– А про машины ты откуда знаешь?
– Знаю, – отрезала Катарина. – Ну где эти Расторгуевы? Вот же фамилии у русских, язык можно сломать. То ли дело…
– Госпожа, там приехать господ Расторгуевих, – немного коверкая слова, доложилась Мелисса, и сразу же в каминную ворвался вихрь, состоявший из Оленьки и Машеньки, а затем чинно ступая появился их муж Николай. Низенький, полный очкарик с удивительно простодушным лицом. Хотя, насколько я понимаю, внешность в данном случае обманчива. Коля также принадлежал к славной когорте работников МГБ, трудился в следственном отделе и слыл, как я уже успел узнать, очень жестким, если не сказать жестоким сотрудником, при всем этом еще и редким профессионалом в своем деле. А в жизни он был удивительно покладистым и добрым человеком. Считаю, что его женам очень с ним повезло. А вот ему с ними? Даже не знаю, что сказать. Оленька и Машенька – сестрички-близняшки. До такой степени одинаковые, что я до сих пор не разберу, кто из них кто. Очень темпераментные и весьма взбалмошные создания. Такие темпераментные, что порой мне кажется – их не двое, а четверо, а иногда и вовсе целый взвод. Но, как ни странно, они тоже люди из МГБ, причем облеченные высоким доверием – все ж не каждому доверят нянчить и присматривать за гостями из другого мира. Сестрички трудятся в отделе аналитики в чинах подпоручиков, а это совсем немало. Они дочери промышленника и купца первой гильдии Добрыни Аполлинарьевича Золотухина, так что Колян отхватил за них немалое приданое. Справедливости ради скажу, сестренки очень симпатичные. Такие белокурые, румяные пышечки. Но как бы это несущественно. Существен другой момент – это у меня только на уровне догадок, но я все больше задумываюсь. Насколько я понял, семейка Расторгуевых принадлежит к команде полковника Исаева, в кою входят не только люди из спецслужб и армии, но и видные люди из промышленных кругов. А вот для чего им мы… Все же не зря…
– Ой как прелестно!
– Милочка, ты само совершенство!
– Как мило!
– Коленька, посмотри, какая красота!
– Да глянь же, пупсик!
– Ой, ой…
– Ай, ай…
Сестрички, оглашая все вокруг восторженными воплями, закружились вокруг Катарины, а Коля, снисходительно посматривая на своих женушек и посмеиваясь, чопорно приложился к ручке Кати, а потом подошел ко мне.
– Сань, каюсь, да, присутствовал заговор. Виноват, прости засранца. Предупредить не мог, да и честно говоря, не захотел. – Расторгуев состроил умильную и виноватую рожицу. – Надеюсь, драться не будешь?
– Не буду. Я уже и не сержусь. Да я и сам не против.
– Вот и молодец. Катенька у тебя просто прелесть. Но нам надо спешить.
– Да, да, спешить! – подпрыгивая от нетерпения, подхватили сестрички. – Быстро в авто, нам пришлось звонить папеньке, чтобы «Волгушку» придержали для вас. А он звонил самому Ипатьеву. Таких машинок на всю Терру пока всего несколько штук. В салоне какой ажиотаж! Вот такой! И такой! Бегом, бегом…
Мы быстро загрузились в расторгуевскую «Кабаргу», и Оленька, чья очередь быть водителем, рванула с места, поднимая тучи снежной пыли и распугивая клаксоном местных мелких пернатых, обзываемых орнитологами галками. Хотя на галок они никак и не были похожи.
– Вот мы пытались Коленьку уговорить тоже «Волгушку» купить, – пожаловалась Маша, поправляя воротник своему мужу. – Но он, противный, наотрез отказался.
– Да, наотрез! – подтвердила Оля, умудряясь говорить, смотреться в зеркальце и рулить одновременно. – Говорит, не по чину пока и нечего выпячиваться. А мы бы папеньку попросили, и он бы нам денежек дал.
– Вопрос закрыт, – строго нахмурился Коля. – И попробуйте только просить Добрыню Аполлинарьевича на меня давить. Я вам устрою веселую жизнь!
– Да не будем, не будем. Не дуйся, – хором согласились сестрички. – Сами понимаем. Но может, через годочек… Не «Волгушку», так, может, «Корветик» или «Ролсик»?
– Я подумаю… – Коля продолжил изображать строгого мужа.
Катарина показала мне глазами на Расторгуевых и шепотом потребовала перевести. Разговаривали они на русском языке, а она его пока понимала с пятого на десятое. Но всерьез собралась выучить.
– Они требуют машину получше, а Николас отказывается, – перевел я.
– Долго он продержится? – улыбнулась Катарина.
Я просто пожал плечами, а сам подумал, что, пожалуй, все-таки не скоро сдастся. В МГБ, насколько мне успели объяснить, не особо жалуют показную роскошь и излишества. Могут и строго указать. Так сказать, на место поставить. Все ж унаследовала служба лучшие качества от своей прародительницы. Но говорят, есть свои нюансы, пока толком не знаю какие.
Да и как по мне, машинка у Расторгуевых что надо, менять совершенно незачем. Довольно вместительная, проходимость отличная, да и скоростная не в меру. Вон как Олька лихачит. За комфорт я и не говорю, таких наворотов и не видал никогда. Представьте себе, даже зажигалка и радиоприемник есть в салоне.
«Кабарга» выпускается в Санкт-Петербурге, Русско-Балтийским автомобильным заводом. Владеет заводом Промышленный Дом Ипатьевых, но как и во всех стратегических предприятиях в Федерации, половинное долевое участие государственное.
Так вот, «Кабарга» – это переработанный «Скаут», внедорожник, выпущенный в шестидесятые земные годы американской компанией «International Harvester». Наши взяли его за основу, немного улучшили, поставили новый двигатель, что-то там еще – и получилась отличная машинка. Кстати, существует и военная версия – легкий командирский разведывательный автомобиль «Бекас».
Я тоже хотел прикупить такую же «Кабаргу», стоила она всего две тысячи золотых рублей, что по ходу действия мы и должны были сегодня сделать, но насколько я понимаю, у сестер и Катарины втайне от меня возникла другая мысль. «Волга» – машина немного другого уровня. Как и у почти всех автомобилей в Российской Федерации, у нее прародитель военный. Многоцелевой внедорожник «Барс», являющийся основным армейским автомобилем. Существует множество его модификаций: от легкого артиллерийского тягача – до санитарно-эвакуационной машины. В свою очередь он очень дальний потомок того самого Dodge WC-51, то есть «Доджа Три Четверти», массовой поставки которого по ленд-лизу в СССР я уже не застал, но с пробными образцами на полигоне мы знакомились. То, что он прославился, я уже на Терре узнал.
Ну, посмотрим-посмотрим… Я как бы не против, обычная гражданская модель совсем неплоха и тоже вполне нам по карману, но насколько я понимаю, увижу я сейчас не ее. Более продвинутую версию. Что-то вроде Катькиного «хорьха», навороченного до неузнаваемости в так называемом «тюнинг-ателье». Вот же слово поганое…
Глава 21
Проскочили несколько ферм, и скоро показался въездной КПП в город. Такое капитальное сооружение, в котором играючи можно пересидеть небольшую осаду, впрочем, не лишенное некого архитектурного изящества. Которое все же немного портили два БТРа «Молодец», в капонирах по обеим сторонам дороги. Странно, вроде глубокий тыл, войны нет, а тут на КПП минимум взвод солдатиков с приданной техникой.
Повинуясь энергичному жесту коренастой девушки в зимнем маскхалате, белой маске и непривычном шлеме, немного похожем на хоккейный шлем, Оля проехала небольшой лабиринт из бетонных блоков и остановилась.
– Фельдфебель Голобородько. Документики, пожалуйста… – потребовал густым басом мужик, вынырнувший из недр КПП. В таком же зимнем камуфляже, но без шлема. В щегольской ушанке из серебристого меха, украшенной разлапистым орлом на кокарде. М-да… поразительно, но на Терре удивительным образом сочетаются многие элементы советской власти, тесно переплетаясь с пережитками царского режима. Фельдфебель! Млять!
И самое страшное то, что мне здесь начинает нравиться. Пока…
Я еще отметил, что как бы невзначай, по обе стороны машины появилось еще несколько бойцов, споро и грамотно расположившись так, чтобы не перекрывать секторы обстрела друг другу. И пулеметик с открытой площадки на втором этаже тоже на досмотровую площадку смотрит. Серьезно, внушает уважение.
Фельд, глянув в удостоверения личности и не высказав никакого пиетета к званиям, цепко мазнул глазами по нашим обличьям, формально поинтересовался целью поездки, затем откозырял и отдал отмашку бойцу на шлагбауме.
– А к чему такие меры безопасности, Коль? БТР на посту и все такое. Вроде город далеко от фронтира. Зверье досаждает? – поинтересовался я у Николая. – И прапор разве что не рычит. Какое ему дело, кто куда едет?
Коля усмехнулся и ответил:
– Это все Собакевич.
– Зверюга редкостная… – прокомментировала Оля слова мужа. – А жена его, Калерия Сидоровна, просто душка.
Расторгуев продолжил:
– Начальник Кронштадтского гарнизона генерал-полковник Собакевич Мефодий Иванович, он же «Линек», он же Мефодий «Гауптвахта», он же… да много к нему погонял прилипло. У него каждый день вводные. Вот и сейчас усиление объявил, скорей всего. Вот от этого и БТРы появились и усиленные посты. Дерет личный состав в хвост и гриву, но как ни странно, солдатики его любят. Мазохисты, не иначе. А фельдфебель на КПП нам тоже знаменитый попался. Это Паша по прозвищу «Устав». Три раза пытались его повысить в звании – отказался. Говорит, фельдфебелем и на дембель выйду. В какой-то там инструкции записано, что положено интересоваться целью прибытия в гарнизон, вот он и старается, хотя у нас в удостоверениях вкладыши – пропуск на беспрепятственный проезд. Но к нему уже все привыкли, так что не обращай внимания.
– Ну да… – поддакнул я.
Собственно, ничего необычного. На таких служаках армия держится. Так что удивляться не приходится.
Итак… Кронштадт. Чистенький, с виду патриархальный и очень симпатичный городок. Брусчатка на дорогах, крытые красной черепицей крыши домов и дворники в фартуках с номерными бляхами. Много деревьев и цветов. Цветов так особенно. Особым указом губернатора положено всем предпринимателям содержать на свой кошт цветники, причем положенного размера и состава. Хотя зимой я этого великолепия так и не смог оценить. Однако очень хочу попасть в городской зимний сад – говорят, зрелище незабываемое. И попаду сегодня. После бракосочетания намечена культурная программа.