта мы не всегда уделяем внимание крупным проблемам, то мелкие «проблемки» подчас не замечаются вовсе. Происходит это потому, что отсутствует строгая система последовательного и постоянного изучения и творческого воспроизводства зарубежного опыта. Отдельным советским специалистам невозможно увидеть за рубежом все обилие полезных приемов работы и различных усовершенствований. В нашей динамичной жизни все детали уловить трудно. Но некоторые из них откладываются в памяти или заносятся на страницы записных книжек.
На первый взгляд кажется, что они слишком мелки, чтобы упоминать о них, однако они имеют для нас значение.
Поговорим о гвоздях. В Соединенных Штатах Америки применяются нарезные гвозди. Такой гвоздь вбивается, как гвоздь, держится, как винт. Подобные гвозди существуют трех типов: с кольцевой, спиральной и винтовой нарезкой. Можно было бы и не говорить об этих гвоздях, если бы они не обладали важными свойствами. Преимущества использования нарезных гвоздей — экономия времени, рабочей силы, материалов и денег; крепление обеспечивается меньшим количеством, более тонкими и короткими гвоздями; снижаются издержки из-за того, что нарезные гвозди не гнутся и не ломаются, когда их забивают.
Гвоздями занимается исследовательская лаборатория Вирджинского политехнического института. Наш гвоздь вряд ли когда-либо удостоится такой чести. Между тем наша промышленность могла бы организовать производство нарезных гвоздей, но, видимо, не хватает времени для изготовления простых.
По штату у нас много ведомств, обязанных заниматься подобными вопросами. Фактически в жизни их трудно отыскать. Более интересно заниматься космосом, синтетическими алмазами, электроникой, кибернетикой… В этих областях можно быстрее прославиться, заработать ученые звания. Что можно заработать на гвозде? Как говорится, ни гвоздя.
Между тем, умножая проблему изготовления хорошего гвоздя на масштаб нашей страны, видим, что это не такой уж маленький вопрос и он заслуживает внимания. А не восстановить ли нам, говоря в шутку, специальный главк «Главгвоздь», который существовал в 1919 году и которому подчинялись соответствующие специальные предприятия?
Нас в данном случае интересует зерно положительного опыта в капиталистической промышленности, строительстве, в науке и технике. И этот опыт надо уметь добывать.