С фигурой Никодима оказалась косвенно связана еще одна афера. Ведь он выдвинулся во главе Русской духовной миссии в Иерусалиме, написал ее историю, за что был удостоен степени кандидата богословия. А через некоторое время советское правительство продало Израилю 22 объекта Русской духовной миссии и Императорского православного палестинского общества. Православную базу, создававшуюся на Святой Земле русскими Государями и принадлежавшую России. Оценили дешево, в 4,5 млн долл. Причем Израиль заплатил даже не деньгами, а текстилем и несколькими баржами апельсинов, из-за чего соглашение назвали «апельсиновой сделкой». Как в этом участвовал Отдел внешних сношений РПЦ, неизвестно. Но без него, конечно, не обошлось.
Однако хрущевская антицерковная кампания сопровождалась и другими скрытыми процессами. Закладывались духовные мины под фундамент отечественной истории. Одна из них касалась памяти первого Русского Царя Ивана Грозного. Сталин оценивал его фигуру очень высоко. В период его правления появились работы историков, опровергающие либеральную клевету на Грозного. Создавались художественные произведения, фильм Эйзенштейна «Иван Грозный», внедряющие в массовом сознании положительный образ царя. Теперь его очернение отлично вписалось в русло «антисталинской» кампании. Хлынул новый поток негатива.
В ту же струю подстраивалась и Церковь, желая как-нибудь задобрить хрущевскую власть. Именно тогда, в 1950-е годы, появились варианты жития Святителя Филиппа Московского, прямо обвиняющие Ивана Грозного в его убийстве. Тогда же, в 1950-х, появилась служба св. Корнилию Псковскому, указывающая, что царь его «смерти предаде». И сам Корнилий до революции числился в святцах с чином «преподобного». Но неизвестным образом его чин подменился на «преподобномученика». То есть пострадавшего за веру! Таким образом, Иван Грозный был выставлен гонителем Православной Веры!
А в 1963 г. по личному разрешению Хрущева комиссия профессора Герасимова вскрыла царские гробницы в Архангельском соборе Кремля. Официально ставилась цель воссоздать скульптурный портрет Ивана Грозного. Но скрытно — подтвердить версии о физической деградации, венерическом заболевании, сыноубийстве. Хотя результаты посрамили гробокопателей. Комиссия обнаружила и задокументировала прекрасную сохранность, то есть, нетленность святых мощей царя. Не только протоколы комиссии, но и фотосъемка зафиксировали явное посмертное чудо — благословляющий жест правой руки Ивана Грозного. Версию о венерическом заболевании исследования опровергли. А последующий химический анализ опроверг и версию сыноубийства, позволил установить точную причину смерти царя и его сына — оба были отравлены.
Однако Хрущев проявил неожиданный интерес не только к первому, но и к последнему Русскому Царю. Хотя в данном случае мы имеем полное право усомниться. Неужели Хрущев? С какой стати в буйном реформаторстве, кукурузных лихорадках, азартных политических играх с Западом и Востоком, он стал бы уделять внимание таким вопросам? Да и разбирался ли он в этих вопросах, имея за плечами образование двух классов сельской школы? Нет, тут уж фигурой Никита Сергеевич явно прикрывались некие его соратники. А в центре событий оказались уже знакомые нам лица. Начальник отдела пропаганды и агитации ЦК Ильичев — подручный Суслова, главный организатор антирелигиозной кампании. И его помощник Яковлев. Недавно вернувшийся из плодотворной стажировки в Колумбийском университете.
Яковлев вспоминал: «Странное поручение я получил в начале 1964 года. Пригласил меня Ильичев и сказал, что Хрущев просит изучить обстоятельства расстрела семьи императора Николая II… Заметив мое недоумение, Ильичев сказал, что ты, мол, историк, тебе и карты в руки… В архивных материалах нет никаких указаний, почему сообщалось о расстреле только одного Николая II, однако зафиксировано, что в 1918 году архивы Уральской ЧК (весом в 16 пудов) были привезены в Москву и сданы в НКВД через Владимирского. Я неоднократно просил руководителей КГБ поискать эти архивы, но обнаружить их так и не удалось… Моя записка Хрущеву была направлена 6 июня 1964 года. Через некоторое время было получено указание подготовить дополнительную записку с предложениями. Ее подписал Ильичев…»
Доверять каждому слову Яковлева у нас нет никаких оснований. Но зафиксировано, что интерес был проявлен на высоком уровне, и для реализации была создана комиссия под руководством Ильичева и Яковлева. А с архивными материалами по делу цареубийства и впрямь было неладно. Вокруг них давно уже вершились темные дела.
Из вещественных доказательств и материалов следствия, собранных на месте злодеяния следователем Николаем Соколовым в 1919 г., значительную часть союзники не позволяли вывезти, они почему-то оказались у британского консула в Екатеринбурге Томаса Престона и были доставлены в Англию. В том числе подлинные части святых мощей, найденные на месте расчленения тел: осколки костей, отрубленный палец императрицы и др. В 1972 г. в интервью газете «The Spectator» Престон обмолвился: «На мою долю выпало вывезти из Сибири все, что осталось от останков несчастной императорской семьи! Это останки достигли Букингемского дворца. Когда меня принял Его Величество король Георг V в феврале 1921 г., мы обсуждали этот вопрос, и Его Величество сказал, что мощи были в таком состоянии, что их приходилось окуривать, прежде чем притронуться».
Подлинные документы и протоколы допросов по делу о цареубийстве Н.А. Соколов передал на хранение капитану П.П. Булыгину, и они находились в квартире его друзей фон Фрейбергов. Но агенты Коминтерна совершили в 1921 г. разбойное нападение на квартиру, похитили два чемодана бумаг. Немецкая полиция проинформировала Булыгина: документы «были отправлены через Прагу в Москву». В 1994 г. некоторые из них были обнаружены в архивах ФСБ. Но только некоторые.
А руководил нападением М.М. Бородин (Грузенберг). Немецкая полиция задержала его и отпустила из-за дипломатического иммунитета. О нем мы уже писали. Троцкист, особо доверенный эмиссар по связям с зарубежными финансовыми и политическими кругами. В Советском Союзе был главным редактором «Совинформбюро» и одним из основных организаторов ЕАК. В 1949-м был арестован, а в 1951 г. скоропостижно умер в тюрьме. Вроде бы от побоев. При Хрущеве был реабилитирован. Впрочем, вот это было вполне закономерно. Заместителем Бородина в «Совинформбюро» работал Борис Пономарев — у Хрущева он стал секретарем ЦК, возглавил Международный отдел ЦК, формировал внешнюю политику. А начальником Пономарева в Политбюро был Суслов.
Кстати, любопытное совпадение. В период гражданской войны Бородин осуществлял связи между Москвой и «Совбюро», неофициальным представительством большевиков в США. В руководство этой организации входили Хаммеры — личные друзья и партнеры Троцкого, там же устроились два деятеля, в дни Февральской революции захватившие министерство путей сообщения и загнавшие поезд царя в Псков — Ломоносов и Бубликов. А действовало «Совбюро» на базе компании «Вайнберг и Познер». Телеведущий Владимир Познер приходится внуком совладельцу этой фирмы Александру Познеру. И как раз в описываемое время, в 1961 г., Владимир Познер был принят на элитную работу в Агентство печати «Новости», стал редактором журнала «USSR», распространявшегося в США. Эти органы подчинялись Ильичеву, контролировались Пономаревым и Аджубеем.
Но вернемся к расследованию цареубийства. В Советском Союзе первая открытая публикация на эту тему появилась в 1921 г., очерк П.М. Быкова «Последние дни последнего царя» в сборнике, вышедшем в Екатеринбурге. В нем представлялась официальная версия, конечно же, без всяких оккультных жертвоприношений. Что государя и его семью просто расстреляли, и не по указаниям свыше, а по решению Уральского совета. Этот очерк несколько раз переиздавался, в 1926 г. превратился в книгу «Последние дни Романовых». Правительство дало разрешение на ее переводы и публикации за рубежом. Очевидно, как раз для внедрения официальной версии.
После этого на тему цареубийства в СССР был наложен негласный запрет. О ней просто замолчали. Но одновременно, где-то в конце 1920-х — начале 1930-х гг. появился документ, подробно описывающий обстоятельства злодеяния. Так называемая «Записка Юровского», авторство которой приписано Янкелю Юровскому, непосредственно руководившему расправой. Его воспоминания зафиксировал «красный академик» М.Н. Покровский.
Справка — кто есть кто?
Покровский Михаил Николаевич. Историк, революционер, предположительно масон. Был близок к Ленину, Горькому, Красину, Луначарскому, Бухарину. Был заместителем наркома просвещения, ректором Института красной профессуры, заведовал Центральным архивом. Один из главных фальсификаторов российской истории, заявлял, что история — это «политика, опрокинутая в прошлое».
Однако «Записка Юровского» содержит множество неточностей. Неверно указаны число жертв (12 вместо 11), фамилии казненных слуг царской семьи. Российский историк Ю.А. Буранов, детально исследовавший данный документ, пришел к выводу: «Оба… варианта, рукописный и машинописный, принадлежат перу историка, члена ВЦИК, М.Н. Покровского. Мной установлено, что только в 1932 г., после болезни и смерти М.Н. Покровского, обе “Записки” были изъяты из его сейфа по распоряжению ЦК ВКП(б) и строжайше засекречены». Суслов, Пономарев, Ильичев были выходцами из того же Института красной профессуры Покровского. А Суслов был в молодости близок и к семье Юровских. Не забывал их даже в 1970-х, когда стал могущественным «серым кардиналом» в советском руководстве. Родственники Юровских вспоминали: каждый революционный праздник их обязательно будил в 6 часов утра почтальон. Приносил поздравительную правительственную телеграмму — от Суслова.
Случайно ли именно его подчиненные заново подняли дело о цареубийстве? Яковлев лжет, что ему не удалось ничего найти. Лжет и с датировкой этой операции — «началом 1964 г.». Она началась раньше. Стали откуда-то всплывать якобы воспоминания уже умерших охранников Дома Ипатьева. Одни мемуары, вроде бы, написал полковник КГБ Михаил Медведев-Кудрин. Адресовал их Хрущеву и просил передать ему браунинг, из которого он, Медведев, самолично застрелил царя. Но от имени покойного отца «мемуары» и пистолет представил его сын Михаил, работавший на радио у Яковлева.