Н. ФРАДКИН
С ЧЕТЫРЕХ СТОРОНГОРИЗОНТА
Художник К. РОЖКОВ
М., Географгиз, 1961
«ЗЕМЛЯ!»
Кормчий флагманского судна возгласил:
«Поздравляю всех! Видна земля!»
На скольких языках слышался этот возглас, сколько раз исполнением желаний звучало короткое слово «земля!»
Его возглашал смуглолицый арабский кормчий. Приближалось к незнакомому берегу суденышко, построенное из стволов кокосовой пальмы. Свежий ветер наполнял паруса, сшитые из тростниковых циновок. Люди вглядывались в очертания заливов и мысов. И передавалось из уст в уста заветное слово.
Притоптывая от нетерпения, его исступленно выкрикивал испанский идальго. Позади давно исчезла за горизонтом гавань, позади — кредиторы, от которых удалось удрать, королевские судьи, не успевшие упрятать искателя приключений в темницу. Впереди виднелась земля. На ней пришельцу мерещились алмазные россыпи, золото, слава.
Торжественно произносил это слово китайский моряк на великой дороге муссонов, ведущей к тропическим островам. Невозмутимо ронял его английский штурман. Ликующе гремело оно с борта русского корабля и над простором Великого океана, и в Арктике, и у побережья Антарктиды.
Это слово появлялось на страницах вахтенных журналов, путешественники вносили его в свои записки, и оно вновь и вновь облетало мир.
Путевые дневники, где оно оставалось в веках для потомства, начинали жизнь по-разному: в тесной каюте парусника, в салоне океанского лайнера, в походной палатке, в лодке. Их писали люди разных стран, разных знаний о мире, разных чувств, устремлений, разных эпох. Мудрено ли, что эти дневники подчас столь же различны, как и люди, которые их создавали.
Описание путешествий — это вольный, не связанный жесткими рамками, прихотливый жанр литературы. О нем, то ли в шутку, то ли всерьез, так сказал некогда большой русский писатель, совершивший плавание на фрегате «Паллада»:
«Нет науки о путешествиях: авторитеты, начиная от Аристотеля до Ломоносова включительно, молчат; путешествия не попали под ферулу риторики, и писатель свободен пробираться в недра гор, или опускаться в глубину океанов, с ученой пытливостью, или, пожалуй, на крыльях вдохновения скользить по ним быстро и ловить мимоходом, на бумагу, их образы; описывать страны и народы исторически, статистически, или только посмотреть, каковы трактиры — словом, никому не отведено столько простора и никому от этого так не тесно писать, как путешественнику»[1].
Но при всем разнообразии книг путешественников разного толка в них всегда есть это общее слово— «земля» — и всегда свой особый подтекст у этого слова.
Для пиратов древнейших и новых времен оно звучит как условный сигнал к набегу, клич захвата и грабежа. Для людей, любящих человека и труд и мечтающих о дальнейшем познании, о лучшем устройстве нашей планеты, «земля» — доброе, приветное слово.
Некогда им начинались новые страницы в истории открытий континентов и островов. В наши дни, во второй половине XX века, уже почти нет на земном шаре неведомых берегов. И магический возглас «земля!» поступил в ведение историков вместе со старинными вахтенными журналами и путевыми записками. А историки разбираются, прав ли был тот или иной мореход, утверждая, что достигнутая им суша никем ранее не была видена и открыта.
Но, быть может, уже скоро наступит неповторимое мгновение для людей всех народов и стран. Снова разнесется ликующий возглас открывателя неведомой суши. Прилунится ракета. Первый человек на Луне взглянет на фиолетово-черное небо и с трепетной радостью увидит на нем земной диск.
Возглас этого человека — «Земля!» — донесется к нам сквозь безмерные дали Космоса и, усиленный радиостанциями всей планеты, отзовется в сердцах миллионов людей.
Нередко случается так: чем важнее открытие, тем больше разгорается вокруг него споров. В истории географических открытий немало запутанных мест. Ученые не пришли еще к единому мнению и о том, что следует подразумевать под самым понятием «географическое открытие». Казалось бы, что может быть яснее такого понятия.
Всем известно, например, что Америку открыл Христофор Колумб. Но ведь известно и другое: Америки достигали европейские мореплаватели еще за пять веков до Колумба. А в самой Америке времен ее открытия жили культурные народы — инки, ацтеки, майя, — имевшие своих открывателей неизвестных земель.
Кто открыл крупнейшие реки Европы, высочайшие горы Азии, большие озера Африки? Кто открыл тихоокеанские архипелаги и острова? На любой из таких вопросов, видимо, не так просто ответить, как это может показаться с первого взгляда.
Но о том, кто впервые проложил дорогу в Космос, споров нет и не будет. Всем известно, что руками и разумом советского человека созданы первый спутник, первая космическая ракета, первый вымпел «землян» на Луне. Всем известны имена первых космонавтов Юрия Гагарина и Германа Титова, граждан советской страны.
Пролагая дорогу к планетам, человек узнает много нового и о самой Земле. Ныне новые вести о земном шаре приносят уже не только мореплаватели, сухопутные путешественники, летчики, но и спутники, и ракеты, и космические корабли.
Приближается время межпланетных полетов. Отправляясь в космический рейс, люди будущего унесут к другим мирам простое и прекрасное имя пашей планеты. Ее именем, ее кратким названием — «Земля» и начнем эту книгу, повествующую о странствиях и открытиях.
ЛЕГЕНДЫНЕВЕДОМЫХ ПУТЕЙ
Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран —
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман!
Человек идет по Земле. Тысячелетия отделяют его от потомков, которые откроют все континенты, проплывут океаны и не остановятся, достигнув порога Космоса. Тысячелетия мешают нам увидеть лицо этого человека, разглядеть его одежду, перекинуться дружеским словом. Он очень далек от нас. Но ему уже присвоено звание, которое и ныне влечет многих, высокое звание — путешественник.
Из какой страны, от какого парода начинал он свой путь? Если из Индии, то Земля представляется ему цветком лотоса. Если это путешественник из древнего Китая, то он верит, что Земля имеет квадратную форму и прикрывается небом, покоящимся на столбах.
По преданию, некогда сложенному в Китае, страшное чудовище пыталось сокрушить столб, подпирающий небо. Но чудовищу удалось только пошатнуть этот столб. Небо наклонилось на запад, Земля покосилась к востоку. С той поры и движутся на запад по небу солнце и звезды, а большие реки Китая текут с запада на восток.
Может быть, путешественнику довелось родиться на берегах Средиземного моря. Чем представится ему, древнему греку или финикиянину, наша планета: куском дерева, плавающим в воде, круглым диском, опоясанным Океаном, или он уже слышал, что Земля — это шар?
Сколь бы ни были превратны его представления о Земле, из какой бы страны он ни шел, отнесемся к нему с уважением. Вспомним старые предания о странствиях этого человека — дальнего предка современных географов.
Начинаются эти предания сказкой.
Эта сказка о путешественнике была сложена в древнем Египте. Четыре тысячелетия назад писец запечатлел ее на папирусе и добавил в конце: «Здесь завершается рассказ, как его записал от начала и до конца Амено, сын Амени, писец с умелыми пальцами, да будет он жив, невредим и здоров!»
Ныне этот папирус находится в ленинградском Эрмитаже, хранилище памятников искусства и старины.
Прочтем несколько мест из этой сказки, созданной на тысячелетие раньше «Илиады» и «Одиссеи». Герой сказки — мореплаватель, потерпевший кораблекрушение, вспоминает об испытанном и увиданном.
«Я плыл к рудникам фараона, я спускался к Великому Зеленому морю на корабле длиною в сто двадцать локтей и шириною в сорок. Было на нем сто двадцать корабельщиков из числа наилучших в Египте. Они повидали небо, они повидали землю, и сердца их были отважнее, чем у льва. Они умели предсказывать бури задолго до их начала, они предугадывали грозу задолго до ее приближения.
Но вот, когда мы плыли по Великому Зеленому морю, вдруг разразилась буря. Вихрь налетел и поднял волну высотой до восьми локтей. Мачта обрушилась и сбила сильным ударом гребень волны. Корабль затонул, а с ним вместе все, кто на нем находился. Только меня одного вынесли волны Великого Зеленого моря на остров».
На острове не было недостатка ни в чем: ни в плодах, ни в птицах, ни в рыбах. Но вдруг потерпевший кораблекрушение услышал гул, подобный раскатам грома.
«Я подумал, что это Великое Зеленое море снова обрушило свои волны на остров, и в страхе закрыл лицо руками. Деревья вокруг трещали, и земля тряслась подо мной.
Когда же я снова открыл лицо, то увидел, что это был змей длиною в тридцать локтей и с бородой длиною в два локтя. Кольца тела его были покрыты золотом, брови его были из чистого лазурита. Он шел ко мне, и тело его извивалось.
Я простерся перед ним на животе своем, а он отверз уста свои и сказал мне:
— Кто принес тебя сюда? Кто принес тебя сюда, ничтожный? Кто принес тебя? Если ты замедлишь с ответом и не скажешь, кто принес тебя на этот остров, я обращу тебя в пепел, и ты это изведаешь прежде, чем превратиться в ничто.
И ответил я:
— Ты говоришь со мной, но темен смысл твоих слов, В страхе я лежу перед тобой и ничего не понимаю.
Тогда взял меня змей в свою пасть и понес к своему жилищу. Там положил он меня на землю так осторожно, что остался я жив и невредим. Снова простерся я перед змеем на животе своем, а он отверз уста свои и сказал: