Чем больше мы думаем об этом здании, тем меньше верим в совпадение многих случайностей. Мы уже говорили, что издали и на первый взгляд оно кажется беспорядочным нагромождением камня. Почему его рафинированные архитекторы не учли этого эффекта? Неприветливая, ощетинившаяся груда не вызывает желания войти, путь к спасению не манит легкомысленных путешественников. Тому, кто хочет на него вступить, надо в буквальном смысле этого слова искать вход. Поиски спасения и стремление найти его — первые надежные точки опоры так называемых религиозных чудес. Там, где ищут спасения, труд священников легок.
По-видимому, строители Боробудура знали это. Они подготовили все к приходу ищущих, но не намеревались привлекать их ярмарочными трюками. И в своем интеллектуальном высокомерии зашли очень далеко. Оки не стремились к тому, чтобы их создание нравилось как можно большему количеству людей. Не колеблясь, спрятали они часть рельефов под землю. Не побоялись спрятать настоящий вход в лабиринт. Поместили статуи семидесяти Будд в непроницаемые для взора каменные купола. Множеством деталей, рассеивающих внимание, замаскировали всю гармонию плана.
И все-таки они, вероятно, стремились к общей гармонии. Им удалось придать своей постройке большое очарование, недоступное, однако, взору рядового человека. С муравьиным усердием строили они все так, словно этим должен наслаждаться взор, уже оторвавшийся от земли, направленный вниз с небес.
Вид на Боробудур с самолета прекрасен. Вся нестройность этой громадины исчезает, хитросплетение путей сразу распутывается. Неужели это тот самый скучный лабиринт? Ведь все это ясно, точно, открыто. Все как на ладони…
Да. Оставшееся позади, за нами — ясно.
Не стремились ли строители продемонстрировать эту истину? Но тогда скажите, на кого они рассчитывали? Ведь не на самолеты же, не на аэрофотосъемку. Так не кажется ли вам, что верхушка духовенства создавала истинную красоту Боробудура в буквальном смысле слова как зрелище для богов?
ПОЧЕМУ? ПОТОМУ ЧТО ПОТОМУКОНЧАЕТСЯ НА У!
Интеллектуальные развлечения мистиков предназначены не для широкого зрителя. Что было делать в Боробудуре нелетающим пешеходам, обычным людям?
Вы слышали о километрах рельефов, можете представить себе груды обработанного камня, тысячи и тысячи центнеров материала, который пришлось переместить. Эту возвышенную красоту, эту фантастическую головоломку, придуманную архитекторами, должен был кто-то построить. Чьи руки воздвигали ее? И чьи руки в это время сажали рис, чтобы кормить строителей?
Вокруг Боробудура, как вокруг всех таинственных пирамид мира, живет бедный люд. Он умеет обрабатывать почву своих полей и легкое дерево хижин. Но откуда взялась гигантская архитектура каменных храмов?
Мы ничего не знаем ни о ходе строительства, ни о строительных рабочих. Как обычно, в летописях упоминается только имя династии, при которой был возведен храм. Упоминается также, что после падения династии был забыт и храм. Пришли новые правители, новая вера. И, как это обычно бывает, новая эра хотела перещеголять богов и роскошь свергнутой династии. Всего в нескольких десятках километров от Боробудура в тени двух живописных вулканов возник новый и — подумайте только! — не менее великолепный комплекс строений, называемый ныне Лоро Джонгранг.
Центральный храм посвящен здесь индуистскому божеству Шиве. Сорокасемиметровый, увенчанный башнями храм до сих пор самое высокое и красивое строение на Яве. Если Боробудур гордится очаровательными рельефами со сценами из буддийских легенд, то святилище, посвященное Шиве, украшено еще более обаятельными эпизодами из индуистской «Рамаяны». А вокруг него стоит или стояло свыше двухсот небольших храмов или часовен…
Не бойтесь, я не буду описывать их так же подробно, как Боробудур. Достаточно сказать, что этот 196 новый храм был покинут после того, как принцы переменили религию. Индуистская магия примитивнее, доступнее сложных мудрствований буддистов, но и эта религия не укоренилась в народе, она соскользнула с него, как капля, оброненная из кропильницы. От этих экспериментов остались лишь два каменных гиганта, два невероятно дорого стоивших бесполезных здания, которые народ должен был строить и оплачивать в течение столетия. И именно об этом народе история ничего не говорит. А нам так хотелось бы знать…
Кого спрашивать? Храмы эти стары, современники их создания давно умерли. Что, если бы мы попробовали искать ответа в древних сказаниях? Не кроется ли в них подчас зерно народной правды?
Неподалеку от статуи Шивы стоит статуя его подруги, кровавой богини Дурги. Местное население уже забыло, каким небожителям здесь поклонялись. Богиню назвали Лоро Джонгранг — Стройная Дева, — ее именем назван и весь храм. Легенду о создании храма нам рассказал наш гид, послушайте ее.
Стройная Дева, дочь некоего короля великанов, не хотела выходить замуж. Назойливому претенденту она пообещала свою руку, если он в течение одной ночи построит храм с тысячью статуй. Жених, которому помогали гномы, выполнил это задание. Но гордая Дева подстроила перед самым рассветом исчезновение одной статуи. Постройка храма ни к чему не привела, и обманутый жених проклял принцессу. Она окаменела и заняла место исчезнувшей статуи. Вот и все.
Поможет ли нам эта сказка найти истину? Ведь интересующее нас невероятное событие объясняется в ней еще более невероятным: постройкой храма в течение одной ночи! Но присмотримся внимательнее.
Легенда гласит, что поводом к постройке был каприз гордой принцессы. Не осуждается ли таким образом с самого начала вся эта священная затея как нечто ненужное, преступно излишнее? Далее говорится, что работа была выполнена гномами, таинственными помощниками жениха. Не подразумевают ли под этим обращенных в рабство чужеземцев? Какое-нибудь покоренное низкорослое племя? Это не исключено. Во всяком случае, расплачивался за эту постройку весь народ: полчища рабов ели рис, которого всегда было слишком мало. Для поставки продовольствия и, вероятно, выполнения других работ на длившемся десятилетиями бессмысленном строительстве из народа выжимали все соки. Это строительство должно было казаться кошмаром, ужасным сном. Кто бы не котел, чтобы он как можно скорее прекратился?
И вот наступил день, когда все кончилось: началась новая эпоха. Уж не знаю почему — благодаря давлению снизу, вследствие вторжения иноземных войск либо междоусобиц среди правителей, но обстоятельства изменились. Богом Шивой перестали интересоваться. Народ забыл и кровавую богиню Дургу, не мог даже вспомнить ее имя и заменил его именем какой-то сказочной принцессы, справедливо проклятой и наказанной.
Бесспорно, старые божества забыты. Так почему же нам не предположить, что мудрый народ мог вместе с богами вычеркнуть из своей памяти и тяжелый бесполезный труд на строительстве храма? Не умнее ли было просто махнуть рукой на каприз господ, ныне мертвый и вдвойне бессмысленный?
А много лет спустя взгляд внука в изумлении останавливался на этом храме, и он, так же как мы теперь, настойчиво спрашивал: «Что это значит, дедушка? Кто это строил? И зачем? Зачем?..»
Дед улыбался и, погладив внука по головке, рассказывал сказку о том, что кошмар этой постройки длился всего одну ночь, причем все тяготы несли не смертные, а какие-то гномы.
Таков народ…
BHINNEKA TUNGGAL IKA
Для названия последней главы об Индонезии я заимствовал девиз, начертанный на ее государственном гербе. В переводе он означает: «Единство в многообразии». Девиз свидетельствует о стремлении слить пеструю мозаику островов в единое политическое целое, призывает различные народности и языки объединиться и создать сильное государство.
Точно так же я ищу волшебное слово, которое объединило бы камешки мозаики, разбросанные по страницам этой книги, чтобы из них возникла единая картина, хотя бы несколько напоминающая то, чего ожидают читатели путевых записок.
Но достигнуть подлинного единства одинаково трудно как в государственных, так и в художественных начинаниях. Все мы избегаем фраз и поверхностных обобщений, а без них особенно трудно объединить камешки мозаики.
Не стану утверждать, что я увидел на Яве все, не буду также притворяться, будто всегда понимал все, что видел. Смотрел я усердно, но человек всегда видит только то, что способен воспринять, как во времени, так и в других отношениях. Большей частью он выхватывает ту или иную деталь, какую-нибудь изюминку из сдобной булки, даже не помышляя о ней в целом.
Собственно, мы и не гнались за целой булкой, ведь мы не были научной экспедицией. Чешские актеры гастролировали на Яве — вот и все, Мы ставили спектакли, встречались с людьми, старались внушить им дружеские чувства к нашей стране. И яванцы были добры к нам, старались как можно лучше принять нас и не показать, что мы в сущности приехали не вовремя. Все наше пребывание было отодвинуто на второй план визитом, который был гораздо важнее. Внимание журналистов привлекал главным образом другой гость страны — индийский президент Раджендра Прасад. Его свита занимала много комнат в отелях и много правительственных машин, а иногда и всю ширину улицы.
Несколько лет назад, путешествуя по Флориде, я пережил гонки с ураганом. Ураган двигался с Багамских островов, запыхавшиеся газеты ежедневно публиковали на первых страницах карты, где отмечалось его приближение. Мы старались ехать быстрее и попасть в Техас раньше стрелки, показывавшей направление ветра. Но тщетно. Ураган настиг нас в Нью-Орлеане: утром невозможно было выйти из отеля, холл заполнился беженцами из соседних, менее прочных домов, запасы провизии в ночном баре были мгновенно съедены, повара и официанты дневного ресторана не вышли на работу, никто не мог перейти улицу, она осталась на многие часы во власти более могучей силы…
Доктор Прасад такой приветливый пожилой господин, скажете вы, зачем же приводить столь непочтительное сравнение? Но я думаю, что именно такое сравнение понравилось бы ему. Индийский президент дважды предоставил нам возможность беседовать с ним, он пришел даже посмотреть наш спектакль, и у нас все время было ощущение, что он относится к почестям и церемониям так же, как мы.