столу и остановился, пристально разглядывая хозяина кабинета сквозь дымчатое забрало шлема. Перовский встал, чтобы не казаться таким уж маленьким и тщедушным рядом с вошедшим.
- Позвольте спросить, кто вы, и почему изволите устраивать безобразие?- потребовал объяснений физиолог, в свою очередь, разглядывая эмблему СЛОМ на грудном бронещитке незваного гостя.
Незнакомец неторопливо расстегнул защелку и снял шлем. Перовский снова ослабил галстук и осторожно опустился на кресло.
- Зд…равствуйте… Вы почти не изменились, лейтенант,- сказал он.
- И вы, док,- ответил Левушкин.- Такая же дрянь, как и восемь лет назад.
Физиолог побледнел.
- Я понимаю ваши чувства, лейтенант…
- Старший сержант.
- Ну, да, да… И тем не менее, вы до сих пор не можете смириться со смертью товарища…
- Не могу,- согласился Левушкин.- И не хочу.
- Послушайте, вы пустили прахом всю мою работу. Но я зла на вас не держу. Я уважаю ваши взгляды. И хочу вам только добра. Поэтому имейте в виду, сейчас тут будет милиция, и лучше бы вам уйти. Подобные скандалы мне перед выборами, поверьте, совершенно ни к чему.
- А мне они очень кстати,- Левушкин оперся ладонями о стол, наклонился, вплотную приблизив лицо к лицу Перовского, и заявил, твердо отчеканивая каждое слово.- Я знаю о вас гораздо больше, чем вы подозреваете. Возможно даже, больше, чем вы сами о себе знаете. И я сделаю все возможное, чтобы вы вместо парламентского кресла сели в тюрьму. Я мог бы вас просто придушить, как вонючего хорька. Но я хочу, чтобы вы сели, Перовский. Потому что такой мрази место в тюрьме. Я хочу, чтобы ночами в одиночке вы вспоминали всех людей, которые погибли и пострадали по вашей вине. Чтобы вы от одиночества выли на луну, точно голодный шакал в капкане, и кусали бы свои поганые лапы от невозможности что-нибудь исправить. Чтобы во всех газетах мира прописали, какое вы дерьмо, Перовский…
- Что… Что вы себе позволяете?!- прошипел бледный физиолог, вжавшись в спинку кресла.
- И чтобы ваш подручный, Фаер, сидел в соседней камере, и до вас бы доносились его грязные ругательства,- продолжил Олег.- Я все для этого сделаю. Имейте в виду. Я жизнь на это положу, наизнанку вывернусь, но увижу вашу мерзкую компанию в полосатых джемперах! Ваше место в клетке, Перовский!..
В приемной дробно загрохотали по бетонному полу кованые ботинки, и в кабинет, с автоматами наизготовку, вбежало несколько ОМОНовцев.
- Уберите от меня этого психа!- крикнул физиолог.
Левушкина скрутили и поволокли к выходу.
- Я вас достану, Перовский,- рычал он, отбиваясь.- Я знаю, что это вы устроили вчерашнюю атаку! Это вы виноваты в смерти Звягинцева! Это вы руководили разработкой киберснайперов! Я докажу! Вы еще понюхаете тюремной параши, Перовский! Вы у меня будете баланду жрать!..
- Старший лейтенант Ермаков,- представился командир группы ОМОН.- Вы в порядке, господин Перовский?
- Да-да,- кивнул физиолог, поправляя галстук.- Спасибо, офицер. Очень оперативно приехали.
- Прибыли,- поправил Ермаков.
- Да-да, спасибо. Знаете, я не в обиде на этого парня. Мы встречались раньше. Он во время неудачного эксперимента психическое расстройство получил. Так что вы уж там с ним помягче, пожалуйста. Не в себе он слегка. Жаль, жаль. Молодой совсем…
- Разберемся,- пообещал старший лейтенант.- Не беспокойтесь, сдадим куда надо. Вызвать вам врача? Он внизу, вашу охрану осматривает.
- Нет-нет, все хорошо, спасибо. Можете идти.
- Как знаете,- козырнул Ермаков.- Бывайте.
Он дал команду очистить помещение, и группа загрохотала ботинками по лестнице.
***
На больничной тумбочке уже не хватало места, а Майка все выкладывала из рюкзачка какие-то коробки, яркие пакетики, упаковки сока и фрукты. Яркое солнце, навылет пробивавшее помятые жалюзи, поигрывало желтыми бликами на яблочных и апельсиновых боках.
- Ты что, спустила всю стипендию, что ли?- удивленно воскликнул Игорь.- Тут впятеро больше, чем дадут на разовый лимит с донорской кредитки!
- Это тебе от всех наших передачка,- пояснила Майка.- Еле донесла.
Игорь рассмеялся:
- Ну вы даете! Я что, болен, что ли? Меня после сканирования уже домой отпустить обещали. Это через два часа. Я этого при всем желании не съем. И отдать некому - в стационаре больше ни души.
- Обратно не понесу,- нахмурилась Майка.- Одно яблоко, так и быть, возьму.
Она с хрустом надкусила лаково-зеленый бок "Гренни" и пробубнила с набитым ртом:
- Рафкафыфай.
- Чего?
- Рассказывай,- пояснила Майка, прожевав.- Как себя чувствуешь?
- Чувствую? Немного беременным,- пошутил Игорь.- Голова кружится и тошнит все время. Ну, почти все время.
- Это нормально. Я проштудировала в Инете форум доноров. Дня через два пройдет.
Игорь осторожно почесал залепленную пластырем ранку на темени:
- И еще дырка от шунта зудит.
- Это тоже нормально. Только руками не лезь, а то заразу занесешь.
- Да я и не лезу.
- Я и вижу,- с усмешкой кивнула Майка.- Ни на минуту тебя нельзя оставить. Ну, как ребенок. Ладно… Судорог, спонтанных телодвижений не было? Каких-нибудь ощущений странных?
Игорь откинулся на подушку:
- Не, судорог не было. А вот ощущения были. Легкость какая-то странная, и в животе холодно. И еще дыхание как-то странно спирает.
- Врачу говорил?
- Думаешь, стоит?
- Вот балда. А вдруг что-то пойдет не так? Странные симптомы какие-то, на форуме никто на такие не жаловался. Когда появились? Сразу, или сегодня с утра?
Игорь закрыл глаза:
- Как ты вошла, так и появились. Нормальные симптомы для влюбленных.
Майка фыркнула:
- Дурак! Я за него переживаю, а он…
- А что - я? Влюбиться не могу, как все люди?
- Ты сейчас - не все. Ты - донор.
- Прекрасно,- кивнул Игорь.- Значит, у меня появился шанс.
- В каком смысле?
Игорь взял с тумбочки три апельсина и заметил:
- Знаешь, никогда раньше не пробовал жонглировать. Как-то в голову не приходило. А сейчас, вдруг, пришло… Забавно…
Он сел на кровати, примерился, и апельсины замелькали в воздухе. Рот Игоря растянулся в улыбке:
- Оказывается… это… не так уж… сложно…
- Не заговаривай зубы,- предупредила Майка, и фрукты попадали на кровать.
- Это Петруха Сиротин, я тут ни при чем. Он утверждает, что самодостаточную личность девчонки не любят. А любят отморозков или слюнтяев. Дескать, ваш инстинкт материнский так проявляется. Тяга к воспитанию и попечению. Предлагал ногу мне сломать, но видишь, как все удачно сложилось…
- Ну, знаешь!- вспыхнула Майка, вскакивая со стула.- Дубина твой Сиротин, и ты вместе с ним! Пока!
Игорь поймал ее за руку:
- Ты чего, обиделась?
- Пусти!
- Ни за что. Я не хочу, чтобы ты уходила. Ну, хочешь - врежь мне, дубине, по физиономии, только не уходи.
- И врезала бы,- пригрозила Майка,- если бы у тебя дырки в башке не было. Самодостаточная личность…
Игорь разжал пальцы.
- Ну, извини. Самой самодостаточной личности должно же чего-то не хватать. Вот мне не хватает тебя.
- И серого вещества в придачу. Как можно быть самодостаточным, если тебе чего-то не хватает?
- Да ладно тебе. Сколько можно дуться?
Он собрал с кровати апельсины и положил их на тумбочку:
- Представление окончено. Фокус не удался, зрители разбежались.
Майка приостановилась у двери:
- Ты опять левой рукой берешь. Я в который раз вижу. Но ты ведь правша?
- Пишу правой,- кивнул Игорь.- В детстве заставили переучиться.
- А почему ты этого в анкете не указал?
- Потому что пункта такого не было. А пишу я одинаково и левой, и правой. Забавно: раньше почерк левой был разборчивей, а теперь наоборот.
Майка вернулась и присела на кровать:
- Но ты же должен был об этом сказать.
- Наверное.
- И сказал?
Игорь вспомнил страшное окровавленное лицо раненого и поежился:
- Я подумал… В общем… Как-то не получилось. Не до того было. Да что ты переживаешь, все ведь прошло нормально.
- Ты неисправимый эгоист,- нахмурилась Майка.- А если бы прошло ненормально? Ты мог навредить и себе, и пациенту. Знаешь, что бывает при ошибках локализации?
- Догадываюсь. Смешение сознаний. Раздвоение личности. Шизофрения в лучшем случае. В худшем - требуется лоботомия. А-а-а-а!..
Игорь сделал вид, что правая рука пытается его задушить, и принялся отдирать ее от горла левой. Майка вздохнула:
- Ну, дите… Ладно, мне, правда, пора.
- А поцеловать на прощанье?
Майка наклонилась так, что Игорь почувствовал на щеке ее горячее дыхание со свежим яблочным запахом, и щекотание коротких черных волос на носу.
- Левушкин, держи свою самодостаточную личность в руках,- быстро шепнула она.- Мы здесь не одни.
- В каком смысле?- не понял Игорь.
- Вас теперь двое.
Майка рассмеялась, помахав на прощанье рукой с порога, и закрыла дверь. Игорь вздохнул, сел на кровати, и снова потянулся к апельсинам. Взяв на этот раз четыре штуки, он примерился и ловко послал их в воздух, как будто делал это не впервые. Пожонглировав так с минуту, он бросил фрукты и с удивлением посмотрел на руки. Горло снова сдавил спазм.
Встав с кровати, Игорь прошел к умывальнику в дальнем углу бокса и сполоснул лицо ледяной водой. Тошнота откатила, осталось легкое головокружение. Отражение в зеркале, наконец, сфокусировалось и перестало плыть перед глазами.
- Герой-любовник,- фыркнул Игорь, оглядев свою помятую, небритую зеленоватую физиономию и разлохмаченную шевелюру.- Значит, нас теперь двое? Ну, привет, приятель…
Он протянул мокрую руку и коснулся ладонью своего отражения, шутливо заметив:
- Тебе не мешало бы побриться. И причесаться. Да и вообще… М-да… Неважно ты выглядишь, приятель. А, между прочим, ты мое отражение. Запомни: ты отражение, а не я. И никак не наоборот…