А та внезапно по-бабьи тоненько запричитала:
— Ох, беда-а! Сиротинушкой осталась! Без матери жила, теперича и отца нетути! Горе-то какое! Еще и память отшибло! Это ж как ты теперь-то, горемычная?!
Ошарашенная ее напором, я вначале застыла, а после довольно холодно произнесла:
— Благодарю вас за участие, — выдержав паузу, не меняя тона, добавила: — С вещами разберусь сама. Больше вас не задерживаю.
В комнате повисла тишина. Спустя пару долгих мгновений женщина неодобрительно покачала головой и сердито поджала губы.
— Я-то думала, начнем общаться с тобой по-людски. А ты, хоть память и потеряла, а как прежде нос воротишь. Ведешь себя, словно высокородная, — Серафима оскорбленно фыркнула.
М-да. Очередная новость. Получается, у меня были плохие отношения не только со Светланой, но и с помощницей по хозяйству. И непонятно, на что сейчас она так обиделась. Вроде ничего плохого ей не сказала. Надо искать золотую середину и справлять ситуацию.
— Не хотела вас оскорбить, — постаралась успокоить разобиженную женщину. Жалостливые причитания слушать не хотелось, но и «воротить нос» я не собиралась, впрочем, заводить тесную дружбу тоже. — Я действительно вас не помню. Как и наши прежние взаимоотношения, — затем, не отводя глаз от настороженной Серафимы, смягчила тон: — Надеюсь, вы понимаете, что мне сейчас очень непросто? И я прошу вас проявить мудрость взрослого человека.
— Ишь как! — удивленно покачала головой прислуга. — Ошиблась я. Все же ты изменилась. Прежде никогда уважительно со мной не говорила, — она прищурилась, похоже, ожидая моей реакции.
— Людям свойственно меняться, — встав со стула, я дружелюбно улыбнулась. — Уверена, у вас хлопот по хозяйству невпроворот. Не тревожьтесь, с вещами я действительно в состоянии справится.
Помолчав, Серафима неожиданно заулыбалась.
— Ну, коли так, пойду. Обед на плите, — и, в который раз удивленно качнув головой, женщина вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.
Проводив ее взглядом, удивленно качнула головой. Час от часу не легче. Каждый с кем общаюсь говорит, что очень сильно изменилась. Ну и как тут верить, что я это я?
Откинув прочь закопошившиеся тревожные мысли, подошла к кровати. Глядя на вместительные пакеты, порадовалась: больше нет нужды ходить в халате, надетом на голое тело. Да и без нижнего белья чувствовала себя крайне неуютно.
Интересно, что там? Вне сомнений, это Тамара Валерьевна позаботилась обо мне.
Схватив в охапку приятную ношу, быстро прошла в гардеробную. В большой комнате с множеством вешалок, стеллажей, ящиков и полок моих вещей действительно практически не было. У зеркала лежала расческа, рядом пара резинок, зажим для волос, в самом дальнем углу сиротливо болталась на вешалке темно-зеленая осенняя куртка. Все. М-да, негусто.
Испытывая искреннюю благодарность к тете, принялась вытаскивать и разбирать подаренную одежду. Вскорости с удовлетворением осматривала свое богатство: на плечиках теперь висело несколько платьев, сарафанов, пара шорт, джинсы, имелась даже пижама, на полке лежало нижнее белье, а внизу, на специальной стойке, стояли две пары обуви — босоножки и легкие полуспортивные туфли.
Красота! Надо бы переодеться.
Выбрала, что надеть, и задумалась. Вещи новые, но несколько помятые. Идти за помощью к чересчур сердобольной Серафиме желания не возникало.
Неожиданно в памяти всплыла фраза, оброненная дядей в машине: «Чтобы погладить рубашку любимому мужчине, девушке необязательно использовать бытовую магию. Можно взять утюг».
А, собственно, зачем мне утюг? Ведь волосы-то я после ванны высушила. Почему бы и не попробовать?
Сняв с вешалки серую футболку, повесила ее на отдельную стойку. Итак, раз не помню, что и как делать, понадеюсь на мышечную память. Вдруг и сейчас сработает?
Глубоко вздохнув, поднесла раскрытую ладонь к ткани. Медленно-медленно проведя рукой сверху вниз, почувствовала идущий от ладони плотный воздушный поток. Как только он достигал материала, все складочки и заломы расправлялись. Через несколько минут у меня имелась идеально отглаженная вещь.
Похоже магия — это словно езда на велосипеде. Однажды научишься, а после крутишь педали даже не задумываясь.
Довольная собой, сняла поднадоевший за день халат и надела белье. Затем взяла джинсы, а после — свежевыглаженную футболку. Быстренько одевшись, сунула ноги в полуспортивные туфли.
Оглядела себя в ростовом зеркале. Штаны, идеально очерчивая длинные стройные ноги, отлично сидели на бедрах, нигде не жало и не сползало — вот это глазомер у тети!
Слегка раздраженно откинув с лица длинный локон, решила и на голове навести порядок. Энергично расчесавшись, ловко сделала высокий хвост.
Взгляд вновь зацепился за новую одежду. Вообще-то, ее всю не мешало бы погладить. Однако, поступая как прежде, я провожусь очень долго. А почему бы не «отутюжить» все разом?
Даже не задумываясь о предстоящих действиях, стремительно направилась к стойке с вещами. Не доходя несколько шагов, остановилась и резко выкинула руки вперед. Вокруг ладоней тотчас появилось голубоватое свечение. Плавно развела кисти в стороны, как если бы открывала задернутые шторы.
От мощного потока воздуха, идущего плотными струями от моих рук, ткань зашевелилась, замерцала голубыми искрами. Быстро крутанув кистями, я сжала кулачки. Свечение моментально погасло.
Неужели получилось?! Ух ты! А тело-то помнит!
Торопливо подойдя, сняла первое попавшееся платьице. Ни единой лишней складочки. Мысленно похвалив себя, широко улыбнулась. Внезапно в голове всплыли чьи-то слова:
«Из атомов состоит все: и ты сама, и мир вокруг. Но и они несовершенны. Стремясь к гармонии, находятся в поисках того, с чем могут соединиться. Струящийся по каналам в твоем теле эфир не что иное как крохотные атомы. Но эфир более других тяготеет к совершенству, оттого и наделяет тебя силой. Ты обязана научиться ей управлять. Это долго и непросто. Но только так не причинишь вреда и сможешь использовать силу по своему желанию».
Откуда я это знаю? Кто учил?
Вернув платье на место, отошла к зеркалу. Села на мягкий пуф и судорожно закопалась в память, но… Ни-че-го. Абсолютно. Черная дыра никуда не делась.
— Уже управились? — послышался голос Светланы. Потерев ладошкой лоб, я проследила за тем, как она деловито подошла к вешалкам и начала рассматривать одежду. — Я видела курьера, — пояснила девушка. — Хм, весьма и весьма недурно, — сестра осмотрела швы, пощупала ткань. — А размер?
— Нормально, — встав, продемонстрировала джинсы. — Тамара Валерьевна угадала.
Размышления, откуда у меня такие навыки, не отпускали. Получается, я много и упорно училась. Новая информация абсолютно не желала стыковаться с тем, что мне говорят.
— Что-то случилось, — не отводя напряженного взгляда, уверенно заявила девушка. — С Серафимой опять не поладили?
— Был у нас легкий конфликт, — не стала я отнекиваться. — Даже не поняла из-за чего. Но разногласия, надеюсь, уже разрешены.
— Серафима тетка неплохая, но уж больно ее много, — оставив в покое сарафан, сестра подошла ко мне. — Начнет жизни учить — не остановишь. У нас с ней тоже иногда бывают, — она замялась, — разногласия. Однако, мама ее ценит. Учти на будущее.
— Хорошо, — я кивнула и примолкла, подбирая слова, как лучше сказать о том, что произошло. В итоге, решив не искать красивых фраз, без обиняков призналась: — Свет, я выяснила, что умею гладить без утюга. К тому же меня этому кто-то учил.
Девушка повернулась к развешанной одежде. Кашлянув, спросила:
— Бытовой магией отутюжила?
— Сама не понимаю как. Все на автомате.
— И чего переживаешь? Отлично ведь! — и, покосившись на вещи, пробормотала: — Везет же. Мне бы так уметь.
— Не начинай, а? — в моем голосе отчетливо прозвучал укор.
— Не напрягайся. Это добрая белая зависть, — звонко рассмеялась Светлана. Дотронувшись до моей руки, проникновенно добавила: — Понимаю, ты из-за всего этого, — покрутила ладошкой в воздухе, — нервничаешь. Не знаю, что делала бы на твоем месте. А ты, вон, держишься. Вот и дальше не дрейфь, — она энергично тряхнула копной густых волос. — Вместе легче, чем одной. Прорвемся, сестра!
Подавшись вперед, я обняла Свету за плечи. Не знаю, зачем и почему. Мне просто сильно-сильно захотелось так сделать. Та не оттолкнула. Напротив, крепко-крепко прижала к себе.
И громко ойкнула.
Резко отпрянув, я посмотрела вопросительно. Потирая пальцами грудь, Светлана удивленно поинтересовалась:
— Что там у тебя под футболкой такое жесткое?
Лишь на миг задумавшись, вытянула за цепочку кулон и продемонстрировала сестре. Вновь появилось ощущение, что украшение — подарок. От кого? Я не помню! В душе поднялось раздражение.
— Ух ты, какая прелесть! — меж тем заинтересовалась любительница прекрасного, так и сяк вертя кулон. — Никак не пойму, что за камень, но чудо как хорош!
Она с явной неохотой выпустила украшение из пальчиков, а я, лишь миг помедлив, расстегнула замочек на цепочке. Надела кулон Светлане на шею и под ее ошарашенным взглядом спокойно сказала:
— Носи на здоровье.
— Спасибо, сестренка, — подняв руку, Света сжала камень в ладошке. — Я тебе тоже что-нибудь подарю.
Я не успела ответить: в кармане сестры нудно запиликал мобильный. Достав его, та прочла сообщение. Затем невесело вздохнула.
— Родители что-то рано сегодня вернулись. Зовут на обед. Пора на мою экзекуцию, — нахмурившись, она направилась прочь из гардеробной.
Быстро пойдя следом, нагнала Свету возле выхода из комнаты.
— Подожди, — придержала девушку за локоть. Брови той удивленно взлетели. — Почему на твою экзекуцию? — поинтересовалась встревоженно.
Усмехнувшись, Светлана взяла меня под руку. Молча подведя к двери, неторопливо ее открыла. Затем, повернув ко мне голову, словно несмышленышу, пояснила:
— Придется же прямо сейчас объясняться, — видя мое непонимание, дурашливо закатила глаза. — Извини, временами забываю, что ты ничего не помнишь. У отца ритуал: как только приезжает домой, идет проверять свой желудь. Ход мыслей понятен?