27 июня 1954 года историки отметят как день, положивший начало промышленному использованию атомной энергии…
Начавшееся ещё при жизни И.В. Курчатова строительство крупных электростанций на новой энергетической основе – делении ядер атомов урана – стало успешно развиваться в СССР.
В 1963 году дала ток Белоярская атомная электростанция на Урале, мощность её первой очереди составляла тогда 100 тысяч киловатт. В октябре 1967 года на этой станции был введён в действие второй блок мощностью в 200 тысяч киловатт.
В 1964 году была введена в строй первая очередь Ново-Воронежской атомной электростанции мощностью 210 тысяч киловатт, затем в декабре 1969 года её мощность, путём ввода в действие второго блока, увеличилась ещё на 365 тысяч киловатт. В последующие годы на станции были введены в действие ещё два блока по 400 тысяч киловатт каждый. В настоящее время установленная мощность станции превышает 1500 тысяч киловатт.
Вслед за этими станциями в Западном Казахстане, на берегу Каспийского моря у города Шевченко в 1973 году была запущена промышленная атомная электростанция мощностью 350 тысяч киловатт с реактором на быстрых нейтронах. Эта станция призвана выполнять две функции: производить электроэнергию и опреснять морскую воду. Этот комплексный энергоблок мощностью в 150 тысяч киловатт электрических включает также опреснительную установку для производства из морской воды 120 тысяч кубометров пресной воды в сутки.
Помимо перечисленных атомных электростанций, в Советском Союзе работают несколько опытных энергетических установок малой мощности, а также построены и строятся значительно более крупные электростанции с атомными реакторами мощностью в один миллион киловатт.
Первая электростанция с такими реакторами построена около Ленинграда. Её мощность составляет два миллиона киловатт, в перспективе она будет увеличена вдвое. Это первая атомная электростанция из серии аналогичных станций, намеченных к строительству в европейской части Советского Союза. Интенсивно строится крупная атомная электростанция под Курском. Первый блок мощностью в один миллион киловатт уже введён в эксплуатацию.
Общая установленная мощность атомных электростанций в СССР в течение ближайших 10-12 лет достигнет 30 миллионов киловатт. Для успешного внедрения атомных электростанций в энергетику СССР созданы все научно-технические предпосылки. Необходимость сооружения таких электростанций диктуется прежде всего тем, что в европейской части Советского Союза практически использованы основные гидроэнергетические ресурсы, а дальнейшее увеличение добычи органического топлива требует крупных капиталовложений, что приводит к повышению его себестоимости.
Отличительная особенность атомных электростанций – независимость выбора места сооружения электростанции от района добычи топлива из-за огромной теплотворной способности ядерного горючего.
Атомные электростанции с блоками мощностью в один миллион киловатт и более по удельным показателям стоимости собственного строительства находятся на уровне современных мощных тепловых электростанций.
…Много атомных электростанций построено в США, действуют такие станции в Англии, Франции, Италии, Японии, Индии и ряде других стран. Ведётся строительство новых, более мощных станций, и намечены большие планы на будущее. Таким образом, как будто бы нет никаких причин, могущих воспрепятствовать мирному использованию ядерной энергии. И все же развитие атомной энергетики вызывает в ряде стран тревогу и энергичные протесты.
Чем они вызваны? На чем основаны возражения? На это можно ответить одним словом: страхом. Боязнь всего, что связано с использованием ядерных процессов, стала патологической. Не исключено, что этот страх искусственно поддерживают те круги, которые не заинтересованы в использовании атомной энергии для мирных целей и определили ей область военного использования.
Опасна ли атомная энергия?
Вопрос об опасности атомной энергии со все усиливающейся интенсивностью поднимается во многих странах, приступивших к сооружению атомных электростанций.
Особенно энергичная кампания против атомных электростанций ведётся в течение последних лет в Соединённых Штатах Америки. Мне приходилось на протяжении длительного времени участвовать в обсуждении этих вопросов со специалистами многих стран.
Известное представление о характере предполагаемой «опасности» и обоснованности этих предположений даёт приводимое ниже изложение отдельных дискуссий и соображений, высказанных в своё время влиятельными деятелями, имевшими прямое отношение к атомной энергетике.
Ещё в дни II Международной конференции по мирному использованию атомной энергии, происходившей в Женеве в 1955 году, я познакомился с крупным специалистом, работавшим в фирме Вистингауз, – профессором Чарльзом Вивером. Вивер принимал активное участие в проектировании первой американской атомной электростанции в Шиппингпорте, а когда началось строительство станции, он был назначен туда главным инженером.
В 1957 году я принимал участие в конференции в Нью-Йорке по рассмотрению устава Международного атомного агентства. Для участников конференции была организована экскурсия в Шиппингпорт, где я снова встретился с профессором Вивером. Встретив меня, он спросил:
– Скажите, у вас, на вашей первой атомной электростанции, на флянцевых соединениях есть какая-нибудь защита?
– А почему вы так беспокоитесь о защите? – в свою очередь задал вопрос я.
– А вдруг где-то из-за неплотности прокладки произойдёт течь. Пусть даже очень небольшая. Ведь вода первого контура может быть радиоактивной, поэтому необходимо такие места закрыть защитой от радиоактивных излучений. Нам надо быть особенно осторожными, – подчёркивая слово «нам», произнёс Вивер. – Вы не представляете себе, сколько злых глаз наблюдают за строительством атомной электростанции – владельцы угольных шахт, газовых месторождений, нефтяники. Они видят в атомной энергии конкурента и каждую неудачу, даже незначительную, будут изображать как катастрофу.
Настроение Вивера меня тогда поразило, в особенности когда он сказал, что на строительстве этой станции легко можно сломать голову и потерять репутацию.
В 1959 году, будучи в США в штате Нью-Мексико, я встретился с сенатором Клинтоном Андерсеном, который в то время занимал пост председателя объединённой атомной комиссии сената и палаты представителей. Тогда мы вместе с ним провели целый день, и он рассказал мне о ситуации, сложившейся в США в атомной области.
– Ваши дипломаты не понимают нас в вопросах использования атомной энергии, – начал он, когда мы сели с ним в машину и направились осматривать урановые рудники. – Вы инженер, и поймёте меня. Не можем мы немедленно прекратить производство ядерного оружия. Не можем!
– Почему? – спросил я.
Мы ехали по великолепной, прямой, как стрела, автомобильной дороге. В этом штате автомобильные дороги не загружены, и машина мчалась со скоростью сто миль в час.
– Как вы думаете, что с нами случится, если я сразу заторможу машину? – спросил Андерсен вместо ответа на мой вопрос.
– Видимо, мы перевернёмся, – ответил я.
– Вот это же случится и с нашей экономикой, если мы сделаем full stop[24] в области производства ядерного оружия. Это производство занимает очень большое место в нашей экономике. Многие штаты живут выполнением работ и оказанием услуг атомной промышленности, занимающейся производством вооружений. Завтра вы поедете в штат Теннесси – там у нас находится Ок-Риджские диффузионные заводы. Они стоили нам более двух миллиардов долларов. Что же вы хотите, чтобы мы их разрушили? Да?
– Зачем же разрушать заводы в Ок-Ридже. Насколько мне известно, никто этого не предлагал и не предлагает. Речь идёт о другом – о мирном, а не военном использовании урана-235, который они производят. Почему нельзя обогащённый уран использовать в атомной энергетике? – задал я вопрос Андерсену.
– А зачем нам нужна атомная энергия? – вопросом на вопрос ответил сенатор. – Вот здесь, где мы с вами едем, под нами огромное количество природного газа, а там, за горами, нефть, в штате Теннесси, где вы завтра будете, много дешёвого угля. На шахтах уголь стоит всего три доллара тонна. Мы его теперь продаём даже Европе. Правда, транспорт обходится в 16 долларов за тонну, но все равно продавать можно. Европа сидит без топлива, как вы, вероятно, знаете.
Потом, несколько задумавшись, он продолжил:
– Конечно, перевозки угля в Европу обходятся дорого. Вот тогда у нас и возникла идея строительства в Европе атомных электростанций. Сжигать дешёвый уголь штата Теннесси у себя, энергию использовать на обогащение урана, а уран-235 поставлять для европейских атомных электростанций. Один грамм урана-235, как вам известно, эквивалентен 3-3,5 тоннам угля, а перевозка одного грамма ничего не стоит. Это могло бы быть экономически очень выгодным делом.
– Не только экономически, – заметил я, – но и политически – это позволило бы вам привязать экономику Европы к Ок-Риджским диффузионным заводам.
Андерсон посмотрел на меня сердито и проговорил:
– А вы не иронизируйте, профессор. Что же вы хотите, чтобы мы уничтожили эти заводы? Мы в них вложили огромные средства и хотим вернуть их. Оказывая содействие строительству атомных электростанций в Европе, мы вместе с тем будем держать под контролем и обогащённый уран и плутоний, чтобы предупредить возможность использования этих материалов для военных целей.
– А что же тогда мешает вам начать строительство атомных электростанций в Европе? – задал я сенатору новый вопрос.
– Что мешает? – и Андерсен задумался, а затем нехотя, как мне показалось, начал свои объяснения: – Видите ли, недавно в Сахаре открыты крупные месторождения нефти и природных газов, и группа бизнесменов, занимающихся органическим топливом, обдумывает проект эксплуатации этих месторождений и подачи газа и нефти в Европу.