Хельга, посмотрев на меня, скорчила умильное личико.
Приятна, однако, такая забота. Даже не ожидал.
– Да не против… Только не яркую.
Черт… какого хрена я смущаюсь, как институтка из Смольного…
– Черная будет, – Хельга продемонстрировала пушистый клубок ниток. – А еще у меня для тебя подарок есть. Чтобы помнил меня… И спасибо тебе за всё…
Девушка встала, жарко обожгла мои губы быстрым поцелуем и, отчаянно смущаясь, протянула большую полированную коробку из серебристого дерева.
– Это традиционный мужской набор. Я заказывала его у Хассельхофа. Лучшего ювелира в Европе. Давай открою, а то у тебя руки в масле…
В коробке лежал… черт, я даже перевел дух от восхищения. В коробке лежал большой пистолет, в котором я опознал «Кольт М1911А1». Такие только начали приходить в Союз небольшими партиями по ленд-лизу. Но этот экземпляр уже побывал в чьих-то очень умелых руках.
Отблёскивающая серебром идеальная полировка, строгая, но очень красивая золотая насечка и роговые, с природными шероховатостями, накладки на рукоятку.
Даже не знаю, что сказать… идеальное оружие. Именно оружие, а не аляповатая игрушка.
В комплекте к пистолету шел запасной магазин, зажигалка, гильотинка для сигар, запонки и заколка для галстука. Все в одном стиле. Никогда не был склонен к излишней любви к красивым вещам – считаю лишними буржуйскими пережитками, но это…
– Это я заказывала для Марко на день рождения, но так и не успела подарить. Да и не понравился бы он ему. Марко был такой… такой… не мужественный. Обычный ботаник-тихоня и оружие не любил. Он больше бы обрадовался микроскопу. А теперь набор должен по праву принадлежать тебе.
– Не называй его тихоней… – я погладил по щеке Хельгу, размазав сбежавшую слезку. – Он умер, как настоящий мужчина.
– Я не помню, как… я ничего не помню…
– Он бросился на бандитов с голыми руками и помог нам…
– Да… – Хельга отстранилась и вытерла слезу платочком. – Спасибо. Но не стоит печалиться. Викинги на поминальной тризне веселились, поминая своих умерших. И я не буду. Я же все-таки датчанка наполовину. А по отцу норвежка.
– Вот и умница. – Я накрыл ее руку своей ладонью. – Спасибо и иди сюда…
Мазнул взглядом по яхте и, не увидев шведку с итальянкой на палубе, взял Хельгу за руку и повел в рубку шхуны. Там опер спиной в переборку и впился в ее губы поцелуем. Заводясь от покорности девушки, чуть не зарычал от желания и, подняв ее свитер, впился поцелуем в большие, упругие груди, выскочившие из лифчика.
Рывком повернул ее, нагнул, задрал юбку и, с треском сорвав какие-то миниатюрные кружевца, смутно напоминающие трусики, штыковым ударом ворвался в горячее, влажное лоно.
Хельга, глухо застонав, подалась навстречу. Я чуть помедлил, оглаживая снежно-белые, пышные ягодицы девушки, а затем мощными толчками стал вбивать ее в переборку…
Да… вот так получилось. И ни капельки мне не стыдно. Я прекрасно понял, чего от меня она ждет, и просто дал ей это. Как лекарство… как витаминку для бодрости. А что там подумают Катарина и Джулия, так мне плевать. Хотя очень надеюсь на то, что они не узнают.
– Ты… ты… – Хельга, так и не найдя что сказать, просто прижалась мокрой от слез щекой к моему лицу.
– И чего ты плачешь? – я погладил ее по волосам.
– Потом скажу… – датчанка смущенно уткнулась носиком мне в грудь. – Спасибо… ты меня, кажется, вылечил. Я уже думала, что не смогу с мужчинами…
– Глупости…
– Глупости, – согласилась Хельга. – Уже знаю, что глупости. Тебе хоть чуточки было хорошо со мной?
– А ты так и не поняла, глупышка?
– О, да-а… – счастливо протянула она и, как кошка, потерлась щекой об меня. – Ты был такой большо-о-ой…. Ну ладно. Я побежала. Там мясо в духовке на вечер готовится. И еще… Ты ведь приедешь ко мне?
– Я тебе уже пообещал. Как только разберусь со своими делами.
– Я верю. А пока можешь развлекаться с этими кошками. Я не ревную и никогда не буду тебя ревновать. Правда. Ты просто должен это сделать с ними для сравнения. А потом… позже… сделать выбор…
Датчанка отстранилась и вдруг рассмеялась.
– У тебя такие глаза!.. Сразу видно, что ты не с Терры. Но не буду ничего объяснять. Сам поймешь или кошки проболтаются. Хотя мы уже договорились молчать…
– Что?
– Это великая тайна! – пафосно пропела Хельга и рассмеялась. – И не проси. Женщины на Терре своеобразные. Ну я побежала…
Датчанка еще раз меня поцеловала и убежала, весело мурлыча какую-то песенку, на трапе обернулась и задорно сказала:
– А я тебя все-таки раньше, чем они, поимела!
– Охренеть!.. – Когда она ушла, я затянулся сигарой и выпустил пару колечек дыма. – И не встать!..
Как можно назвать мое состояние? Ну да… Оно называется охренением крайней степени интенсивности. Да-а… Ну и что мне делать? Проблемы выбора, они самые сложные и беспокойные. Выбор. Три очаровательные девушки: Хельга, Джулия и Катарина, а выбирать придется всего одну. И каждая по-своему хороша…
А если всех?
А что… я видел в трофейных журнальчиках, что так можно…
Не-е… ерунда какая-то…
Так не бывает… Надо выбросить из головы эту дурь. Три женщины – это в первую очередь в три раза больше проблем. Да и непорядочно как-то…
Заставил себя выбросить из головы цветные картинки фривольного содержания с моим непосредственным участием и принялся опять за оружие. И занимался им до самого вечера, но все-таки перечистил. Даже устал…
Глава 18
Ну что… хочешь не хочешь, а идти надо. Я еще раз оглядел себя в зеркало и остался доволен. Худющий, конечно, но все-таки неплохо сложен. И шрамы морду особо не портят. И бланш под глазом уже едва заметен. Эдакий мужественный красавец. Гроза впечатлительных дамочек… и не только впечатлительных.
Вот только шмотки, доставшиеся мне в наследство от невинно съеденного парня Джулии, немного смущают. Брюки узковатые, не то чтобы малы мне, а просто фасон такой. А вот замшевые полуботинки и толстый, крупной вязки свитер понравились. Качественная одежка. И носки прикольные. Подтяжки не нужны – резиночки вставлены. А что?.. Довольно удобно. Прогресс, ептыть.
А вот того, кто придумал такие трусы, надо на них же и повесить. Узкие и короткие. Но ничё… пообвыкнусь, главное новые, из упаковки.
Так… «Кольт» в кобуре на поясе, кулон, к которому я уже привык, – на шее. Чуток одеколона на мордочку, еще взгляд в зеркало… Вот, вроде все – к бою готов. Значит, вперед…
Черт… а мурашки ледяные по спине бегают. Нет… конечно, я не боюсь, но и влезать в разборки с девушками не хочется. Никогда не любил… Проще по-английски уйти или по-русски свалить – по-тихому.
Ладно, не съедят же они меня. Накинул куртку и потопал на яхту. Поискал глазами Хельгу и с облегчением обнаружил, что она уже легла спать в своей каютке.
– Мы ждем, входи. Мы в спальне… – за дверью раздались голоса девушек, явно услышавших мой неуклюжий топот.
– Да, иду уже… иду… – тихо буркнул я и приоткрыл дверцу.
Покрутил головой по каюте и обнаружил… обнаружил Катарину и Джулию на кровати.
Горела лишь маленькая лампочка ночника, и полумрак красиво оттенял их обнаженные тела, прикрытые лишь прозрачными, воздушными кружевами…
– А зачем это?… – только и смог я из себя выдавить.
Но шажок вперед инстинктивно сделал. От такой соблазнительной картины не бегут.
– Как зачем? – серьезно ответила Катарина. – Мириться и договариваться будем.
А Джулия только хихикнула и похлопала ладошкой по кровати.
Антракт… Про действия, последовавшие за приглашением, лучше промолчать. Из соображения морали.
– Тебе повезло! – убежденно заявила Катарина и отпила из бокала шампанского.
– В чем это?
Джулия, удобно устроившаяся у меня на плече, шутливо куснула за ухо и заявила:
– Во всем!
– Не знаю, не знаю… То деретесь, то…
– Не заставляй меня краснеть! – возмутилась Катарина и спрятала лицо в подушку. – Это все она… эта итальянская развратница.
– Да-а… я очень развратная… – пропела Джулия и ущипнула Катарину под одеялом, заставив шведку взвизгнуть. – Мы подрались, затем помирились, а потом, совсем случайно, обнаружили у себя одинаковые взгляды на определенные вещи и пришли к согласию. Между женщинами так бывает, не делай удивленные глаза. Такой приз, как ты, вполне отличный стимул, чтобы постараться договориться.
– Не хвали его, а то нос задерет… – фыркнула Катарина.
– Так уж и приз? – засомневался я, качественно покривив душой.
На самом же деле мне хотелось летать от счастья, и я категорически убежден в собственной исключительности. Ну… сами понимаете. Такие красавицы абы на кого не бросаются. Э-эх… рассказать кому: ни в жисть не поверят.
– Приз, приз… – продолжила Джулия. – А вообще на Терре это в порядке вещей. Что поделаешь? Мужчин мало, приходится выкручиваться. Еще скажи, что тебе не понравилось? И вообще, в Российском Союзе женщины даже законопроект о многоженстве в Верховный Совет протащили. Как у вас там раньше говорили? Партия сказала надо – комсомол ответил есть? Повышение рождаемости – дело вполне государственное. И примут закон, я не сомневаюсь. Это у нас, и в Америке тормозят, не хотят с католической и протестантской церковью связываться. А у арабов всегда так было. Азиаты тоже подстроились…
– Стоп! Стоп!.. Почему я это только сейчас узнаю? – возмутился я. – Это что получается, вы решили меня к рукам прибрать только из-за дефицита свободных мужиков? А?..
– Исключительно по любви! Святая Лючия Неаполитанская тому свидетель! – горячо зашептала мне на ухо Джулия. – Я влюбилась, как течная сучка, только тебя увидела. Кати… ну скажи этому вредине.
– Да, Алекс… Я думаю, она говорит правду, – подтвердила Катарина. – Она за тебя со мной драться полезла.
– А ты?
– Что я? – невинно поинтересовалась шведка у меня. – Я ничего.
– Да она тоже, – засмеялась Джулия. – Она мне рассказывала…