Против советского экспорта машин и оборудования, приборов и многих других товаров конкуренты устраивают настоящие цунами. Но надо прямо сказать, что эти необычайно сильные волны разбиваются о растущую мощь нашей промышленности и о неприступные скалы монополии внешней торговли Советского Союза. Если наши конкуренты с момента зарождения ленинской монополии внешней торговли ненавидят и боятся ее, то уж это само по себе кое-что значит.
Действительно, концентрация всех сделок в едином внешнеторговом аппарате дает Советскому Союзу неоспоримые преимущества в области цен, условий платежа, кредита, использования конкуренции капиталистических фирм и даже стран.
Поэтому, говорил первый народный комиссар внешней торговли Л. Б. Красин, «только общесоюзный Наркомат внешней торговли может осуществить ее государственную монополию: раздробление его функций между другими ведомствами означало бы фактический отказ от осуществления монополии внешней торговли». Л. Б. Красин считал, что первой заповедью нашей заграничной работы является абсолютное единство нашего фронта в области внешней торговли. Смысл самого слова «монополия» происходит от греческого «monos» — один, единственный и «poleo» — продаю, что означает исключительное право на что-либо, сосредоточение чего-либо в распоряжении государства, единой организации.
Монополия внешней торговли — одно из важных преимуществ социалистического государства, она не теряет своего значения и в настоящее время как принцип внешней экономической и торговой деятельности Советского государства. Это было необходимо в первые годы Советской власти, это также важно сейчас, пока существует капитализм, империализм.
В этой связи интересно высказывание некоторых представителей капиталистических фирм. Например, в конце 1971 года за «круглым столом» представитель японской фирмы «Мицуи» господин Цуда сказал следующее: «Ясно, что, поскольку у русских имеется одна-единственная организация, которая осуществляет импорт и экспорт, они находятся в очень выгодном положении по отношению к японским фирмам…» Представитель итальянских фирм «ФИАТ», «Оливетти» господин Соворетти согласен с мнением Цуда о том, что советские организации имеют определенные преимущества в связи с этим и всегда выбирают наилучшую продукцию. Вторя ему, другой представитель итальянской фирмы «ЭНИ» — господин Билотти добавляет: «Советский рынок, несомненно, является самым трудным во всем мире, ибо на нем покупают и продают в больших количествах. Русские — прекрасные покупатели, и они великолепно изучили искусство ставить в затруднительное положение продавца, когда несколько фирм конкурируют друг с другом. Только очень квалифицированным промышленным предприятиям удается выжить на советском рынке…»
Американский журнал «Бизнес уик» (5 августа 1972 года), комментируя переговоры тогдашнего министра торговли США П. Питерсона в Москве, писал: «Торговля между США и советским блоком представляет собой неравный поединок между отдельными американскими компаниями и мощными государственными торговыми монополиями коммунистических стран». В статье «Торговля с Советским Союзом», помещенной в американском журнале «Ньюсуик» (5 июня 1972 года), говорится: «Русские… лучше организованы для ведения переговоров. Их производители не конкурируют друг с другом, как наши, пытаясь заключить сделку. Американский бизнесмен, приезжающий в Россию, не ведет переговоры со своим коллегой из советского промышленного предприятия. Он имеет дело с правительственной монополией в Москве, которая централизует внешнюю торговлю. Торговая монополия Советского Союза может противопоставить одной американской фирме другие американские компании или фирмы других стран. Частный предприниматель не приспособлен к такой ситуации».
Учитывая силу социалистической торговой монополии и не ожидая большого успеха от попыток ее ослабления, западные буржуазные экономисты ищут другие пути усиления позиций капиталистических стран. Американский специалист по международному праву и по вопросам торговли между Востоком и Западом Самюэл Писар заявил в одном из своих выступлений: «Задачи разработки методов торговли между частными филиалами и государственными организациями далеко не из легких. Эти методы трудно было бы разработать даже в том случае, если бы коммунистические и капиталистические организации ревностно соблюдали все правила международной торговли и даже если бы вдруг исчезла политическая напряженность. Уже выдвинуто предложение о том, что капиталистические страны должны создать свои государственные корпорации для торговли с Востоком».
Американский еженедельник «Бизнес уик» (6 мая 1972 года) в статье «Москва перед визитом Никсона» писал: «Русские… великолепно умеют покупать. Они выжимают из нас все, что только можно… Мастерство, с каким русские торгуются, является результатом монополии Министерства внешней торговли…»
Твердо оберегается ленинская концепция по вопросу монополии внешней торговли, дающая неоспоримые преимущества в торговле и внешнеэкономических связях Советского государства. XII съезд РКП(б) после острой борьбы по вопросу монополии внешней торговли принял решение: «Съезд категорически подтверждает незыблемость монополии внешней торговли и недопустимость какого-либо ее обхода или колебаний при ее проведении и поручает новому ЦК принять систематические меры к укреплению и развитию режима монополии внешней торговли»[15].
Первым внешнеторговым документом, который от имени Советского правительства мне пришлось подписывать, было соглашение с главой торговой делегации Бразилии в ранге посла Э. П. Барбоза да Сильва. Произошло это в конце 1959 года. Между нашими странами еще не были установлены дипломатические отношения. Торговые дела настойчиво пробивали дорогу к нормализации отношений с этой крупной страной Южной Америки. Бразильцы прилетели на специальном самолете, привезли много экспонатов из числа своих товаров, рассчитанных на вывоз, и даже устроили небольшую выставку, которую довелось осматривать вместе с А. И. Микояном, бывшим в ту пору первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. Среди бразильских экспонатов были всякие диковинные вещи и, конечно, кофе в самых различных видах. Расчет иностранных гостей был прост: найти покупателя на свой главный товар — кофе, так как сбыт его на других рынках был затруднен. От продажи кофе зависела судьба многих бразильцев, имеющих отношение к его выращиванию и производству.
В тот период потребление кофе в Советском Союзе составляло едва ли 5 тыс. т в год, а бразильцы предлагали как минимум 60 тыс. т. Нам это не подходило. Мы мотивировали свой отказ тем, что наше население больше привыкло к чаю, чем к кофе, и что чай издавна главный наш напиток. Наконец сказали, что некоторые из нас пьют кофе по долгу службы, а чай — ради удовольствия. Барбоза да Сильва привел в пример англичан, которые-де, мол, пьют очень много и того и другого. Тут он сделал паузу и добавил, что англичане пьют также в достаточно больших количествах виски. У каждой нации свои традиции и привычки.
Тогда был приведен довод, что к бразильскому кофе наш покупатель не привык, так как если мы и покупали кофе, то в других странах. Но глава торговой делегации Бразилии тут же предложил устроить бесплатное угощение своим кофе в Москве, Ленинграде и других городах. Бразильские негоцианты выразили готовность устраивать дегустации кофе за их счет в течение ряда лет, чтобы приучить советских людей пить этот прекрасный напиток. Одним словом, после длительных переговоров была достигнута договоренность о поставке в СССР бразильского кофе в 1960 году — 20 тыс. т, в 1961 году — 30 тыс. и в 1962 году — 40 тыс. т.
Среди бразильских товаров были и другие, которые интересовали Советскую страну: глицерин, кожевенное сырье. Бразильцы рассказывали о прекрасной железной руде с содержанием железа более 60 % и не требующей обогащения. Предлагались и другие товары.
В конце концов было подписано торговое соглашение между двумя государствами. Затем мне довелось дважды бывать в Бразилии. Один раз с миссией доброй воли как депутату Верховного Совета СССР и второй — во главе торговой делегации для проверки выполнения торгового соглашения и определения новых путей развития экономических связей между Бразилией и Советским Союзом. Ко времени второго посещения были уже установлены дипломатические отношения. В Бразилии работал в это время советский посол С. С. Михайлов, обаятельный человек и крупный специалист по странам Латинской Америки, дипломат советской школы. Торговым представителем был И. Г. Писарец, немало сделавший для развития торговли с этой страной.
В 1970 году был подписан долгосрочный контракт на строительство и поставку оборудования крупной гидравлической электростанции в Бразилии. Наша страна продает Бразилии разные машины советского производства.
За время работы в Министерстве внешней торговли мне приходилось многократно подписывать по поручению правительства различные торговые соглашения с другими странами. Чувство ответственности охватывало меня каждый раз, когда по поручению Советского правительства приходилось ставить свою подпись на особой, для этих целей предназначенной, роскошной бумаге, в солидных прошнурованных и опечатанных сургучом папках. В эти моменты я вспоминал тех, кто своим трудом создавал ценности, которые мне поручено передать иностранному государству, чтобы в обмен получить другие нужные народному хозяйству товары. И всегда я задавал себе один и тот же вопрос, а все ли правильно сделал, не потерял ли народную трудовую копейку. Беря перо для подписи документов, я ощущал эту минуту, как момент перед боем, когда еще и еще раз проверяешь, все ли готово, не допускаю ли какой оплошности.
Известное волнение я замечал даже у представителей капиталистических фирм. Был такой случай. Заключался очень крупный контракт на поставку советских судов в Грецию. Для этой цели в Москву прибыл глава судовладельческой фирмы Франгистас со своим братом и несколькими экспертами. Торг длился долго. Наступило время подписания контракта. Судовладелец, убеленный сединами, сел за стол, взял перо, но положил обратно, так как в это время другой Франгистас сказал: «Брат мой, подумай еще раз, все ли ты правильно делаешь!» Наступила пауза. Наконец глава фирмы с чувством перекрестился и только после этого поставил свою подпись.