«Лицезреть это угрожающее соседство еженощно… — размышлял Шадор, стоя в корабельной обсерватории и рассматривая созвездие в приближенном варианте. — Да уж… Был бы омарамцем, наверное, свихнулся бы от страха.
К счастью, Рерих родился кентрийцем. Ну или к несчастью… Он сражался и не с такими монстрами. Хотя… С такими он еще не сражался.
И на самом деле от Омарами до Скироса целых восемьсот тысяч гаков. Если по кривой, а через Q-пространство на пиратском клипере всего каких-то суток пять. Да и незачем скирийцам соваться к омарамцам. Поскольку первые благополучно поджидали последних на оптимально коротких торговых трассах. Ибо кластер Скирос очень выгодно (и удобно) протянулся на три галактических пояса в поперечнике, перегородив самые удачные космические маршруты…
А вот с этого ракурса кластер напоминал шакалий оскал.
Рерих перемещал проекцию интерферентного экрана и вглядывался в рисунок звездных орбит… Всего лишь две экзопланеты пригодные для жизни, а прочие… Всякий хлам, как выразился его старпом-холдеец. Остальное же Рерих почерпнул из пресловутого информатория. Минимум не особо полезной информации. Вроде той, что иерархия у пиратов незамысловатая как их собственная эмблема — череп с костями.
Звездолеты скирийцы клепают сами из обломков, подобранных на свалках или захватывают чужие, когда повезет. Также дело обстоит и с оружием, продовольствием и тому подобным.
Джаред прав, скрийцы ничего не производят, а лишь отбирают у других. Хотя, звездолеты же монтируют и оружие изобретают, нелегально….
Так каким же ветром КА-11 занесло в Омарами? Почему он здесь, а не где-нибудь поближе к Скиросу?
Ответ прост.
Шадор прилетел сюда не видами любоваться, а все-таки благодаря фактам из того же информатория, но чуть позже. После разговора со своим невидимым боссом… Капитан постоянно прокручивал в голове тот разговор и что-то не давало ему покоя.
— «Рерих, — Тезерион обращался к своему наемнику исключительно по имени, — я дополнил базу данных крейсера новыми сведениями о скирийцах. До недавнего времени она обновлялась не слишком часто».
— «То есть до сих пор пираты открыто не нападали на транспортники Концерна?»
Тезерион неожиданно рассмеялся.
— «Зришь в корень! И это полезное качество, учитывая сложность задания. В целом, скирийцы для Концерна не опасней, чем кучка назойливых мух. Но, тем не менее, ты найдешь в киберсети… Подсказку… Я подключил лучших аналитиков», — и внезапно:
— «Ты все сильнее нравишься мне, Рерих».
— «Почему?» — дурацкий вопрос, но ничего другого в голову не пришло. Да и в последнее время Шадор не особо кому-то нравился. Скорее, наоборот…
— «Потому, что ты так и не спросил меня…» — Тезерион резко умолк, а затем продолжил, словно передразнивая кого-то:
— «Что будет со мной, мастер, если я не справлюсь? Не выполню это задание… Как-то так, в разных вариациях, но… не менее десяти раз».
Тарантула в каракатицу! Именно этот злополучный вопрос постоянно вертелся у Рериха на языке. И теперь он радовался, что вовремя прикусил язык и не озвучил его.
— «Неплохое начало наших отношений, мой капитан! В общем, уладь проблему со скирийцами и тебя ждет награда».
— «Я делаю это не ради награды».
— «Да брось! Иногда награда делает тебя. И поверь, она равноценна твоим ожиданиям. И это тоже новая информация. Крайне полезная для нашего будущего и крейсера».
А потом… Исчезая из головы капитана синхронно с тускнеющей точкой на его ладони, Тезерион как будто пробормотал:
«Я надеюсь, что наконец-то не прогадал».
Или это только послышалось Рериху Шадору?
Не мешкая он запросил обновления у киберсистемы и обнаружил в базе данных выдержку из гала-новостей: «Более всего пострадали от пиратских набегов на караваны жители системы Омарами…».
В какие игры они играют?
Наверняка Тезерион его испытывал, раскидывая хлебные крошки по информаторию, или по всей галактике. Так или иначе, а Рерих распорядился держать курс на систему Омарами и все-таки побеседовал с хантурианином. С тем самым, которого рекомендовал ему Джаред.
Хантурианин явился по указанию старпома прямо в кабинет к Шадору, когда КА-11 был на полпути к Омарами, и доложился по всей форме:
— Тайпэ кудан по ваЙшему прикаСанию прибыл!
По форме, но с чудовищным акцентом и похоже на дикой смеси хантурианского и галакрита. Рерих в первую секунду опешил и даже не сразу ответил:
— Вольно…
Поначалу капитан решил, что загадочное «тайпэ кудан» — имя хантурианина, но позже выяснилось, что это его звание по-хантуриански, соответствующее старшему механику в переводе на галакритский.
В остальном же, «толковый» хантурианин впечатления на Рериха не произвел, ну то есть практический ничем не отличался от типичного гуманоида. В отличие от некоторых… Например, на вузюков Шадор реагировал неоднозначно, испытывая то легкую брезгливость, то полное офигение… Впрочем, вузюки — полноценные аборигены. А этот… Неполноценный мутант? Это словечко почему-то внезапно пришло на ум. Даже кентрийцы — жители внешнего пояса обзавелись характерными особенностями внешности в результате спектрально-гравитационной мутации. У них начисто выродились такие признаки как карий и зеленый цвет глаз, и высокий рост. Сто восемьдесят сантиметров — предел мечтаний среднестатистического кентрийца.
Но, с другой стороны, хантурианин по общим параметрам ничем не отличался от обычного булфергца или дейгарца. Вполне себе антропоид и это, пожалуй, не отвлекало от главного. Но его произношение и владение языком оставляли желать лучшего. Из всего подробного описания скирийцев, Рерих понял примерно треть и жалел о том, что хантурианин попался словоохотливый.
— «Сер…»
Капитан с трудом удержался, чтобы не поморщиться. «Тайпэ кудан» отвратительно смягчал некоторые гласные звуки в середине слова.
— «СкиЙрос моя башка злая того. Кирдык твоя судна Хантури, Хантури судна она вали…»
Даже транспертранслятор, подключенный к схеме комьюните, не помогал, а скорее затруднял восприятие. После пяти минут тирады-головоломки в духе «моя-твоя не понимай», Шадору захотелось отчаянно выть на иллюминатор.
И напоследок хантурианин бодро заявил:
— «Холдея ноет, Хантури бьет. От ворот поворот».
И пока капитан мучительно осмысливал сие изречение, хантурианин невинно спросил:
— «Серу моя на помощь?»
Рерих на мгновение завис и чуть не влепил механику наряд вне очереди за такую «помощь», но в последний момент почувствовал, что все же лучше его поблагодарить и побыстрее спровадить восвояси.
Да-а, удружил ему старпом, так удружил.
Но после того как хантурианин удалился, Шадора осенило.
«Чертова каракатица!»
Ведь Джаред над ним поиздевался с истинно холдейским цинизмом. С первого дня их знакомства, старпом не скрывал своего предубеждения к «пришлому» кентрийцу, явно его невзлюбил и при каждом удобном случае демонстрировал пренебрежение. Хотя устава при этом не нарушал и держался подчеркнуто вежливо и даже с почтением… Напускным почтением, граничащим с иронией.
Рерих проанализировал это неприятное открытие и внезапно все встало на свои места. Именно благодаря Джареду, «без году неделя капитан» испытывал конфуз и попадал впросак… Он конечно выходил оттуда, иногда с честью, но чаще с изрядно раненным самолюбием, а это уверенности не добавляло…
Такой неожиданный вывод ненадолго подкосил капитана, и тот рухнул на диван.
Да кем его тут считают?! Не стрелянным юнцом или конченным идиотом. Приходится признать, но лучше горькая правда, чем…
Впрочем, возможно это паранойя… Несколько недель тюрьмы бесследно для него не прошли… И что с этим делать? Наброситься на старпома с обвинениями, ругаться, доказывать, посадить на гауптвахту? О, да! Тогда он точно оправдает все злокозненные ожидания Джареда…
Ну уж нет! Не дождется. Однако поставить его на место следовало. Прямо сейчас. Раз и навсегда. Или хотя бы на этот семестр…
Все-таки Рерих был еще и директором Космической Академии. Потому он незамедлительно связался с Джаредом по комьюните и вызвал к себе. Старпом явился через полчаса, а не сразу, как было велено, что только подтверждало подозрения Шадора.
— «Капитан, — Джаред излучал самонадеянность.
Впрочем, Рерих успел подготовиться. Молча, с непрошибаемым выражением лица он протянул старпому блок-нот. И после прочтения первых абзацев лицо у холдейца вытянулось и утратило прежнюю самоуверенность.
— «Что это?»
— «Приказ, как видите, — ровно ответил капитан. — Или вы тоже не в ладах с галакритским?»
— «Но…»
— «С каких это пор приказы капитана и директора академии обсуждаются? Хотя… Если вам так не терпится, можно устроить дискуссию по языковедению. Но после того, как весь экипаж, в том числе и вы, включая кадетов, курсантов, контрактников и стажеров пройдете тестирование на знание галакрита».
Именно это предписывал первый пункт приказа.
— «Тесты предоставил Концерн и согласно инструкции: «кто наберет меньше девяноста девяти баллов — отправится на дополнительные занятия с лингвистом, а кто менее девяноста баллов… Подлежат немедленному отчислению или увольнению». Что вам не ясно?
— «Капитан, — Джаред скривил губы, — позвольте заметить… В КА не предусмотрено занятий по лингвистике…»
— «Нет? — деланно удивился капитан и отвернулся к иллюминатору. — Так будут. Я это предусмотрел. Читайте второй пункт приказа».
Холдеец пробежался по экрану глазами и прищурился.
— «На крейсере нет соответствующей вакансии…»
— «Третий пункт», — бесстрастно заметил Рерих, покачиваясь с пятки на носок и даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть на перекошенную физиономию старпома. Он видел ее в отражении иллюминатора.
— «Так точно. Но у нас некому преподавать…»
— «Найдите».
— «Но где я сейчас найду преподавателя?!»
— Для вас это проблема?» — капитан резко развернулся к Джареду, и тот от неожиданности добавил: