– А бывает, что мистер Квик злится на вас и повышает голос?
– Конечно, нет! – возмущенно воскликнула Лоретта.
– Вы ведь не обманываете меня?
– Разумеется, нет. Зачем мне вам лгать? – Разговор принял не слишком приятный для нее оборот. Если и есть на свете человек, который не нуждается в адвокатах, так это Пакстон. – Лгать кому бы то ни было не в моих правилах. А что касается недостатков брата, то ему не хватает серьезности. Он относится ко всему легко и не тратит время на обдумывание даже очень важных решений. Легкомыслие – вот его порок.
– Это хорошо, – явно довольная, сказала леди Адель. – Я не могу назвать легкомыслие пороком и не вижу в этом никакой проблемы, мисс Квик. В нашем ближайшем окружении всегда найдется тот, кому по плечу решить самый серьезный вопрос.
– Тогда вам повезло, – не стала спорить Лоретта, хотя предпочла бы решать свои проблемы самостоятельно, и, чтобы сменить тему, спросила: – Скажите, зачем вам, пусть даже гипотетически, соглашаться на брак с человеком, которого выбрали за вас, и отказываться от участия в сезоне, хотя до него остался всего месяц?
– Я слышала, что там небезопасно.
– Где? На балах? – Лоретта нахмурилась в недоумении. – В каком смысле опасно?
– Минерва говорила, что юных леди всюду преследуют придирчивые взгляды джентльменов. Все они только тем и заняты, что разглядывают и обсуждают. И им, джентльменам, ничего не стоит, изобразив серьезные намерения, оказывать знаки внимания юной леди, которая может и не устоять перед таким напором. Репутации джентльмена в этом случае ничто не грозит, чего не скажешь о леди.
Лоретта ни разу не слышала, чтобы сезон описывали в столь мрачных тонах.
– Не хотелось бы возражать вашей кузине, – заметила Лоретта, искоса взглянув на женщину с прямой, как палка, спиной, сидевшую за инструментом (играла она, надо сказать, на удивление хорошо). – Но в свете не одни лишь негодяи, есть и приличные джентльмены.
– И еще, – продолжила леди Адель так, словно и не слышала Лоретту, – не мы тащим джентльменов под венец, а они просят нашей руки. Все, что от нас требуется, это хорошо выглядеть, порхать словно бабочки и ждать. А что, если руки так никто и не попросит? – Леди Адель в ужасе округлила глаза. – Минерва рассказывала, что многие юные леди, которых так никто и не позвал замуж во время их первого сезона, потом всю жизнь чувствуют себя отвергнутыми. Зачем проходить через такие испытания, если у меня есть брат, который прекрасно знает всех джентльменов и в состоянии выбрать для своей сестры самого лучшего из них?
Лоретта задумалась: что определило отношение миссис Филберт к сезону? Не личный ли опыт? Или все же она тоже вышла замуж по договоренности и о сезоне знает лишь понаслышке? Как бы там ни было, напрашивался вывод, что мнение миссис Филберт о прославленной «ярмарке невест» предвзято и явно противоречит мнению большинства. Иначе с какой стати почти все юные леди с такой радостью и нетерпением ждут своего первого бала?
– Но вы же красивая, умная, к тому же дочь герцога, – тихо, не желая, чтобы слышала миссис Филберт, сказала Лоретта. – Многие достойные господа наверняка будут искать вашей благосклонности, мечтая взять в жены. То, о чем говорила ваша кузина, если только вы сами не захотите отложить брак еще на год, не про вас. И нет ничего страшного в том, чтобы подождать год-два, если встретить того, кто пришелся бы по сердцу, не получилось с первого раза. Смею предположить, что многие юные леди не видят трагедии в том, чтобы на какое-то время продлить девичество, и верят, что терпение себя оправдает.
– Вы действительно верите в то, что говорите? – воскликнула леди Адель.
– Я ведь уже говорила, что лгать не в моих правилах. Я думаю, что среди не нашедших свою половину юных леди есть глубоко несчастные, но их количество ничтожно мало. Я успела захватить начало сезона до того как… Не важно. У меня было много знакомых леди, которые не могли дождаться начала сезона, чтобы насладиться вниманием джентльменов, причем каждый новый сезон они встречали с тем же восторгом предвкушения, потому что им нравилось само общество, нравилось внимание, нравилось танцевать, выезжать в парк на прогулки, нравилось пить чай с пирожными и играть в карты.
Лицо леди Адель приняло задумчивое выражение.
– Но ведь и вы едва не вступили в договорной брак, не так ли?
– Да, мой дядя сам выбрал для меня джентльмена, за которого я должна была выйти замуж. Мы были помолвлены, но свадьбы так и не случилось. Но, я думаю, вы и так это знаете.
– Да, конечно. – Леди Адель участливо коснулась руки Лоретты и, с тревогой заглянув ей в глаза, спросила: – Надеюсь, вам не слишком тяжело об этом говорить?
– Нисколько. Все это в прошлом, и я редко вспоминаю об этом.
– Пожалуйста, только не это! – капризно протянула Адель, оглянувшись на кузину. – Эта музыка действует мне на нервы.
Миссис Филберт безропотно заиграла новое произведение, и девушка удовлетворенно кивнула.
– Да, это то, что нужно. Вы играете эту вещь великолепно.
Вновь повернувшись к Лоретте лицом, леди Адель продолжила:
– Но брак по договоренности требует куда меньше хлопот и усилий, верно? Что плохого в том, чтобы доверить выбор тому, кому доверяешь? И тогда нет надобности вновь и вновь встречаться со всеми этими джентльменами, которые только и делают, что сравнивают тебя с другими юными леди. Вот эта симпатичнее, да и приданое у нее поувесистее, только вот все ли зубы у нее целы?
Девушки, не сговариваясь, расхохотались, а когда успокоились, леди Адель спросила:
– Но ведь так оно и есть? Они смотрят на нас как на дорогих скаковых кобыл, которых думают приобрести.
Лоретта задумалась.
– У вас своеобразный взгляд на эту ситуацию. Но только не забывайте, что и вы будете присматриваться к джентльменам, сравнивать и давать оценки. Не все вам понравятся в равной степени: кто-то больше, кто-то меньше. Одни смогут рассмешить вас до слез, а с другими будет смертельно скучно. Кое-кто, возможно, и вовсе выведет из себя. Но потом вы встретите того самого, на кого не сможете взглянуть без волнения. И вам будет казаться, что сердце рвется из груди, когда он смотрит на вас. Думы о нем не дадут вам спать по ночам, все ваши мысли будут направлены на него: когда вы встретитесь вновь и встретитесь ли вообще.
Лоретта внезапно замолчала, поймав себя на том, что описывает собственные чувства к герцогу Хоксторну, а леди Адель, рассеянно перебирая пальцами ленту у ворота платья, протянула:
– Какие ужасы вы описываете! Да кому это нужно – мучиться всю ночь без сна и при этом еще о чем-то там мечтать? Вы действительно думаете, что кто-то способен обречь вас на эти муки?
Очевидно, юная леди не в состоянии понять, что пыталась сказать ей о чувствах к мужчине Лоретта. Впрочем, она сама тоже не понимала своих влюбленных подруг до тех пор, пока не повстречала герцога.
– Да, я так думаю, – ответила она просто.
Теперь Лоретта точно знала, что ничего подобного к Пакстону леди Адель не испытывает. Осталось узнать, что чувствует сам Пакстон.
– Мне почти не выпадала возможность бывать в обществе джентльменов, – заметила юная леди. – Обычно мы устраиваем рождественский бал здесь, и мне позволяют там присутствовать. Не весь вечер, конечно, а совсем чуть-чуть, потому что я еще не представлена королеве, но скоро это произойдет, в следующем месяце, когда мы приедем в Лондон. Я видела нескольких джентльменов, из которых, как мне кажется, могли бы получиться прекрасные мужья. Кое-кто из них был хорош собой, кое-кто не очень, а были и такие, о браке с которыми, как говорит Хок, я и думать не должна. – Леди Адель засмеялась и, подперев кулачками подбородок, устремила мечтательный взгляд куда-то вдаль. – Ах как я была бы счастлива выйти за герцога Ратберна, но брат не позволяет мне даже говорить об этом. Он такой повеса! И Хок, конечно же, знает о нем все, потому что сам такой же.
– Так вы знаете, что вашего брата называют…
– Сент-джеймсским повесой? Конечно. – Леди Адель небрежно взмахнула рукой. – Да об этом все знают. И это одна из причин, почему я доверила брату выбрать для меня мужа. Он знает о мужчинах все: и хорошее, и плохое. Кстати, о джентльменах, – спохватилась девушка, – хотелось бы знать, куда запропастились Хок и мистер Квик. Вам не кажется, что они уж слишком долго пьют свой бренди?
Лоретта в недоумении уставилась на зеленоглазую собеседницу. С тех пор как леди и джентльмены разошлись по разным комнатам, прошло минут десять, не больше.
– Хок хочет, как и я, – продолжила леди Адель, – чтобы мой брак был счастливым, и я доверяю ему, потому что знаю: он выберет для меня самого лучшего мужа. И если этим мужчиной окажется ваш брат, буду очень рада.
Лоретта тоже считала, что ее дядя тот самый человек, который выберет для нее самого лучшего мужа, до тех пор пока не начался сезон, где ей пришлось убедиться в том, что есть джентльмены, чье общество ей куда приятнее, чем общество виконта Деннингкорта. Осознание этого факта стало для нее настоящим потрясением и в конечном итоге привело к тому, что она не вышла за виконта.
– Если бы вы спросили у меня совета, я предложила бы вам не торопить события и не лишать себя возможности выбора. Если Пакстон не заставит ваше сердце биться чаще, а дыхание – замирать при одном лишь взгляде на него, продолжайте поиски. Я искренне верю, что вы найдете того, единственного.
– А если не найду? Я ведь не так уж глупа, мисс Квик, и мне нравится то, что я вижу в вашем брате. Он меня вполне устраивает. Впрочем, хватит об этом, – неожиданно резко заявила леди Адель. – У меня голова разболелась, и я сейчас умру от скуки. Говорить о мужчинах – только время терять. Не хотите увидеть новорожденных щенков моей собаки? Ее зовут Мисс Уиггинс. Мистер Квик успел на них посмотреть, пока вы с Хоком прогуливались.
Леди Адель относилась к жизни просто, ей была чужда рефлексия, и Лоретте такое отношение к жизни было трудно понять. С другой стороны, разве она сама не была такой же в восемнадцать лет? Когда Лоретта была ровесницей этой юной леди, тогда и позволила дяде выбрать для нее мужа. Теперь она лучше разбиралась в жизни, потому что знала больше о чувствах и о последствиях своих поступков, и ей совсем не хотелось, чтобы леди Адель или Пакстон пожалели впоследствии о своем решении.