— Как бы не аукнулось потом, — вздохнула я. — Благодарности благодарностями, а вот премию выписать может и забыть.
— Да брось, Тиан же адекватная. Вспомни, сколько я с ней сцеплялся.
— И когда у тебя последний раз была премия?
— Ну… так-то давно. Но это не связано, я уверен.
— Это ты так думаешь, — хмыкнула я. — А Тиан, может, маскирует свою "мстю" за сроками. Вот накосячил ты в июне, а она себе в ежедневнике на август пометила "не придержал дверь лифта — лишить премии". И большими буквами: "Не забыть".
— Угу, и приписка ниже "накося выкуси, белобрысый". Знаешь, я б поржал. Надо будет как-нибудь выкрасть у нее ежедневник. Или в планшет подсмотреть.
— И хочется тебе зря расстраиваться лишний раз?
— Чего сразу расстраиваться? А вдруг она там мое имя в сердечки обводит?
В ответ на мой несдержанный смешок, напарник насупился:
— Что? Она одинокая женщина, а я… это просто я. Все может быть.
— Тиан была замужем дважды. В третий-то раз она уж поди не ошибется с выбором.
— Ты повторяешься в комплиментах, я такой от тебя уже слышал, — пробубнил Ран. — А вообще, почему ты уверена, что это Тиан ошибалась в мужьях, а не мужья в Тиан?
— Женская солидарность, бессмысленная и беспощадная, — пожала плечами я.
— Женская вредность, жестокая и продуманная, — не то возразил, не то подыграл напарник.
К Графитовому скверу мы подъехали с небольшим опозданием. Успели бы вовремя, не встреться нам Тиан, но уж чего, а эту ситуацию мы никак предугадать бы не смогли.
На первый взгляд нас уже никто не ждал, но стоило пройти ворота, как кто-то тихо позвал из полумрака.
Ран был прав. Вот только я все равно удивилась, когда в тени деревьев, за стеной из высоких кустарников, обнаружился господин Вигельсон.
— Вот это я понимаю, неожиданная встреча, — прокомментировал Ран.
— Так это все-таки вы звонили?
— Это я просил позвонить, — тихо исправил меня мужчина, запуганно озираясь по сторонам. — Вы простите, что все так таинственно…
— Давайте ближе к делу. Я так понимаю, вы нас позвали не для того, чтобы извиняться за вчерашнее или пытаться объяснить поведение жены. Уж простите за резкость, — высказался Ран. — Мне не очень нравится, когда мою напарницу выдергивают незнакомцы для встречи поздним вечером в самом дьяволом забытом месте.
— Я вас понимаю, молодой человек, — кивнул Деррин. — Дело в том, что… Быть может, вы мне сможете объяснить, что происходит в ваших Департаментах?
— В каком плане?
— Марте нельзя сейчас волноваться. А к нам уже дважды приходил странный молодой человек, который предлагал… — Господин Вигельсон набрал побольше воздуха в легкие. — Предлагал вернуть нашего мальчика.
— То есть? — вздрогнула я. — Что за молодой человек? Он представился?
— Сказал, что является сотрудником секретного отдела Последнего Департамента, хорошо знал Лиама, скорбит об утрате… И их отдел проводит испытания. Для этих испытаний нужно было наше согласие, чтобы получить тело Лиама. И, мол, у них есть возможность его вернуть.
— В смысле, воскресить?
— Он говорил, что это не совсем верная формулировка. Они возвращают тело, душа будет немного изменена… Марта, кажется, не до конца понимает всю опасность. Меня же это пугает, на самом деле. Не верю я, что так действительно наш Лиам вернется. Кто-то в его оболочке — может быть. Но это ведь и то страшно — что там сейчас с этой оболочкой уже…
Мужчина спешно извлек платок из нагрудного кармана и промокнул глаза.
— Простите. Но вы ведь из Департамента. Что вы знаете? Можно ли верить? Бывает ли такое?..
— Для начала хотелось бы узнать, почему вы не рассказали об этом вчера, а решили поиграть в шпионов сегодня?
— Мне кажется, что за домом следят. А вдруг это информация настолько секретна, что они убьют нас с супругой? Или того хуже… Откажутся проводить с Лиамом эту процедуру?
— Не хочу вас огорчать, — отстраненно отозвался Ран. — Но здесь действительно что-то не то. Они не берут такие оболочки…
Я видела, что напарник не может подобрать подходящего для описания слова. Да и как скажешь отцу, хоть и без нас прекрасно все понимающему, что "оболочка вашего сына уже достаточно разложилась, нет таких способов, которые могут собрать человека заново"?
— А какие у них были условия?
— В целом, ничего особенного они не просили… Только разрешение.
— Простите, а где вы работаете?
Ран, кажется, о чем-то догадался. Я же пока не догоняла ни мысли Рана, ни ход событий в целом.
— В Арбитраже. Но какое это имеет отношение?..
— Мило, — констатировал напарник. — Арбитраж — довольно влиятельная структура. Опасаюсь, что в один прекрасный день с вас потребуют что-нибудь, связанное с вашей работой, что вам очень не понравится. К примеру, повлиять на решение по делу. Либо же проголосовать за что-то, за что в здравом уме никто голосовать не будет. "В благодарность". Авансом. Только и сына вы не получите. А если получите, то уже явно не Лиама.
Лицо мужчины посерело. Ран только что убил в нем последние крохи надежды, и это было… больно.
— Я… Да. Я так и думал. Понимал. Но… — Голос господина Вигельсона дрогнул. — Зря мы…
Земля вылетела у меня из-под ног, сменившись кустами. Вместо Деррина и деревьев — звездное небо перед глазами. Я даже не поняла за эту долю секунды, что произошло, только рефлекторно выкинула вперед руку, в которую тут же вонзились невидимые клыки. Едва подавив крик, я перекатилась в сторону, уже осознавая, кто вновь явился по нашу душу.
Было ли связано это с господином Вигельсоном или же оказалось чистым совпадением, попыткой выловить нас, как давно желанную добычу, я не имела представления, но после последнего столкновения со жнецами, сейчас я ощущала только холод, пожирающий душу. Мне действительно было страшно — как тогда, на испытании, где жнец был всего лишь иллюзией.
Лязгнула коса. Ран задвинул Деррина за спину и принял боевую стойку. Только дрогнули его зрачки, улавливая, откуда ждать следующий выпад.
Сорвав перчатку с разодранной руки, я наугад припечатала воздух и с облегчением услышала шипящий звук, обозначающий, что попала. После чего метнулась к Рану, прикрывая собой господина Вигельсона с другой стороны.
— Что происходит? — севшим голосом спросил Деррин. — Кто это?
— Успокойтесь, — небрежно бросил Ран, — вам ничего не грозит. Это за нами.
— А ему точно ничего не грозит? — шепотом спросила я у Рана. Сомневаюсь, что Деррин не услышал, но страх настолько его одолел, что он никак не отреагировал.
Ран непроизвольно дернул плечом, но отозвался уверенно:
— Точно.
Черный силуэт выплыл из кустов, оставляя за собой тропу увядшей травы. Поднял руку, скрытую в широких лохмотьях рукава, протянул ко мне… И пусть внешне я была олицетворением спокойствия и бесстрашия, но где-то внутри весь мой ужас собрался в чугунный шар и обвалился в пятки, тем самым лишив меня возможности шелохнуться, убежать, сделать хоть что-нибудь.
Росчерк лезвия прошел ровно по тому месту, где только что стоял жнец. Ран выругался, зашел к нападавшему сбоку… Жнец черной молнией переметнулся напарнику за спину, я даже вскрикнуть не успела, но Ран пригнулся, сделав косой подсечку.
— Что-то эта тварь больно умная, — прошипел напарник, прокатившись по траве, когда очередной удар рассек воздух. — Как думаешь, это единичный случай или нам теперь ждать целую колонию эволюционировавших жнецов?
— Надеюсь, единичный. — Я вздрогнула. Коса прошлась в считанных сантиметрах от меня, не позволяя жнецу приблизиться.
— Уведи лучше Деррина и сама спрячься.
— С ума сошел? Я тебя здесь не оставлю, — отважно возразила я.
Хруст кустов сменился руганью. Коса вылетела из рук Рана, и напарник, перекатившись через голову, устремился вслед за ней.
Жнец, воспользовавшись замешательством, вырос словно из-под земли рядом со мной. Прорези желтых глаз сверкнули в черноте под изодранной тканью, я отступила на шаг, отбив первый выпад жнеца и едва не пропустив второй.
Наверное, так бы мы и пятились до самой ограды, если бы жнец вдруг не замер, пристально вперившись в меня своим взглядом — и прямо у себя в голове я услышала голос: тихий, шипящий, монотонный…
…не только во тьме есть монстры, не только свет спасает. Есть те, кто слышит песнь нашей памяти, есть те, кто идет, ведомый ей. Мы стихия. Мы были, есть и будем. И множиться будут ряды наши, покуда вы боитесь. Покуда страхи ваши поглощают разум и душу, оставляя лишь пепел. И теперь ты слышишь…
— Я вам немного помешаю. — Ран наградил опавшее к моим ногам тело жнеца еще одним ударом, после чего отозвал косу и выдохнул. Ему почти удалось изобразить бесстрашную невозмутимость — все испортил жезл, который он сумел заткнуть за пояс лишь с третьей попытки.
— Что это было? — Господин Вигельсон задом пятился к выходу из сквера. — Что за дьявольское отродье?..
— Жнец, — представил нападавшего Ран. — Прошу не любить и не жаловать. Но как я уже говорил, их не волнуют обычные живые люди. Мы для них куда "вкуснее". Арис, ты в норме?
— Как ни странно, — отозвалась я. Укусы затягивались, первый шок прошел, холодный рассудок успокаивал, что он на месте, все в порядке, мы не будем больше биться в истерике подобно инфантильной девице.
— Мне… Я… Я ведь знал, что нельзя связываться с вами, — выпалил господин Вигельсон и, развернувшись, почти бегом скрылся за воротами.
— Может вас подвезти? — участливо выкрикнул вслед ему Ран.
— Просто оставьте меня и мою семью в покое, чудовища, — донеслось до нас уже из темноты. — Сумасшедшие…
— Вот нормально, — хмыкнула я. — Он нас затащил в самую задницу города через подставное лицо с фальшивым номером, поведал о возможностях воскрешения Лиама, и мы же при этом сумасшедшие. Хочется верить, что жнеца не он на нас науськал.
— Кстати о жнеце. Он что-то не торопится растворяться.
Мы оглянулись на оставшуюся от твари субстанцию, которая за такое время обычно уже исчезала не то впитывалась в землю, не то развеивалась по ветру, не то просто растворяясь в пустоте.