Женщина-маг сидела в изголовье, держа светящуюся сферу над ним, и пристально в нее вглядывалась.
— Он не переживет. Это слишком большая нагрузка. Парень не готов ни морально, ни физически.
— Вас сюда послали, чтобы вы трепались или выполняли свою работу?
— Я пытаюсь предостеречь вас от величайшей ошибки.
— Предостерегите лучше себя. Вам наверняка не хотелось бы вылететь из Совета.
Маг скривила губы с помадой цвета красного вина и замолчала.
Парень уже не сопротивлялся. Все, на что его хватало, это на тяжелое дыхание, точно легкие пытались избавиться от последних крох воздуха, чтобы отключиться совсем.
— Вам следовало найти другого помощника. Того, кому будут безразличны страдания мальчика.
— Я его отец. Вы думаете, вам сейчас хуже, чем мне?
— Но я подписывалась на эксперимент, а не на лицезрение отца-садиста, готового убить собственного ребенка.
— Мой сын не должен быть угрозой. И я устал вздрагивать от малейшего шороха в его комнате.
— Так заведите ему асту и перестаньте над ним трястись.
— Так делайте же свою работу и не лезьте в чужие дела.
Женщина вновь замолчала. Сфера разрасталась под ее руками, почти касаясь светлых волос пациента. На этот раз парень дернулся так, что едва не снес стол с инструментами, стоящими по правую руку от его кушетки. Невнятные звуки рвались из горла, пальцы впивались в уже разодранную простыню.
— Держись, малыш, — прошептала маг. — Недолго осталось…
Я уставилась в потолок, не отделяя сон от яви и все еще ловя в силуэтах теней очертания лаборатории. В ушах по-прежнему звучал женский голос, настойчиво забиваемый голосом Нуара-старшего. Под спиной словно был не мягкий матрас, а та самая кушетка, на которой извивался связанный Ран.
Это было слишком… живо.
Я сползла с кровати, тихо открыла дверь спальни и, едва не споткнувшись о Чипа, двинулась в ванную. Сквозь сон пес недовольно зарычал, после чего встал и обиженно перешел на свое место.
Нащупывая включатель, я свободной рукой потерла глаза, подняла взгляд на зеркало… и непроизвольно вскрикнула. На плечо мне опустилась чья-то холодная ладонь, длинная ладонь, тут же вспыхнул свет, и я облегченно перевела дыхание.
— Ты какого черта в темноте подкрадываешься?
— На свету подкрадываться неинтересно. А ты чего кричишь?
— Мне показалось… — замялась я. Признаться Рану, что увидела силуэт жнеца в полутьме вместо собственных очертаний? Засмеет. Или не засмеет, а наоборот будет волноваться. Ни того, ни другого мне сейчас не хотелось. — Показалось, что я на Дейла наступила.
— М-м, — сделал вид, что поверил, Ран. — Да. Он ведь такой кроха — раздавишь и не заметишь. Тут надо быть осторожнее. Обратно пойдешь, смотри под ноги еще внимательнее, там где-то Чип валяется.
— Чип на место ушел, я видела. Он меня под дверью комнаты караулил.
— Вот так всегда. Только я спать, как количество желающих составить тебе компанию в постели резко возрастает. Я должен с ним серьезно поговорить. По-мужски.
— Драться будете или пить?
— Не знаю. Еще не решил. Тут такая штука напрашивается — чтобы пить с псом, надо самому предварительно налакаться. Так что я рискую просто вырубиться раньше времени.
— Как легко ты сдаешься, — ухмыльнулась я.
— Зато от тебя я так легко не откажусь, — ухмыльнулся он в ответ с привычным кошачьим нахальством. — Так что я просто обязан буду его опередить. Эй, ты чего так улыбаешься?..
— Ничего, — одернула себя я. — Просто представила, как вы наперегонки бежите в спальню и пытаетесь спихнуть друг друга с кровати потом.
— И ты, по закону жанра, закрываешь за нами дверь и остаешься спать в зале. Знаем-знаем.
— Ну отчего же. Я досмотрю. Такое зрелище…
— То есть, все в норме? — внезапно перестроился на серьезный лад напарник.
— Вроде да. А у тебя?
— Тоже.
— Тогда до утра?
— До утра, моя леди. До утра…
— То есть, как "не отменили"?..
Тиан пожала плечами, с сочувствием глядя на нас.
— Для них выбыл "всего один участник", которого легко можно заменить. Устроители не желают отказываться от мероприятия, в которое было вложено столько времени и сил.
— Денег, вы хотели сказать, — мрачно поправил ее Ран.
— Денег, я хотела сказать. — Тиан согласно вздохнула.
Я скривилась.
— Это бесчеловечно как-то.
— Увы, моя дорогая. Когда стало ясно, что сворачивать соревнования они не планируют, я попросила хотя бы перенести их на время, когда все более-менее отойдут. Но у них, видите ли, певец ждать не может — он на следующий день после финала улетает на гастроли.
— Нашли бы другого. Таких "звезд" сейчас на сцене полон небосвод. Даже одну от другой не отличишь.
— Мы ведь все понимаем, что они могли это сделать. Они вообще все, что угодно могли сделать. Но не станут. Просто "потому что".
— Куда сильным мира сего до наших проблем. — Скрестив руки на груди, я прислонилась к дверному косяку. — Идиотизм. Я в этом больше участвовать не собираюсь. Официально — потому что у меня нет партнера. Неофициально — потому что они тупые бессердечные олени.
— Стой-ка, — вдруг встрепенулся Ран. — Тиан, ты говоришь, они сказали, что можно заменить "выбывшего"?
— Да, но…
— А что-нибудь говорилось о том, что этой заменой не может быть тот, кто выбыл из соревнований, не дойдя до финала?
— Нет, но…
— Арис. У меня есть идея. А у тебя — партнер, — просиял напарник окончательно.
— То есть… — мы с Тиан обе разучились заканчивать предложения, озадаченные напором Рана. — Думаешь, это честно?
— Уверен. Потому что я точно знаю, как превратить это в самый честный поступок за всю мою жизнь. Тиан, пиши этим оленям. Замена найдена.
— Как скажете, но… все же пореже зовите их оленями. Не то, чтобы я была с этим в корне не согласна, просто вроде как этика профессиональная…
— …а ты строгая и справедливая начальница, поэтому будем считать, что ты сурово нас одернула, а мы покладисто подчинились, — раскланялся Ран.
— Идите уже, — отмахнулась от нас Тиан, пряча непрошеную улыбку. — Покладистые вы мои…
— Твой ход мысли для меня слишком быстр, — призналась я, когда после работы мы уселись в машину. — Куда ты планируешь сейчас?
— К отцу. Тебя домой забросить или со мной прокатишься?
"Одна я сейчас вообще не хочу оставаться".
— Да уж прокачусь. У меня вроде никаких планов на вечер не было.
— Уверена? А то может у Чипа были, а ты не придешь.
— Он сильный, он переживет, — улыбнулась я. — Но что ты задумал?
— Еще пока не решил. Лир уже ждет нас, он тоже обещал пофантазировать.
— Ты хочешь сорвать мероприятие?
— Нет. Не мероприятие, а крышу нашим организаторам. Только, увы, сделать это при помощи косы я из соображений законности не могу, а вот попытаться зайти с какой-нибудь внезапной стороны…
— Это звучит не менее пугающе, — заверила его я.
— Брось. Я мил и пушист. Вот сама потрогай, — и напарник подставил мне блондинистую лохматую макушку.
— За дорогой следи, "пушист", — ужаснулась я, отпрянув в сторону… и едва удержавшись от соблазна взъерошить его волосы снова. Я знала, что они у него мягкие — даже выветрившаяся веланна это воспоминание с собой не забрала. — А ты уверен, что я на этом "семейном совете" лишней не буду?
— Ну, мы же не папочкино завещание планируем разбирать, а вопрос, тебя касающийся тоже. В нашем деле, чем больше умов — тем лучше. Как видишь, я даже немного принципами готов поступиться, настолько мне им подгадить хочется.
— Ты о том, что…
— Да. Что я готов даже просить отца. Поскольку своими силами я лишь превращу все в крайне некультурное зрелище, а он может подбросить им подлость на высшем уровне.
В дом Нуара-старшего я заходила неуверенно. Все же лишний раз с хозяином мне пересекаться не хотелось, после новых фактов из его биографии — вдвойне, но Ран был воодушевлен и уперт. Адское сочетание.
— Арислана, очень рад тебя видеть. — Лир прошествовал нам навстречу, пожал руку брату и поцеловал мою. — Ран. Я все проверил, что ты просил.
— Отлично. Где отец?
— Будет с минуты на минуту. Велеть прислуге подать чай?
— Не надо. Сам сделаю. В отличие от некоторых, я еще не забыл где тут кухня, — съехидничал напарник.
— Это радует. Тогда и мне сделай заодно. А то чего я зря людей буду гонять, — усмехнулся Лир, вновь усаживаясь в кресло. — Арислана, составите мне компанию?
— Ран, может, помнит, где здесь кухня, но точно ли помнит, как делать чай? — ехидно отозвалась я. Лир одобрительно хохотнул:
— Верно подмечено.
— Конечно, помню. Подходишь к такому большому агрегату и говоришь: "Машинка-машинка, наколдуй мне чай. И еще один с десятью ложками сахара для напарницы".
— Но машинка не очень послушная и поэтому мы оба пьем без сахара. Грустная история, — отмахнулась я. Ран трагично поддакнул, что так оно и есть, после чего исчез за дверью.
— Прости, что спрашиваю, — посерьезнел Лир, едва шаги в коридоре стихли. — Но… как ты? Я в курсе всего, поэтому…
— Терпимо, — отвела взгляд я, показательно принявшись изучать портрет женщины над камином. — Словно еще просто не все осознала. До меня многое в этой жизни слишком долго доходит.
— Иногда это и к лучшему. — Лир проследил за моим взглядом и печально качнул головой. — Когда не стало мамы, мы действительно испугались за Рана. Все тогда переживали, конечно, но он как-то страшнее всех. Тогда у него и способности прорезались. И это было действительно жутко.
— А как, кстати?
Ран никогда об этом не рассказывал. А если и заикался, то варианты были один парадоксальнее другого. Вплоть до говорящей косы, что пришла к нему "поделиться даром", завывая "я вся твоя, возьми меня, Арандар, вместе мы будем править миром".
— Он ночью пробрался в спальню к отцу с ножом. Сказал, что если его душа будет лежать отдельно от тела в красивой коробке, то он никогда не уйдет, как мама, и останется с нами навсегда.