После этого вспомнили о переведенном на французский язык рассказе китайского путешественника тринадцатого столетия Чоу Та-хуана. Он описывал исчезнувшую сказочную империю древних кхмеров, их сооружения, те самые, которые открыл Муго. Живая картина нравов, нарисованная древним путешественником, подтверждала сообщения тех, кто шел по стопам Муго. Ангкор становился в глазах людей реальностью, он оказался сильнее леса.
Освободить строения от убийственных корней, вое* становить то, что уже развалилось, было делом нелегким; над этим трудились целые поколения археологов, и это дело до сих пор не закончено. Работали по-разному. Первую экспедицию возглавил морской офицер Делапорт, и французский историк с полной серьезностью говорит, что он «организовал для парижского музея большую коллекцию кхмерского искусства». Я всегда думал, что уродливое слово «организовать» вместо простого «собрать» было придумано нами, заключенными концлагерей. А оказывается, Делапорт тоже «организовывал». Выломал здесь кусок красивого фриза, а там какой-нибудь рельеф, отбил несколько красивых голов, упаковал все в ящики, и это называлось археологической экспедицией. Но так делалось и в других местах, я не собираюсь посягать на честь французских ученых: после Делапорта пришли другие и большей частью лучшие.
Ангкор поднялся над джунглями, он снова прекрасен. Красив по-иному, не так, как раньше, — что было, то быльем поросло. Не надеетесь же вы увидеть то, что описывает старый Чоу Та-хуан: «Король не покидает дворца без брони, так что ни нож, ни стрелы не могут ранить его… На голове он носит золотую диадему или обвивает связанные узлом волосы благоуханными цветами, например жасмином. На шее у него жемчужное ожерелье весом в добрых три фунта. На запястьях, щиколотках и пальцах золотые браслеты и кольца, украшенные кошачьим глазом. Ходит он босиком, ступни и ладони красит в красный цвет… Когда он выезжает за пределы своей резиденции, девушки его свиты несут перед ним золотые и серебряные сосуды. Затем следуют повозочки, в которые запряжены козы, и кареты, влекомые лошадьми, все в богатом золотом убранстве. Над всем этим свыше ста украшенных золотом зонтиков с золотыми ручками. Лишь за ними появляется властелин на слоне, на бивни которого надеты золотые футляры. В руках короля золотой меч. Окружает его лейб-гвардия из вооруженных копьями и щитами девушек, за ними следует стража на конях и слонах…»
Далее сообщается, что у короля было пять жен — одна главная и по одной для каждой стороны света, а кроме того, от трех до пяти тысяч наложниц и служанок, разделенных на различные категории. Чоу Та-хуану рассказывали, что «в столице есть золотая башня, в которой находится спальня короля. Там живет дух десятиголовой кобры, властительницы страны, всего королевства. Еженощно он принимает облик женщины, с которой король должен спать. Если бы король пропустил хоть одну ночь, произошло бы несчастье». Вот какой самоотверженный король! Даже его сладострастие было, собственно, служением народу.
Китайский эмиссар рассказывает не только о короле, дворцах и важных чиновниках, именуя их «советниками, генералами, астрономами». Он описывает жизнь простых людей, их одежду (мужчины, так же как женщины, связывали волосы узлом, ходили с обнаженной грудью, оборачивали вокруг бедер кусок материи), описывает судебные органы, включая суд божий (противники сидели один против другого на соседних башнях до тех пор, пока один из них не заболевал), описывает торговые обычаи и рабов, покупаемых для личных услуг (мелкая торговля была в руках женщин, рабы происходили главным образом из дикого горного племени, которое называли ворами чунгами). Рассказывает он и о том, как хорошо жилось там переселенцам из Китая. Они легко приобретали рис, жен и дома, а здешняя жара тоже имела свои хорошие стороны. Люди охотно сбрасывали свою старую одежду и ходили в местной, купались… «Здесь невозможно выдержать, не купаясь по нескольку раз в день. Женщины, собравшись группами по трое-пятеро, ходят за город купаться. На берегу они снимают одежду и входят в реку. Там можно увидеть тысячи купающихся. Ходят туда и знатные женщины, не считая это чем-то постыдным. Там вы можете рассматривать их с ног до головы… Как только удается урвать свободную минуту, китайцы отправляются полюбоваться этим зрелищем».
Всего этого мы уже не застали. Королевская резиденция была безлюдна, грабители из соседних стран давно растащили все, что можно было. Они ободрали золотую облицовку башен, утащили зонтики, утварь, ткани. Деревянные дома горожан и королевские дворцы обращены в пепел. Сохранился лишь не поддавшийся разрушению центр города, голые камни храмов, ибо из камня разрешалось строить только жилища богов и умерших богов-королей.
Осталось море камня. Простого серого песчаника, такого твердого, такого непостижимо компактного, что его можно было полировать, как металл. Кое-где он выветрился и почернел, в других местах поверхность осталась светлой, отдельные башни при свете месяца отливают серебром. На рельефах некоторых камней поражают лица модно причесанных красоток с улыбками весьма современных обольстительниц. Подавляет самый вес здания, гораздо больший, чем все, что мне до того приходилось видеть в городах майя и тольтеков. С Ангкором, пожалуй, не могут сравниться даже египетские пирамиды.
Встречаются здесь и менее поражающие камни — стелы. Надписи на них свидетельствуют о цене славы. Храм Та Пром, далеко не самый большой из всех, принадлежал королеве-матери. Работы по его текущему ремонту выполняли три тысячи сто сорок деревень. Храм надо было не только построить, вокруг него постоянно жили и питались, не производя ничего съестного, восемнадцать верховных и две тысячи семьсот сорок низших священнослужителей, две тысячи двести два прислужника, шестьсот пятнадцать храмовых танцовщиц. Для украшения этого святилища было использовано около десяти тысяч килограммов золота и серебра, сорок тысяч жемчужин, тридцать пять бриллиантов, четыре тысячи пятьсот других драгоценных камней и так далее и так далее.
Драгоценные камни. Все эти тонны серого песчаника вокруг нас были настоящими драгоценными камнями.
НЕБЕСНЫЕ ХЛЕБЫ
Легенда гласит, что некая богиня тайком сорвала шесть цветков в садике бедного китайца. Бог Индра, услышав жалобы пострадавшего, наказал богиню: она должна была в течение шести лет служить этому смертному как простая женщина. Она родила и выкормила ему ребенка и затем вернулась на небо. А уходя, положила на подушку супруга шесть цветков, чтобы он понял в чем дело.
Сын ее с раннего детства любил рисовать, лепить, вообще любил красоту. Он не забыл своей прекрасной матери, неустанно искал ее и, преодолев много трудностей, пришел к ней в рай Индры. Там он обучился искусству, архитектуре и подружился с другим смертным. Индра, обернувшись ярким лучом света, спустился к королеве кхмеров и оплодотворил ее, а ребенка затем взял к себе. Но дети смертных не могут постоянно жить на небе. Поэтому оба молодых человека должны были вернуться на землю, и там принц попросил архитектора построить ему точную копию какого-нибудь небесного дворца. Но, будучи людьми смиренными, они отважились скопировать только хлев, в котором стояли волы Индры. Так возникло великолепие Ангкора.
О, Ангкор! О, прекрасные сказки! О, мудрость народных сказителей, якобы отражавшая набожный страх перед ревностью небес и в то же время затаенную насмешку. Над чем они смеются? Над тщетой человеческих стремлений или над чрезмерными притязаниями правителей?
Правителям кхмеров ничуть не было свойственно смирение. Храмы они воздвигали в первую очередь как собственную усыпальницу. Им и в голову не приходило уподобляться волам Индры, наоборот, они считали себя воплощением самих богов и требовали божественных почестей.
Земную часть своей жизни они проводили в легких деревянных строениях — мы собственными глазами убедились в Пном-Пене в том, каким изящным и комфортабельным может быть такой деревянный дворец, — а для загробного существования они строили более солидные здания из камня. В этих храмах-мавзолеях все должно было создавать впечатление небесного великолепия, невиданного и неслыханного. Но для жилья они не были пригодны.
Талантливые кхмерские архитекторы, были, несомненно, избранниками небес, умели сделать из камня все что угодно, но только не большое помещение. Так же, как их современники в Мексике, они не ощущали потребности решать проблему больших сводов. Было жарко, периоды дождей и засухи можно было точно предвидеть, большие собрания проводились на открытом воздухе, достаточно было легких крыш и балдахинов. Кто захочет жить в спертой атмосфере каменных домов!
Камень — прочный, бессмертный, как боги, — употребляли только для постройки храмов, а там было вполне достаточно лишь наметить своды. Когда кхмеры или американские майя копировали в камне своды, которые они мастерски возводили из дерева, получались лишь неуклюжие потолки над маленькими кельями или узкими коридорами. Даже в таких маленьких помещениях было достаточно места для идола и алтаря, а большего и не требовалось. Важны были внешние плоскости, они были видны отовсюду и должны были быть как можно больше, чтобы на них поместилось много роскоши. И должны были устремляться ввысь, к небу, как пирамидальные основания всего великолепия, как магическая копия горы Вселенной или как башни — символ пола бога Шивы.
Ангкорские храмы в сущности колоссальное нагромождение камня вокруг нескольких маленьких келий. Но чтобы создать снаружи впечатление таких же прозрачных окон с деревянными переплетами, какими блистало жилище живого короля, окна прорезали и в толстых стенах храмов. Но большей частью они были слепыми, лишь небольшая часть поверхности стены за ними была полой. Так, в Ангкор-Вате — самой большой из построенных в двенадцатом столетии копий небесных дворцов — сотни фальшивых окон с решетками, точной копией точеных деревянных столбиков. Одна эта работа каменотесов была невероятно трудоемкой. Но окна занимают лишь часть фасада. Остальная поверхность заполнена резными орнаментами, напоминающими европейский поздний ренессанс, хотя они были созданы намного раньше. А среди этой каменной листвы огромное количество рельефных фигур. Одних «аспар» здесь свыше четырех тысяч. Аспары — небожительницы, созданные для ублаготворения почивших. У них причудливые юбки, голые груди, масса драгоценностей и фантастические прически. На лбах челочки, волосы уложены в различных направлениях, связаны узлами, подымаются и ни