Фабиану все это порядком осточертело!
Мало того, что его оставили на клипере одного, так еще заперли словно несмышленыша. То есть нет, не одного, а приставили к нему нянек. Микаэллу, у которой он теперь числился помощником. И эту «наглую моль», как его, Лэгги! Что представлялось юному пирату унизительным вдвойне.
Поэтому при первом же удобном случае Акулито сбежал от своих нянек-тюремщиков. Он знал Бурю как свои десять пальцев — на руках и на ногах, с детства излазив его вдоль и поперек. Его отец был капитаном… Горько осознавать, что был… И акуленок хотел изо всех сил доказать обратное. Он бы все отдал, чтобы вновь увидеть его живым, поговорить с ним. Вот ради кого Фабиан навсегда отказался бы от капитанства, лишь бы отец был жив…
Акуленок сбежал с корабля и бесцельно шатался по шумному и людному променаду. Фабиан не впервые прилетал на эту станцию, однажды посетив ее с отцом… Воспоминания захлестнули и колом застыли в горле…
Фабиан бездумно таращился на вывески. Наверное, своим побегом он просто хотел досадить Клайдону и Харладу, вывести их из себя… А на самом деле, он даже по-своему любил этих старых дураков. Они ведь так старались наперебой заменить ему отца… Своими бы отпрысками лучше обзавелись и подтирали им сопли!.. А то Харлад запросто сбросил его со счетов. Видите ли, если кто-то что-то замыслил против них, то первый удар обязательно придется на сына Скирийской акулы…
Пусть за собой последят!
Фабиан злился до такой степени, что решил завернуть в первый же кабак станции и напиться в стельку, до тех пор пока… Кончик лезвия не уперся ему в ребра.
— Тихо, дружок, не рыпайся, а дернешься — пырну, — голос был ему не знаком. Кто-то заломил акуленку руку и повел его из толпы в темный закоулок. — Улыбайся давай… И только попробуй вякнуть. Сам знаешь.
Неизвестный долго вел Фабиана, петляя запутанными переходами и коридорами, пока впереди не показались приподнятые в половину широкого проема стальные ворота. Некто грубо нагнул акуленку голову и впихнул его внутрь слабо освещенного, но довольно просторного пустого отсека и подтолкнул к стоящему там человеку.
— Смотри, кого я тебе привел.
— Ты не вовремя…
— Да ты взгляни!
Фабиан вскинул голову, пригляделся и ахнул:
— Бешеный волк!
— Акуленок? — мутные глаза Волчары сузились, желтые зубы кровожадно ощерились. — Ну, эхой, недомерок… Время еще есть… Тоби, зови остальных, а потом закрой ворота и никого не впускай. Мне надо кое с чем разобраться, — и он двинулся на Фабиана.
— В чем дело?! — акуленок попятился.
— Конец твоему капитанству, последыш.
— Это еще почему?
— Твой отец мертв.
— Неправда!
— Ха! Протагонист сам дал мне добро на поединок. У меня в этом приоритет.
— Зачем тебе поединок? — Фабиан уперся спиной в переборку и вдавился лопатками в холодный металл, ощущая его ледяные иголки даже сквозь куртку. — Ты и так капитан…
— А мне одного корабля мало. Но ты прав. Зачем мне поединок? Я просто тебя убью. А свидетели подтвердят, что сражались мы честно…
Последнее, что увидел Фабиан, перед тем как Бешенный волк сжал ручищами его шею — это ухмыляющиеся рожи «волчат». И последнее, о чем он в этот момент отчаянно пожалел, так это о том, что, покидая корабль, забыл в каюте свой стоккер…
Рерих Шадор
Кольцевой коридор, казалось, тянулся бесконечно и никогда не закончится. Здесь нигде не было иллюминаторов и это малость дезориентировало. Ни на звезды не полюбуешься, ни глотнешь взглядом свежего вакуума. Не задохнуться бы в этой консервной банке!
Шадор ослабил шейный платок, затянутый чересчур туго…
Тарантула в каракатицу!
Но именно так одевались дейгарские контрабандисты. Это своего рода отличительный знак для своих.
— А куда мы идем? — поинтересовался капитан.
— В отросток, — ответил Джаспер.
— Куда-куда?
— В отросток… Тупик в конце пятого сектора. Раньше там был причал, а теперь неработающий шлюз. Но не бойтесь, его заварили. Там обычно осматривают и пробуют товар, заключают нелегальные сделки… С КиК и пиратами.
Теперь Рериха мучали два вопроса: Что значит «пробуют» товар? И разве на этой станции сделки бывают легальными?
Но искать ответа на них не пришлось…
— Мы на месте! — объявил холдеец, едва хантурианин остановился перед стальными воротами с вычурной вязью непонятных отметин и потянул за рычаг. Ворота со скрежетом уехали вверх и…
Взору вошедших предстала ошеломляющая картина: облезлого вида мужик — явно прожженный бандит, прижимал к переборке бледного худого юнца, и, основательно придушив его, что-то свирепо ему внушал. А еще четверо — примерно такого же вида отморозков, но менее внушительных, стояли у заваренного шлюза и глумливо поддакивали.
Шадор нахмурился и поглубже вдохнул с намерением выяснить, здесь ли толкают оружие или они ошиблись коридором, как вдруг позади него раздался громовой рык (акустика тут была сногсшибательная!), заглушая не только звуки, но и мысли.
Все разом оторопели и… Со скоростью пушечного снаряда из-за спины капитана вырвался чешуйчатый Порг. Никто и ахнуть не успел, как облезлый мужик болтался за шкирку в его могучей лапище, выпучив глаза, словно ему их выдавливали из затылка, а бледный юнец испуганно таращился на это, съезжая спиной по переборке, но живой и невредимый.
Зато волчариным подпевалам не повезло. Порг попутно раскидал их одной левой и распинал правой так, что на люке шлюза остались кровавые отпечатки; двое из четверых корчились на полу, двое других валялись неподвижно… А сам Волк болтался и сучил ногами в лапах у Порга. Модификант хищно оскалился, выдвинул челюсть…
Он так умеет?!
И с утробным рычанием поднес голову жертвы к своей пасти с весьма недвусмысленными намерениями…
— Кирдык не надо! — заголосил Хатим, первым выйдя из ступора. — Кирдык нет! Кусай нет! — от потрясения он резко заговорил по-галакритски, но по-видимому на этом его словарный запас иссяк, и он тут же запричитал что-то на хантури.
— Что он говорит? — капитан стремительно обернулся к холдеянцу, а тот стоял белый как простыня и не мог вымолвить ни слова, а едва открыл рот, как оттуда вывалился нечленораздельный лепет.
— Ладно, — Рерих Шадор вытащил из кобуры старбеллум. — Кажется, все же придется попробовать товар заранее.
А модификат уже примерился к черепу мужика зубами и приготовился впиться ему в скальп…
— Порг! — окликнул его капитан, вскидывая старбеллум. — Порг, перестань! Брось его!
Громила повернулся к Шадору, свирепо сверкая глазами и ворча, но тут внутри у него словно что-то щелкнуло — он резко обмяк, отшвырнул жертву подальше от себя и тот прицельно улегся рядышком со своими подельниками.
— Вот так Порг, тихо, хороший мальчик… Не бузи.
Капитан и не знал, благодарить ли Ивундия за этот ходячий агрегат смерти или же избавиться от него, пока не поздно через шлюз… А парнишка, на которого напали часто дышал и продолжал таращиться на Порга во все глаза. Модификат тоже как-то чересчур пристально разглядывал его… Рерих только надеялся, что Порг не ест на завтрак младенцев… Кто знает, что ему там в Кондоре запрограммировали? Хотя… Он же заточен на то, чтобы защищать короля и, вероятно, этот юноша вызвал схожие ассоциации. Лишившись объекта для защиты, модификат своеобразно так переключился — у него явно снесло крышу при виде страданий этого пацана. Теперь капитан точно был в этом уверен…
— С-сэр… — его робко тронули за рукав, похоже, Джаспер наконец пришел в себя, а рядом стенал, вцепившись себе в волосы, Хатим.
— Чего тебе? — слишком резко спросил Шадор, пряча старбеллум назад в кобуру.
— Сэр, — дрожащим голосом повторил холдеец. — Хатим сказал, что это и есть… был наш покупатель… — при этом он указывал на того самого мужика, которому всего пару минут назад Порг чуть не отгрыз башку.
Ответить, равно как и подумать, Шадор не успел.
— Что тут происходит? — новый голос звучал на редкость ровно и бесстрастно для такого душераздирающего зрелища и все как один, ну те, кто еще стоял или сидел и мог вертеть головой, обернулись к новому свидетелю этой безумной ситуации.
Глава 14
Харлоу Харлад и Рерих Шадор
Возникший в проеме ворот долговязый субъект явно сошел с плакатов «Разыскивается», обещающих баснословную награду за поимку очередного пирата.
Длинное худое лицо, наполовину скрытое черной маской с прорезями для глаза, носа и рта. При этом левый глаз как-то неестественно поблескивал, словно в него был встроен светодиод. Не возникало никакого сомнения, что этот высокий мужчина одетый в темный френч с отворотами и есть пират. Об этом же кричали черепа и кости, намалеванные белой краской на его одежде и треуголке… Только вот, выглядели они странно. И Рерих пока не мог сообразить почему. Но кое-что в этом типе его определенно устраивало.
— Что вы тут делаете? — с нажимом повторил вошедший и смотрел он отчего-то на бледного пацана, и тот из белого постепенно стал красным.
— Оружие продаем, — нарочито бодро ответствовал за юношу Рерих.
А что? Не этот пират, так другой… А новый, может, даже еще и лучше.
И вот тут долговязый испытующе уставился на Шадора. Одним глазом. Другой, как будто застывший, смотрел сквозь него.
— Диего, — не растерялся капитан. — Диего Марко. Оружие продаю и… Мы его испытывали, только что, так сказать, в действии…
— Это? — высокий мужчина указал на Порга.
Не дурак, живо сообразил, кто кого и что по чем!
— Нет, модификат мой телохранитель, — разочаровал его Шадор. — А продаем мы… — он вспомнил, что рядом с ним притихли Хатим и Джас. — Пулдагеры, голковеры, старбеллумы, резометы, опять же… Вам, случайно, не надо? Недорого возьму…
За спиной у капитана негромко сквозь зубы выругался хантурианин.
Пират некоторое время рассматривал Рериха-Диего.
— Надо подумать, — наконец вымолвил он. — Может и сочтемся, — и перевел взгляд на побоище. — Ба! — внезапно воскликнул он. — Так это же…