Благодаря этим достижениям доктор Андерсен и доктор Ди Сант-Аньезе помогли превратить муковисцидоз из посмертного описания в нечто, что можно диагностировать у живых. Они разработали первый тест на муковисцидоз, с помощью которого проверяли тонкий кишечник на отсутствие определенного фермента, а затем разработали еще один тест, открытый в основном случайно, благодаря аномальной жаре в Нью-Йорке летом 1948 г.
Тогда в городе не было широко распространено кондиционирование воздуха, и маленькие дети поступали в больницу Колумбийского университета из-за обезвоживания. Доктор Ди Сант-Аньезе заметил, что у многих из них был диагноз «муковисцидоз». Он предположил, что если эти маленькие пациенты с муковисцидозом были более склонны к выделению соли с потом, то вместе с этой солью выделялась и вода, это и приводило к обезвоживанию, которое они наблюдали. Он взял их пот на анализ, и оказалось, что уровень соли в нем зашкаливал (сейчас мы знаем, откуда взялась эта средневековая присказка «горе ребенку с соленой кожей»). Сегодня, даже при наличии современных генетических тестов, тестирование пота на высокое содержание солей все еще является золотым стандартом при постановке диагноза.
Научные знания и варианты лечения муковисцидоза быстро совершенствовались в течение десятилетий после того, как доктор Андерсен опубликовала свое исследование 1938 г., описывающее это заболевание. Первым большим достижением стало использование ферментов поджелудочной железы для выполнения той работы, которую не могла выполнять больная поджелудочная железа, пораженная фиброзом. Внутри каждой капсулы находятся гранулы липазы, амилазы и протеазы – трех ферментов, необходимых для расщепления жиров, углеводов и белков на блоки, которые могут всасываться. Это сразу же изменило клинический исход, потому что с помощью этих ферментов, разбивающих пищу, младенцы с муковисцидозом смогли наконец воспринимать питательные вещества.
Благодаря тому что дефицит ферментов поджелудочной железы в большой степени был устранен, младенцы с муковисцидозом начали жить дольше, но теперь они стали сталкиваться с проблемами в легких – чрезмерное выделение слизи с последующей колонизацией агрессивными бактериями. Для борьбы с этими бактериями врачи и ученые начали экспериментировать с новыми антибиотиками – эритромицин, террамицин и ауреомицин, – используя их так же, как их впервые применила доктор Андерсен: в виде ингаляций и внутривенно. Эти препараты принесли огромную пользу легким, сдерживая болезнь на некоторое время, чтобы легкие пациента могли функционировать и не прогибались под тяжестью бактерий, слизи и гноя.
С помощью этих новых препаратов средняя продолжительность жизни больных муковисцидозом увеличилась с шести месяцев в 1938 г. до примерно двух лет в 1950 г. и до примечательных десяти лет в 1962 г. Однако, как бы ни была важна наука, в это время произошло нечто другое, что повлияет на течение муковисцидоза больше, чем любой отдельный исследователь. Единственной группой людей, еще более нацеленных на поиск лекарства от муковисцидоза, еще более эмоционально вовлеченных, чем любой исследователь, врач или социальный работник, были родители пациентов. В 1955 г. в Филадельфии на собрании родителей была сформирована национальная инициативная группа, которая изменит не только то, как мы относимся к муковисцидозу, но и то, как мы воспринимаем, лечим и устраняем заболевания в целом.
Двумя первыми и наиболее активными членами этой группы были Милтон Грауб и его жена Эвелин. В 1945 г. Милтон получил медицинскую степень в Медицинском колледже Ганемана в Филадельфии и открыл педиатрическую практику неподалеку. Их сын Ли родился в 1948 г., но, похоже, он был нездоров; сначала появились трудности с набором массы тела, а затем легочные инфекции. Незадолго до этого Милтон узнал о новом описанном заболевании – муковисцидозе, и отвез Ли, которому тогда было 2 года, к доктору Андерсен, которая подтвердила диагноз. К этому времени Эвелин была беременна их дочерью Кэти. Ей тоже поставят диагноз «муковисцидоз», на этот раз вскоре после рождения.
Граубы были совершенно убиты этим диагнозом. Милтон вспоминал: «Мы были полностью раздавлены тем, что у наших детей была не только неизлечимая болезнь, но и болезнь, о которой очень немногие когда-либо слышали»{272}. Когда Ли поставили диагноз, единственными вариантами лечения были ферменты поджелудочной железы и несколько антибиотиков. Знания об очищении дыхательных путей только начали появляться.
Первое, что Граубы сделали, когда их жизнь перевернулась с ног на голову, – это связались с другими родителями в районе Филадельфии, у детей которых был муковисцидоз. Они правильно предполагали, что их численность и объединенный голос будут иметь силу. В 1952 г. они создали местную инициативную группу, чтобы привлечь внимание к проблеме муковисцидоза. Поначалу Милтон Грауб навещал каждую семью, в которой ребенку поставили этот диагноз, в радиусе 300 км от своего дома, чтобы убедиться, что на их вопросы даны ответы и есть доступ к существующим лекарствам и методам лечения. Другие родители также начали навещать прочие семьи, что стало классической формой работы «народных масс».
Местная инициативная группа росла, и в 1954 г. они впервые провели мероприятие по сбору средств с приглашенным докладчиком. В 1955 г. с помощью Граубов и семей из многих других городов была создана национальная хартия Фонд борьбы с муковисцидозом. В таких городах, как Кливленд, Балтимор и Бостон, были созданы местные отделения. Группа начала накапливать средства и вкладывать их в реализацию проектов и идей, чтобы стимулировать исследования. Благодаря целенаправленному сбору средств во многих городах, а также из-за ужасающей смертоносности миллионы долларов поступали в фонд, и так будет продолжаться десятилетиями. Первое научное собрание фонда состоялось в 1955 г. в Айове, и на нем присутствовали многие ведущие ученые того времени.
Помимо сбора средств и выделения грантов, Фонд борьбы с муковисцидозом сделал нечто еще более важное, нечто, опережающее свое время. В 2013 г. в «Оксфордский словарь английского языка» была добавлена фраза big data. В разных областях этот термин имеет несколько разные значения. В мире техники, например, большие данные относятся к использованию огромных объемов потребительской информации, чтобы предсказать, что может понравиться отдельному человеку. В медицине большие данные могут относиться к сбору клинической информации по большому количеству пациентов, которая затем может быть использована для построения моделей клинического исхода.
Задолго до того, как технологические компании начали использовать большие данные, чтобы предсказать, какая реклама сработает, Фонд борьбы с муковисцидозом собирал данные по каждому больному муковисцидозом в стране. От роста и массы тела пациентов до принимаемых препаратов, возраста на момент постановки диагноза, конкретных бактерий, обитающих в легких, – эти данные были исчерпывающими и собирались несколько раз в год. Информация станет ключом для выявления динамики болезни у пациентов и позволит разработать методические рекомендации о том, какие лекарства необходимы и в каком возрасте. Данные также сыграют важную роль, позволяя исследователям изучать новые препараты, когда они становятся доступными, – важные элементы для процесса поиска лекарства от любой болезни. Врачи самых разных других специальностей в медицине увидели мудрость такого подхода к большим данным, и в последние годы многие доктора начали отслеживать своих пациентов по модели, которую Фонд борьбы с муковисцидозом создал несколько десятилетий назад.
Фонд борьбы с муковисцидозом также помог открыть специализированные центры, где больные муковисцидозом могли получать самое лучшее и современное лечение от врачей, прошедших специальную подготовку и обладающих глубоким пониманием заболевания. Эти эталонные клиники всегда создавались при академических медицинских центрах, а первые две из них были открыты в 1961 г. в Колумбии под руководством доктора Андерсен и в Бостоне под руководством доктора Гарри Швахмана. Количество центров стремительно росло, через год было создано еще 30, а сегодня их более 130.
Эти специализированные центры стали еще более привлекательными для семей потому, что пациентов наблюдал не только врач, специализирующийся на муковисцидозе, но и диетолог, специалист по респираторной терапии, социальный работник и координатор исследований. Муковисцидоз – это мультисистемное заболевание, которое требует мультидисциплинарного подхода. В то время такая модель лечения была единственной в своем роде и оставалась таковой на протяжении многих лет, пока врачи других специальностей не начали ценить ее преимущества. Теперь специализированные клиники по лечению хронической обструктивной болезни легких, интерстициальных заболеваний легких и рака перенимают эту модель. Как свидетельствует клинический исход и постоянный рост продолжительности жизни больных муковисцидозом, это работающая модель.
Граубы продолжали поддерживать сообщество родителей и после смерти своего сына Ли в возрасте 10 лет, в 1958 г., а затем дочери Кэти в 18 лет, в 1969 г. В 1995 г. за счет части колоссальных средств, собранных при содействии Милтона и Эвелин, при детской больнице Шнайдер в Тель-Авиве, Израиль, был открыт Центр муковисцидоза имени Кэти и Ли Грауб, который за годы работы оказал и продолжает оказывать помощь сотням детей.
Вы не найдете имена доктора Грауба, его жены Эвелин и всех родителей, друзей и сторонников, с которыми они работали в те ранние годы, ни в одном научном учебнике. Но, помогая основать Фонд борьбы с муковисцидозом, они действительно изменили течение заболевания, занимаясь просветительской деятельностью и сбором средств и имея четко сформулированную цель, к которой они неизменно стремились.
В конце 1970-х гг. Национальные институты здравоохранения предложили финансировать исследовательские гранты на проекты, связанные с муковисцидозом, причем каждый грант представлял собой значительную сумму, выделяемую на пять лет. На получение престижного гранта поступило 35 заявок, и Национальные институты здравоохранения собрались вместе с исследовательской комиссией, состоящей из сторонних ученых, чтобы решить, кто должен получить деньги. Ознакомившись с заявками на грант, они пришли к единогласному решению, что ни один из проектов не заслуживает финансирования.