— Похоже. Ни разу не сталкивался с ней живьем, но она любит такие мрачные места выбирать. Остатками негативной магии питается, все ненужное в себя впитывает, от чего наши маги и ученые пытаются избавиться.
— То есть то, что она здесь водится — прямая заслуга Совета?
— И Совета, и библиотеки. Как думаешь, куда скидывают творенья рук своих маги-неумехи, практикующиеся по древним писаниям?
— Но это же незаконно.
— А ты думаешь, они это с разрешения делают? — усмехнулся Ран. — Это ж как сор под коврик смести, чтобы думали, что все чисто. Быстро спрятанный неудачный эксперимент не считается состоявшимся. Закинули в темноту, пока никто не видит, и дальше бежать учиться. Вдруг на второй раз что нормальное получится?
— И разгребай потом подземные ходы, всякими тварями оккупированные.
— Зато не ругаются. Потому что — "какая разница, кто виноват, когда тебя уже доедают?", — резонно заметил Ран. — И да, моя леди. Ты не окажешь мне небольшую услугу?
— Какую? — вопросительно приподняла бровь я.
— Я хочу, чтобы ты сбросила с себя кое-какую деталь одежды ради меня прямо сейчас… — Голос напарника стал мурлычущим, томным. — Только поэротичней…
— Перчатку, что ли?
— Да ну тебя, — огорчился тот. — Хоть бы подыграла маленько, раз уж такая догадливая.
Я усмехнулась, поддела пальцем застежку, показательно плавно извлекла ее из крепления:
— Я ме-едленно снимаю с себя перчатку. Этот ремень так сковывает ее, он такой грубый. Я высвобождаю из ее плена свои длинные, нежные…
Темная материя решила, что такого разврата в подземелье не потерпит, посему явилась к нам снова. На этот раз Ран спокойно рассек ее косой надвое, и она в миг растворилась… Но ненадолго. Я спиной ощутила, что за мной кто-то есть. И воочию узрела, что сзади подкрадываются к Рану.
Мы бросились крест-накрест в один миг: я сжала левой ладонью дымку, охотящуюся за напарником, ощутив лишь покалывающий холод на коже, напарник же располовинил ту, что подползала ко мне. Обменявшись благодарными взглядами, мы встали спиной к спине в круге оживших теней.
— Я, кажется, понял. Драться с ними бесполезно.
— Полезное наблюдение. Тогда что? Тактическое отступление?
— Лучше тактическое нападение. — Цепкие пальцы сомкнулись на моем запястье. — Бежим.
Серебряным росчерком взметнулась коса, освободив нам путь на доли секунд. Когда опустевшее место заняли новые тени, нас там уже не было.
— Они же не отстанут, — выпалила я, еле вписавшись в поворот, и краем глаза заметила, как те торопливо скользят за нами, точно призрачные черные простыни.
— Ясное дело. К тебе бы в дом кто-то ворвался, попытался бы сначала тебя убить, а потом ринулся убегать куда-то вглубь твоих же собственных комнат — ты бы спокойно пошла дальше телевизор смотреть?
— Я бы спокойно Ловцов пошла вызывать.
— А они, может, и вызвали. Своих ловцов.
Воображение всколыхнулось. Плод его мне не понравился.
— Ты же говорил, что здесь только "парочка воплощений темных материй".
— Ну… почти не ошибся. Те, на которых мы наткнулись, явно из какой-то простой классификации.
— То есть, где-то здесь водится другая?
— Вот вообще не исключаю. Осторожно.
Мои ноги взметнулись над бездонным разломом, я неприлично взвизгнула и вцепилась в шею напарника также сильно, как он в мою талию, поймав меня буквально на лету. Не дожидаясь слов благодарности, он уперся одним концом косы в землю и, оттолкнувшись ей точно шестом, перебросил нас через трещину.
Темная дымка растеклась по той стороне расщелины, торопливо впитываясь в камни и исчезая прочь с глаз.
— И все? Их вот так элементарно останавливает какой-то двухметровый разлом?
— Скорее тот, кто на дне этого разлома. Или те, кто по эту сторону, — спокойно отозвался Ран и наконец-то — с неохотой — убрал руку с моей талии. — Так что шагаем осторожно. Если верить карте, мы прошли полпути. Теперь нужно держаться правой стены.
— А кто по эту сторону? — настороженно переспросила я.
— Я просто предположил, — как ни в чем не бывало, отозвался напарник, вновь включая фонарик на телефоне.
— Досюда строители не дожили, я так понимаю, — задумчиво изрекла я, взглянув под ноги: полы здесь вновь представляли собой смесь камней и земли. Я осторожно дотронулась до непонятной извилины, выпирающей из стены. Извилина же, вздрогнув, обвила мою руку браслетом, после чего резко дернула в свою сторону.
Я впечаталась в стену, даже не вскрикнув, а охнув, выпуская из легких остатки воздуха. Под ладонью что-то зашипело и ослабило хватку, давая мне вырваться. Я размяла запястье, перекинувшись вопросительными взглядами с напарником.
— И все? — нарушила затянувшуюся тишину я слегка подрагивающим от негодования голосом. Как-то несерьезно вообще. Обиднее могло быть только если бы меня лицом окунули в лужу грязи: не опасно, но унизительно.
Зато опаленный отпечаток моей пятерни на стене был очень красноречив:
— Это что-то неодушевленное.
— Как вариант — тоже материя. Только претерпевшая некоторые мутации, — пожал плечами Ран. — Не стоит задерживаться.
Слова напарника подтвердил низкий гул, похожий на звук огромной трубы, многократно усиленный эхом.
— Я очень надеюсь, что это просто вой канализации где-нибудь у нас над головами, — призналась я.
— Надейся, — оптимистично отозвался Ран и, вновь для надежности ухватив меня за руку, двинулся дальше по коридору.
Стен я старалась больше не касаться — пусть они и не проявляли агрессию открыто, но и дружелюбия явно не излучали. Мы миновали еще пару поворотов, взобрались на уступ и оказались прямо перед камнем, по форме очень похожим на дверь.
— С учетом того, как легко мы сюда добрались — не удивлюсь, если по ту сторону нас ждет целый расстрельный батальон, — усмехнулся Ран и накинул капюшон на голову.
Я последовала его примеру.
— Знаешь какие-нибудь заговоры на удачу?
— Ты смеешься? Ты взял с собой человека, проклятого "Многовековым несчастьем", и спрашиваешь у него "заговоры на удачу"?
— Согласен. Где-то здесь сдохла логика, — смиренно кивнул Ран. — Тогда предлагаю верить в то, что нам конец.
— И что нам это даст?
— Минус на минус даст плюс, вот что, — сообщил приятель с самым умным видом и толкнул камень. Тот развернулся на девяносто градусов, позволяя нам протиснуться сбоку, после чего со щелчком встал на место.
— А почему ты так уверен, что там нет охраны?
— Ты спрашиваешь об этом только сейчас, когда уже нет пути к отступлению? Я ни в чем не уверен. И в этом вся прелесть.
— Ты псих.
— И это тоже прелестно.
— Нас поймают.
— В одной камере с тобой я готов провести целую вечность.
— Комплимент хлеще, чем "как чудесно ты выглядишь на этих похоронах".
— Приятно, что ты оценила. На самом деле, я и так знаю, что там с охраной. Один-два человека сидят у выхода, еще двое-трое в комнате отдыха. Внутри самого архива всего одна камера и та не работает.
— А это тебе откуда известно?
— Вспомни, кто мой отец. Эта камера там больше для запугивания сотрудников, чтобы не порывались какие-нибудь дела стянуть или в секретный отдел пробраться без разрешения.
— И, тем не менее — не работает?
— Угу. Потому что некоторым старшим членам Совета иногда действительно необходимо кое-какие архивные записи использовать в непрофессиональных целях. В остальном — ночью там включают магические защитные контуры, задень такой и тут же заверещит сигнализация. А наш тайный ход хорош тем, что он ведет прямо к хранилищу и позволяет эти контуры миновать.
— И откуда такая удачная карта оказалась у Эрна?
— Он ее за бутылку пива выменял.
— И только?
— Пиво недешевое было, говорит. А вообще — даже у членов Совета есть свои слабости. Хотя, конечно, странно называть "слабостью" спонтанное желание пить с малознакомыми тебе людьми подозрительной наружности в весьма посредственных барах.
— Хочешь сказать, кто-то из Совета перепил, и Эрн под шумок выторговал у него план тайных проходов?
— Он утверждал, что да. Хотя чему удивляться с его-то талантом к различным спекуляциям? При желании у него в закромах можно с десяток перчаток в духе твоей найти. А ты про какую-то карту… Он тот еще торгаш, всегда знает, что предложить взамен — будь то вещь или информация. Либо — к кому обратиться, чтобы нужное найти. А может, владелец этой карты, напротив, был заинтересован в том, чтобы от нее избавиться. Правду мы все равно никогда не узнаем, поэтому следует просто радоваться тому, что нам повезло.
— Это и странно, — вздохнула я. — Предчувствие у меня все равно какое-то недоброе.
— Ты опять забыла, что я твой главный оберег? — улыбнулся Ран. — Пока ты со мной — тебе ничего не угрожает.
— Кроме тебя, — усмехнулась я.
— Кроме меня, — гордо кивнул напарник. — А теперь, миледи, готовьтесь стать моей тенью.
— Каким образом?
— Просто иди по моим стопам шаг в шаг. Если я наступлю в ловушку, то я же и отхвачу.
— В роли живого напарника ты мне нравишься больше, чем в роли живого щита, — возразила я.
— Значит, все-таки нравлюсь. Уже хорошо. Уже прогресс. Готова?
— Нет. Я пой…
— Не пой, моя леди, — подмигнул мне напарник, оборвав на полуслове, и ловко шмыгнул за поворот.
Мне осталось лишь выругаться — мысленно — и нагнать его по его же шагам. Ненавижу, когда он так делает. Ненавижу, когда он думает, что моя безопасность важнее его.
Каменная плита бесшумно отъехала в сторону, следом — так же тихо откатилась следующая преграда, с другой стороны оказавшаяся шкафом высотой до потолка.
— А сами местные в курсе вообще, что у них тут тайный ход? — прошептала я.
— Понятия не имею, — обрадовал меня Ран. — Я пока знаю только одно. Сейчас здесь никого не должно быть. А если будет — нам придется его убить. Или запугать. Выбирай.
— Тихо свалить обратно, пока он не уйдет — не вариант?
— Зря лезли, что ли? Нет уж.