Так же мне волосы иногда расчесывал отец. Наверно, именно то, что я изначально чувствовала в Кощее что-то от моего отца и брата, помогло с такой легкостью принять факт нашей дружбы вместо отношений или полного расставания. А его заботу принимала с первых дней. Потому что в этом мире у меня не было родного плеча.
Иногда я даже начинала предполагать, что все свои чувства надумала, но обязательно происходило что-то, убивающее эту теорию.
Вот и сейчас он легко выбил меня из колеи, когда я подскочила повертеться в платье и похвастаться, как красиво смотрюсь с ухоженными волосами.
– Выглядишь потрясающе.
Мне стало неловко от его внимательного взгляда, наверняка понял, что это многоюбочное представление по его душу. Вот только не хотелось, чтобы он подумал, что я для него стараюсь.
– Это чтобы уж точно обыграть тебя в карты на раздевание.
Кощей сощурил глаза. Ляпнула так ляпнула. Теперь придется обыграть, тем более я не против увидеть его раздетым. Мы смерили друг друга азартными взглядами, оба уверенные в своей победе. На его стороне опыт прожитых лет, а на моей – навык игры «в дурака» и возможность проигрывать много-много раз.
И что я хочу сказать, триста лет – это сила. Ибо с Кощея мне удалось снять только рубашку, а сама я уже практически красовалась в белье. И это при том, что каждую тапочку, юбку и сережку я снимала отдельно за каждый проигрыш.
Легла последняя карта, претендующая на штаны Кощея, и я снова в дурочках. Мы играли на полу, сидя на подушках, чтобы быть поближе к столику с едой.
Дворецкий перед игрой занес нам сладости, так что я съела еще кусочек торта, чтобы набраться храбрости снять верхнюю часть костюма. За ним спрятался комплект кружевного, пусть и довольно простого белья. Тот, что я надела когда-то на свидание под черное платье, не представляя, что в этот день окажусь уже в другом мире.
Снимая ткань, ощущала, как нежно она ласкает кожу. Никогда не замечала за собой концентрации на таких ощущениях.
Когда оказалась в одном белье, улыбнулась тому, как выглядел Кощей. Сидел с отпавшей челюстью и почерневшими глазами.
Я хихикнула, зачерпнула пальцем торт и засунула ему в приоткрытый рот. Только оказалась неосторожной, и кусок сладости упал на его штанину. Кощей обхватил мой палец губами, слизывая с него крем. Я ощутила его горячий язык на коже. Остатки торта облизала уже я сама.
Кощей хрипло дышал, а я сидела совершенно красная.
Сложно не понять, что делаю я и что чувствует он.
Бессмертный пожирал глазами процесс облизывания пальца. Моя надежда все-таки оправдалась, у него далеко не отцовские чувства. Впрочем, как и у меня не детские.
Я могла же не предлагать игру на раздевание. Или сказать, что это была шутка, и не играть. Или остановиться и не раздеваться до белья. Или не надевать это белье, отправляясь сюда. Планировала ли я его соблазнить? Нет, все-таки для этого мне не хватает опыта. Сколько бы мелодрам с эротикой я не пересмотрела, реальных навыков у меня нет.
Хотела ли я его соблазнить? Да. Что-то внутри, глубокое такое, решило за меня. Только я не противилась, а наслаждалась.
Он наклонился близко-близко. Я ощутила его густой запах, смешанный с ароматом сливочного крема, и почувствовала на коже горячее дыхание.
Вот сейчас я особенно сильно смущалась из-за своего поведения. Опустила взгляд. Штаны ему зачем-то испачкала. Необдуманно протянула руку и провела пальцем по грязному пятну рядом с ремнем, стирая остатки торта со штанов мужчины.
В следующее мгновение мир закружился, и я оказалась лежащей на полу. Кощей навис сверху, просунул одну руку мне за спину, а другую за шею. Я ощутила, как он перебирал мои волосы, и подалась навстречу, чувствуя себя летящей по воздуху, как было час назад. Только его руки и невесомая опора под ногами. Глаза у Бессмертного уже стали совершенно черными. И в этот раз в них не чувствовалось того жесткого контроля, который так был свойственен этому мужчине.
Кощей сейчас напоминал зверя. Я ощущала его желание своей рукой, которая осталась все в том же месте, только теперь придавленная с двух сторон нашими бедрами. Я пошевелила пальцами и выдернула руку на свободу из жестких тисков наших тел.
– Сама виновата, – прохрипел Кощей каким-то чужим голосом.
Губы обожгло поцелуем. Жестким. Со вкусом сливок. Он не был осторожным, нежную кожу обожгла щетина, а позвонки захрустели – так сильно вдавил меня в себя. Его рука потянула за мои волосы, мне пришлось поднять подбородок, чтобы Кощей смог дотянуться до моей шеи и обжечь ее поцелуями-укусами.
Когда-то я боялась того, что мне сделают больно во время этого процесса. Но Бессмертный был именно на той грани, которая дарила удовольствие. Грудь, казалось, опалило кипятком и потекло вниз по животу, а затем и бедрам.
Я застонала, а Кощей отстранился и со стоном сказал:
– Малышка, что ты со мной делаешь?
Он привстал, опираясь на локти и давая мне возможность отдышаться. В его глазах сквозило волнение, но гораздо больше было другого – желания. Всепоглощающего и сжигающего.
– Твои глаза становятся такими черными не только из-за гнева, – прошептала, проведя пальцем по его веку. На меня сейчас смотрела сама бездна.
– А я говорил, – сказал Кощей и кашляюще засмеялся. Казалось, его горло не знало, как пережить все то, что внутри, и рывками вырывало часть эмоций наружу в виде этих странных звуков.
– Откройся, – сказала, продолжая вести пальцами вдоль его щеки и спускаясь к ключицам. Ответил мне Кощей только тогда, когда мои пальцы касались уже его груди:
– Нет, сейчас я не смогу быть нежен. – Слова выходили из него с присвистом, а я спустилась пальцами к его животу. И еще ниже.
Мир резко дернулся. Я еще не успела понять, что нахожусь в сидячем положении, как Кощей уже был за моей спиной и прижимал меня за талию к себе.
Он усадил к себе на ноги, я ощутила его желание и попыталась принять более удобное положение.
– Шш-ш, – Кощей вжал меня в свое тело, не позволяя двигаться дальше, – я на грани, малышка. А я хочу, чтобы сегодня тебе было хорошо.
Мои пальцы, впившиеся в его колени, он аккуратно отцепил от ткани своих штанов. А мне так хотелось его касаться, что я невольно всхлипнула.
Руки Кощея вздрогнули.
– Тебе больно? – прошептал мне в шею.
Сил что-то говорить у меня не было. Кажется, именно сегодня мы с Кощеем поменялись местами в плане разговорчивости. Но я понимала, что, если сейчас не отвечу, все на этом и закончится.
– Нет, – прошептала.
Его руки пустились в путешествие по моему телу. Ласковое, тягучее, нежное. Он изучал меня, но не позволял отвечать тем же.
А мне хотелось ощущать его, ближе. Прижалась спиной к его груди.
Еще ближе… не знаю, кто застонал громче.
Теснее… потерлась о него.
– Еще, – прошептала.
…Его рука между моих ног… еще, еще, еще…
Ноги свело судорогой. Я запрокинула голову и резко замолчала. Прикусила губу в попытках сдержать поглощающую волну внутри. Она накрыла с головой, подарив наслаждение на грани сумасшествия. Затем опалила жаром и влагой низ живота, прошла судорогой по всему телу и схлынула.
Меня, до сих пор находящуюся в состоянии неги, положили спиной на пол. Кощей навис сверху. Его жажда не прошла, но была в тисках. Я ощущала невероятное расслабление в теле, не хотелось двигаться. Вот только неудовлетворенность от того, что я мало касалась кожи любимого, напомнила о себе. А сейчас Кощей в полном моем доступе. И власти. Еще чуть-чуть – и его стена сломается. Если уже не разрушена.
Надоела его осторожность и железная воля. Когда ему срывало крышу от желания, нравилось не меньше. Было прекрасно, но он нужен мне весь.
Я смотрела в его глаза и гладила руками то, до чего они могли дотянуться. Пальцы скользили по его влажному от пота телу и по жестким от сдерживаемого желания мышцам. Вены на его шее и висках вздулись. Он бы казался каменным изваянием, если бы не дышал с такими хрипами.
В мои губы впились жесткие губы и тут же прекратили захват.
– Кто?
Я вздрогнула от рыка Кощея, обращенного куда-то вбок от нас. Возбуждение схлынуло мгновенно от понимания, что сейчас тут привидения. И они все видели!
– Убью! – Голос Кощея все еще напоминал рык.
В смущении закрыла руками лицо. Стало холодно, значит, Кощей отстранился от меня. А затем – ощущение гладкой ткани. Открыла глаза – любимый укрыл меня одеялом. Затем посадил и закутал уже полностью.
Бессмертный ласково погладил меня по щеке.
– Подожди, малышка, у нас гости.
Кощей нервным движением натянул на себя рубашку, явно что-то в ней порвав, такой раздался треск. Обулся и вышел, не глядя на меня.
Что в женщине сильнее, чем страсть? Например, любопытство. Я осмотрела мои разбросанные в процессе игры в карты вещи и поняла, что повторно надеть все это не успею – могу так и не увидеть гостя.
Оделась в то платье из шкафа, которое можно было просто натянуть через голову. Пригладила волосы и поспешила из комнаты. Потому что сильнее страсти есть еще кое-что кроме любопытства – страх, что это был последний счастливый момент с любимым мужчиной.
Я хотела увидеть его глаза, чтобы понять: ждет ли меня снова игнор или нет.
Как же низко я пала. Какое все-таки невероятное счастье я ощутила.
Глава 34. Loving you is a losing game
Насколько я поняла, к Кощею кто-то пришел. Исходя из логики, или с парадного входа, или из портала. Я пошла к порталу, потому что если явившийся у парадного входа, то он – нечисть. А я в ней не разбираюсь и как общаться не знаю. Пегас вон при встрече явно покусать хотел.
Когда подходила, то сразу узнала голос Акелы:
– Во-первых, я теперь знаю твой стационарный портал, и в нем все еще доступ на меня. Во-вторых, думал, я не воспользуюсь единственной возможностью свалить из академии хоть на денек? Вервольфы вестника прислали, спрашивали, куда за артефактами контроля ехать. Но, как понимаешь, теперь ко мне не стоит являться. Я не настолько доверяю своему бете.