— Это. Я, — повторил Лиам уже чуть более членораздельно.
— Да ну нет, — нелепо отозвалась я, окинув взглядом его фигуру. На всякий случай, дабы убедиться, не скрылись ли какие таланты или рельефы от моего ясного взора… Нет, не скрылись. Стажер по-прежнему был хрупким, неуверенным пареньком, нисколько не выросшим в моих глазах после такого громкого заявления. Здравый смысл протестовал, фантазия так и вовсе вопила: "Все он врет, то был шикарный рыцарь, в которого ты должна будешь влюбиться без памяти"
— Не веришь, — громко и печально вздохнул Лиам. — Оно и понятно. Я бы тоже не поверил. Зато теперь я перед тобой чист. Ты выполнила свою часть условия, я — свою. Теперь ты знаешь правду и что с ней делать — решать тебе.
— Это, — я старательно подбирала слова, — какая-то странная правда. Нет, прости, я не хочу сказать, что ты врешь или еще что-то… просто твой дар ведь никак не связан по сути…
— Так он не должен быть связан. Жнецов убивают лишь носители определенного гена. Я мог с тем же успехом быть простым смертным… только с таким небольшим талантом. Который мне, как простому смертному, никогда бы не пригодился. О его существовании я бы просто никогда не узнал.
— Но ты, выходит, знал?
— Ну да. Я просто уже однажды встречался со жнецом. Хоть и справился, все равно пришлось асту купить. Кстати, элитнейший пес. Мы его у самих Велианов брали. И спокойнее как-то…
— Но ты же в тот вечер без него был… — нахмурилась я. Ну не складывалось что-то.
— Женщины, — вздохнул парень. — Сначала спасай вас, а потом еще и докажи, что спас… Джерри всегда неподалеку, он даже с работы меня в районе Департамента ждет. И сейчас где-то рядом, если приглядеться. Но это твое право — не верить. Правда, я надеялся, что реакция несколько иная будет.
— Кинусь на шею с криками "О, мой спаситель, мой герой, я теперь навечно ваша"? — не сдержала сарказма я. — Прости. В это не так-то просто поверить.
— Особенно от такого "неожиданного" персонажа, как я? — Лиам потускнел окончательно.
— Если честно, то… да, — решив не лукавить и не оправдываться, сообщила я. — Просто дай мне время это переварить. И осознать. И если позволишь… я доберусь до дома сама.
— Уверена? — нахмурился Лиам.
— Да. С этого мига начинается процесс осознания, — усмехнулась я. — И не стоит за мной следить, хорошо? Пусть это и было так кстати в тот раз, но… не стоит. Это не самое приятное ощущение. И не самый здоровый способ заигрывания.
— Как скажешь… моя леди, — выдавил Лиам.
У меня даже бровь дернулась.
— Еще раз так меня назовешь — пришибу, — прошипела я. — И не посмотрю на то, что ты мне когда-то там жизнь спас.
— Но Ран ведь…
— Вот тебя мама в детстве звала каким-нибудь дурацким прозвищем? Типа "ты ж мой милый голожопичек"?
— "Пупсичек", — мрачно сознался Лиам.
— Изумительно. Тебя обрадует, если я, Ран, весь Департамент станут называть тебя "пупсичком"?
— Нет. Это же чисто семейное… и детское… и…
— Но ты понял аналогию?
— Понял, — вздохнул парень. — Позволь я хоть такси тебе вызову.
Ощущение того, что Лиам выбрал самый стандартный метод привлечения женского внимания, никак не покидало. Не покидало оно ни по дороге домой, ни на крыльце, где я замерла, пытаясь высмотреть в потемках своего "стажера-маньяка", ни в лифте…
Понадеявшись, что парень хотя бы обещания сдерживает и преследовать меня на этот раз не станет, я позволила желанию оказаться дома победить стремление поиграть в шпионов: не стала путать следы, менять машины, подозрительно выглядывать из-за углов, а после перемещаться по тени вдоль стеночки…
Поэтому я поехала напрямую к Рану. Напарник развлекает Кару, а дома болеющий Дейл, тоскующий Чип… надо как-то утешить моих любимых мужчин. Да, я имею в виду ротвейлеров.
То есть, аст.
Интересно, а все асты выглядели одинаково? Или, чтобы запутать врагов, их специально выводили всех известных пород? Боюсь, что если первое, то популяция ротвейлеров давно бы уже была перебита ополчившимися жнецами с их канцерберами. На всякий случай.
И вот ведь странность. К Дейлу я сейчас испытывала куда больше благодарности, чем к Лиаму. И вот попробуй, объясни моей интуиции, что таким не шутят. Плюс это было бы слишком легко проверить при необходимости.
— Вечер. — Голос с порога заставил меня забыть мысль на полу-думе.
— Действительно, — нервно сглотнула я. — Вечер. Какими судьбами?
"Какими судьбами" — самая культурная вариация крутящегося на языке вопроса. Единственно культурная. Ибо какие черти занесли к нам среди ночи Нуара-старшего, какого дьявола ему здесь надо и с фига ли он тут разлегся как дома?
— Вы не больно-то гостеприимны.
— Неужели? — хмыкнула я. — А мне казалось, что для вас это в порядке вещей. Ран, вроде бы, просил вас оставить его в покое.
— А я и не к Арандару приехал, — холодно отозвался мужчина. — К вам.
— Чем обязана? — Я медленно разулась и отставила ботинки в сторону, стараясь держаться достойно и не растянуться в прихожей, например, как это иногда бывает второпях. Или по привычке не попрыгать на одной ножке, стряхивая туфель. Не издать странный звук в надежде, что так он быстрее слетит. Не наклониться потом со страшным скрипом, чтобы наконец-то стянуть его вручную…
Размеренная грация. Показное спокойствие.
Я уселась за барную стойку, тем самым, помимо расстояния, оградив себя от подозрительного папашки еще и куском дерева.
— Остро встал вопрос о замене испорченного товара. По вашей вине, между прочим, испорченного.
— Если вы про Мари, то я не виновата.
Что еще, кроме резиновой куклы и лучших лет жизни напарника, я могла испоганить?
— Мари? — слегка озадачился Нуар-старший. Нет, похоже, он не ее имеет в виду.
— Неважно, — отмахнулась я. — Так о чем речь?
— Вы знаете, что аста — далеко не самая дешевая порода. Несмотря на достаток моей семьи, я не планирую всем подряд "дарить" вещи, стоимостью с их квартиру.
Это он сейчас так вежливо сообщил, что моя квартира настолько дешевая или что для него это мелочь?
И постойте. Какая еще "вещь"?..
— Да не гребите вы так издалека, — мило улыбнулась я, проглотив "в вашем возрасте никакой дыхалки не хватит". — К делу.
— Для меня не проблема купить сыну нового пса. Двери питомника Велианов для меня всегда открыты, но стоимость испорченного…
— Дейл жив. Немного нездоров, но мы его выходим, — произнесла я. — А вы так говорите, словно собираетесь тут стул поломанный заменить, а не собаку.
— Не вижу разницы. Если вещь вышла из строя — ее нужно менять.
— Это не вещь. Это живое существо, если вы не в курсе.
— В первую очередь — это защита для Арандара. И вы должны понимать, что в таком состоянии аста выполнять эту роль не может.
— На первое время справится и один Чип. И я помогу.
— Вы уже помогли. И не один раз.
Ведро моей неприязни к Нуару-старшему опрокинулось в бочку откровенной ненависти.
— А вы так ко всему в жизни относитесь? — не выдержала я. — Вещи. Мне даже порой кажется, что и Ран для вас — бракованная вещь, и вы всячески пытаетесь ее "починить", чтобы она делала то, чего хотите вы, раз уж в магазин вернуть не получается. Что ж вы нового сына-то не купили, когда старый "сломался"?
— Если вы не в курсе, у Арандара есть брат.
— То есть, все-таки купили? — всплеснула руками я. Мужчина то ли слышал лишь то, что хотел слышать, то ли не видел в моих словах ничего обидного, то ли… да я даже не знаю, что еще может быть "то ли".
— Вы зря пытаетесь оттачивать на мне свое остроумие. Лучше подумайте, что вам придется продать, чтобы со мной рассчитаться.
— Это псы Рана. Ваш ему подарок. И если вспомнить, что такое "договор дарения"…
— Мои юристы подробно расскажут вам об этом "договоре дарения". Вы будете неприятно удивлены.
— Так вы меня удивлять пришли или все-таки за "вещью"?
— Мне не нравится ваше отношение к моему сыну.
— Зато ему все нравится.
— Он не способен объективно оценить ситуацию. И сомневаюсь, что он в курсе всего.
— К чему вы клоните?
— Хотя бы к тому, что вас видели сегодня с неким молодым человеком. И это был не Арандар.
— А что, вам тоже больше нечем заняться, кроме как за мной следить? — съехидничала я.
— Ваши родители многое упустили в вашем воспитании.
— Мои родители… — я вскочила на ноги. Стул с грохотом прокрутился на металлической подставке, после чего все же не устоял и рухнул на пол, едва не сбив ведро с мусором и чуть не расколов напольную плитку. — Вы не смеете говорить о моих родителях. И вы не имеете права находиться здесь. Равно как не имеете права следить за мной, забирать нашего пса, а также контролировать каждый шаг своего уже взрослого сына. А теперь — уходите. Немедленно.
Взять себя в руки. Нужно взять себя в руки.
Опомнилась я, когда уже наполовину стянула перчатку с левой руки, не отрывая взгляда от Нуара-старшего.
— Я хочу, чтобы вы оставили моего сына в покое. Ради его же безопасности.
— Мы вместе работаем и стр-р-рашно любим друг друга. Не дождетесь.
— Возможно, кое-какие бумаги помогут эту проблему решить?
— Бумаги, чтоб вы понимали, не все проблемы в этом мире решают. Повторяю — уходите.
— Я просто оставлю это здесь. — Рагнар положил конверт на журнальный столик и медленно поднялся с дивана. Как назло слишком медленно, — И будьте в кои-то веки благоразумны — не стоит сообщать Арандару о моем визите и нашем разговоре.
— Я в ваших играх участвовать отказываюсь, — скрестила руки на груди я. — Поэтому расскажу все. Все и в подробностях.
Нуар-старший одарил меня ненавидящим взглядом, приближаясь к выходу… и вдруг замер прямо напротив, пристально уставившись мне в глаза.
— Ты не представляешь, что делаешь с его жизнью.
— Между прочим, он смирился с тем, что я не всегда убираю волосы с расчески и из слива в душе. И даже с тем, что носки разбрасываю, — непроизвольно отшутилась я, пытаясь себя отвлечь и успокоить, пока не натворила глупостей. — Не думаю, что вам известно что-то более мерзкое.