В марте 1938 г. состоялся последний публичный процесс — над Бухариным, Рыковым, Раковским, Ягодой, Крестинским, Розенгольцем, Черновым, Икрамовым, Ходжаевым, Шарантовичем, Гринько, Зеленским. Впоследствии всплыла история, будто Бухарин перед арестом составил письмо «будущим руководителям партии», и жена заучила, хранила в памяти долгие годы. Но это письмо вполне может быть фальшивкой. Мало ли, кто мог написать его? А жена-то была не простой, дочка Ларина. Озвучила, когда оказался востребован антисталинизм и начал создаваться культ Бухарина.
На самом же деле он даже во время следствия и суда еще на что-то надеялся! Из тюрьмы неоднократно писал Сталину. Признавал вину, но просил его не уничтожать, а использовать — выслать за границу, чтобы сделать из него «анти-Троцкого». Наивно? Наивным Бухарин никогда не был. Выходит, не терял надежды, что «силы неведомые» защитят его. Знал, что у них остались эмиссары в окружении Сталина — повлияют, уговорят. Нет, теневые силы не вступились. Для них Бухарин был уже отработанной фигурой. А на будущее он был полезен как раз в ореоле «мученика». С репутацией «любимца партии», поборника интересов народа. И с письмом, заученным женой.
Но обвинения на суде прозвучали еще более чудовищные, чем на прошлых процессах. Вредительство, организация «кулацких восстаний», голода… А Бухарину в числе прочего было вообще предъявлено обвинение в соучастии в покушении на Ленина в 1918 г.! Фантастика? Но почему — фантастика? Конечно, подсудимые не агитировали кулаков браться за обрезы. Однако те методы, которыми проводились коллективизация и раскулачивание, не они ли были причиной восстаний? А голод вызвали разве не акции по изъятию продуктов, осуществлявшиеся по командам Ягоды и его соучастников?
Для расстрела Бухарина вполне хватало других обвинений, зачем бы понадобилось навешивать на него еще и причастность к выстрелам в Ленина? (Сам он этот пункт, в отличие от других обвинений, с возмущением отвергал.) Но сейчас уже известно, что покушение на заводе Михельсона организовала британская и американская разведка, к нему были причастны Свердлов и некоторые другие лица в коммунистической верхушке. Разве можно исключить, что и Бухарин был в этом замешан?
А Сталин уже располагал информацией, чьими ставленниками являлись Троцкий, Свердлов и тот же Бухарин. В 1934 г. советская разведка выкрала часть архива Троцкого. Того самого архива, которым ОГПУ в свое время «не поинтересовалось» и который при содействии Бухарина был вывезен из СССР. Ценнейшие сведения дали Радек и Сокольников. А на мартовском процессе 1938 г. их примеру последовал еще один подсудимый, Раковский. Он тоже очень много знал. Был масоном, в сети Парвуса заведовал каналом финансирования революционеров через Румынию.
Справка — кто есть кто?
Раковский (Станчев), Христиан Георгиевич. Уроженец Болгарии, подданный Румынии. Один из основателей социал-демократической партии Румынии и Балканской социалистической федерации. Доверенный агент Парвуса. В 1916 году арестован в Румынии как германский шпион. Освобожден революционными русскими солдатами. Возглавил советское правительство Украины. В 1923 году снят за попытки утвердить самостийность своей республики. Потом был полпредом в Англии и Франции.
По своему положению Сталин и раньше располагал обширной информацией. Конечно же, он был в курсе, что Ленин пользовался «германскими» деньгами, что Троцкий при создании Красной армии контактировал с представителями Антанты. Хотя все это считалось игрой на «империалистических противоречиях». Сталин знал и о разворовывании российских богатств в 1920-е годы. Но сейчас картина стала раскрываться перед ним гораздо глубже. Как мировые закулисные круги обвалили и грабили Россию — и продолжают против нее подрывную работу в советское время.
Впрочем, трое высокопоставленных подсудимых, развязавших языки, отсрочили свою смерть ненадолго. Радек и Сокольников погибли в тюрьме в 1939 г. Официальная версия — убиты уголовниками. И вряд ли их ликвидировал Сталин. Ему маскировать расправу не требовалось, расстрелять заключенных можно было в любой момент. Куда вероятнее, что с ними свели счеты те силы, чьи секреты они выдали. А Раковского расстреляли в Орловской тюрьме в 1941 г., при отступлении. Рисковать, что такой тип попадет к немцам, не стали.
Но ведь и Сталин не мог обнародовать открывшуюся ему информацию! Признать, что большевиков привели к власти зарубежные правительства, банкиры и спецслужбы — означало нанести сокрушительный удар по партии, по советской власти, по самому себе… Это было чревато разбродом в умах, новыми смутами. Впрочем, Сталин не сомневался, что коммунистическая власть является прогрессивной по сравнению с царской. Верил, что революция, кто бы за ней ни стоял, все равно пошла стране на благо. Поэтому информацию он «похоронил».
Однако Иосиф Виссарионович теперь представлял, каким образом рушили Россию в годы Первой мировой, до какой степени она была пропитана иностранной агентурой, всевозможными заговорщиками. Для него эти данные были доступны, документы русской контрразведки до сих пор сохранились в архивах ФСБ. А надвигалась новая война. Прежний сценарий разрушения изнутри грозил повториться. В партийных, советских, хозяйственных структурах окопалось немало тех, кого 20 лет взращивали троцкие, бухарины, тухачевские. Это и побудило Сталина к капитальной зачистке 1937 г. Она была направлена в основном на руководящих работников разных уровней.
Но… на искоренение врагов народа был брошен тот же самый карательный аппарат, который ими же создавался — против русского народа. Не стало Ягоды, но его заменил Ежов, которого выдвигал в партийных структурах масон Москвин. Наверное, не просто за красивые глазки. Очевидно, его уже втянули и в оккультные сборища. А во главе НКВД его, совершенно неопытного в работе спецслужб, окружили Фриновский и другие подручные того же Ягоды.
А в результате террор покатился нарастающей лавиной, захватывая не только действительных врагов, а множество невиновных. Кто-то из сотрудников НКВД принялся выслуживаться. Кто-то пользовался случаем для сведения личных счетов. Посыпались доносы. Но была ли кампания террора хаотичной? Или снова, как с голодомором, существовали режиссеры, которые направляли ее? Ведь, по идее, репрессии нацеливались на искоренение изменников. Перед войной это выглядело здраво и разумно. Но получилось так, что репрессии по своему масштабу фактически подрывали готовность СССР к войне!
Под гребенку попали военачальники и офицеры, не имевшие отношения ни к каким заговорам. Оказалась парализованной военная промышленность, арестовывали лучших конструкторов, руководителей предприятий. Была полностью разгромлена советская разведка. Уничтожили 40 одних только резидентов в разных странах, не считая рядовых агентов, связных… Было ли это одним из случайных «перегибов»? Скорее, походило на умелую диверсию. И конечно же, не Сталин был заинтересован в том, чтобы накануне войны остаться без «глаз и ушей» за границей.
Зачищали «пятую колонну» — но при этом главным показателем стало количество. Опять отправляли на расстрелы православных священников. Но раньше репрессии обходили стороной «обновленцев». А сейчас для количества и за них взялись. Так что при последующих массовых канонизациях новомучеников в списках оказались перемешаны и те, кто действительно пострадал за Веру Христову, и немалое число еретиков. Террор прокатился и по мусульманскому духовенству, были репрессированы почти все муллы Урала и Сибири. Попали под удар и другие категории людей, которые традиционно относились в СССР к «группам риска». Хватали «кулаков», бывших офицеров, дворян, старую интеллигенцию. Да и просто таких, кто насолил начальству, чем-то мешал.
В данном плане показательным может быть пример с М.А. Шолоховым. В конце 1936 — начале 1937 г. арестовали руководителей Вешенского района Логового, Красюкова и Логачева. Писатель хотел заступиться за них, но на прием к Сталину попасть не смог. Тогда он пошел на беспрецедентную в советское время форму протеста. Отказался ехать на Международный антифашистский конгресс писателей в Испанию. Его вызвали в Москву — и после беседы со Сталиным подзащитных Шолохова освободили, восстановили в партии. А писатель узнал, что их избивали. Написал Иосифу Виссарионовичу. Была создана комиссия во главе с тем же Шкирятовым, который в 1933 г. «проверял» безобразия с голодающими. И опять его комиссия спустила дело на тормозах, свела к «отдельным ошибкам», никого не наказали.
Но после этого НКВД состряпал дело на самого Шолохова. Хотя у него и в «органах» нашлись почитатели, предупредили. Он тайком сбежал в Москву, прятался на квартире Фадеева, пока не сумел передать Сталину записку: «Приехал к Вам с большой надеждой. Примите меня на несколько минут. Очень прошу». 23 и 31 октября 1938 г. состоялись две его встречи с Генеральным секретарем, и только тогда писателя оставили в покое. Как видим, многое творилось без ведома Сталина. А ведь далеко не каждый, подобно Шолохову, мог обратиться к нему…
Конец разгулявшейся вакханалии, как и в прошлых погромных кампаниях, положил Иосиф Виссарионович. 22 августа 1938 г. первым заместителем Ежова был назначен Берия, которому Сталин доверял лично. 15 ноября было запрещено рассмотрение дела «тройками». 17 ноября 1938 г. вышло постановление Совнаркома и ЦК «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Указывалось, что «массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные… при упрощенной процедуре следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений… Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительской работы и так вошли во вкус упрощенного порядка следствия, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых “лимитов” на массовые аресты…»
Постановление запрещало масштабные операции по арестам и депортациям. Предписывалось проводить их строго в соответствии с Конституцией, по решению суда или с санкции прокурора. 27 ноября Ежов был снят со своего поста, а 1 февраля 1939 г. генеральный прокурор Вышинский доложил Сталину о разоблачении чекистов, которые «встали на путь подлога и фабрикации фиктивных дел». Многие дела пересматривались, в 1939 г. освободили более 327 тыс. заключенных. А в тюрьмы и под расстрелы пошли те, кто раздувал беспредел, — Ежов, Фриновский, Блюхер, Постышев, Косиор и т. д.