XПриключения галла Лукко
Представьте, как воздействовало это сооружение на галлов железного века (Пон-дю-Гар, Ним. Римский акведук, 19 год до н. э. Пон-дю-Гар, Ним, Франция © Vanni/Art Resource, NY)
Вообразите, что вы галльский свинопас. Вы галльский свинопас по имени Лукко и родились примерно в 70 году. Вы живете в глубине горного леса, ныне находящегося на территории национального парка Севенны на юге Франции, и хотя ваша жизнь приемлема во многих отношениях, ее нельзя назвать изысканной.
Ваше жилище – хижина из глины и прутьев, которую вы делите со своими свиньями, из-за подобного обустройства дома ваша кожа пропитана такими ароматами, что вам трудно найти подружку, не говоря уже о том, что вы нечасто встречаете в горах галльских девушек.
Когда идет дождь, хижина отсыревает, и вы молитесь Тевтату, или Белисаме, или Суцеллу, или Лугу, или Эпоне, или другому галльскому божеству, которого считаете своим покровителем, также вы прижимаетесь в моросящей мгле к свиньям, отчего ваша личная гигиена не улучшается. Когда восходит солнце, вы думаете: да пропади оно все пропадом. Мне почти двадцать пять, я не могу сидеть в лесу и ждать, когда что-нибудь произойдет. Я спущусь в долину и разыщу тех людей с непобедимой армией, о которых так много слышал.
Я собираюсь найти римлян и посмотреть на мир, говорите вы, и отправляетесь в путь. Вы пробираетесь сквозь густой лиственный лес и доходите до реки Гардон. Там уже нет никаких тропинок, и вы решаете идти вдоль берега. Он зарос колючим кустарником, и проходит много дней, прежде чем Гардон расширяется и замедляет свой бег. Вы сильно измотаны и подумываете о возвращении назад, но снова смотрите вниз по течению реки.
И вдруг вы видите странное, непостижимое и пугающее сооружение. Оно кажется оптической иллюзией. Долина перед вами огорожена трехъярусной стеной, где ярусы – огромные мосты – взгромоздились друг поверх друга. Вы охвачены суеверным страхом и падаете на колени.
Их, наверное, построили гиганты или боги, думаете вы. Вы подходите ближе и никак не можете справиться с потрясением от размера сооружения. Вы вряд ли видели ранее каменную кладку, и вот перед вами отесанные камни, превосходящие величиной вашу хижину. А общая высота постройки – 49 метров, ее длина – 275 метров.
Но, несмотря на ваши скромные образовательные достижения и низкий социально-экономический статус, вы любознательны и не намерены просто лежать ниц. Что же, во имя всего святого, спрашиваете вы себя, эта штуковина здесь делает?
Вы искоса разглядываете ее и силитесь понять назначение. Она не может быть просто мостом, мосту не нужна высота 49 метров. Для чего же ей такая высота?
Довольно скоро вы понимаете, что все дело в верхнем ярусе самых маленьких арок. Должна быть причина, по которой они расположены так высоко. Возможно, стрелять из лука по людям внизу? Чтобы был лучше обзор долины и тех, кто идет по ней? Или боги, которые живут там, хотят быть ближе к небесам? А вдруг замысел в том, чтобы уметь сбрасывать камни и пробивать любое судно на реке Гардон?
Ваши знания о военной тактике весьма обрывочны, однако ни одно из этих предположений не кажется убедительным.
Неожиданно доносится крик. Вас заметил солдат. Ваш первый римлянин!
Его копье блестит на солнце, и вы как заяц бежите в кусты. Но ваше любопытство пробуждено, и подспудный инстинкт говорит, что у постройки должно быть человеческое объяснение, поэтому вы хотите найти его. Вы карабкаетесь вверх по подлеску.
Вы стараетесь не поднимать шума и взбираетесь очень тихо, пока не достигаете каменного желоба на вершине холма. Вы заглядываете за край. Что такое?
Вы видите воду. Обычная вода с журчанием бежит по замкнутому каменному каналу, проходящему поверх этого внеземного сооружения и уходящему дальше, на юг. Вы задаетесь вопросом: зачем им вода, если у них есть река Гардон?
Только что вы увидели Пон-дю-Гар, самый сенсационный муниципальный водопровод за всю историю. Мы не знаем точно, когда он был построен, но некоторые по-прежнему считают, что его сооружение начал в 14 году до н. э. Марк Випсаний Агриппа, правая рука Августа.
(Агриппа был выдающимся государственным деятелем: он проявил себя как первоклассный военачальник, в значительной степени благодаря ему была одержана победа при Акции, он переделал систему канализации, сооружал акведуки, построил Пантеон в Риме и составил общую карту империи. Если у Августа возникала логистическая или военная проблема, его первая реакция, как мне кажется, состояла в том, чтобы закричать: «Приведите Агриппу!» Был или нет Пон-дю-Гар плодом его размышлений, своим размахом сооружение соответствует масштабу деятельности этого Сесила Родса ранней Римской империи.)
Мы знаем, что вода пробегала по акведуку 25 километров от источника в Юзесе до Пон-дю-Гара и затем еще 25 километров до города Ним, то есть общая длина составляла 50 километров. Это представляется совершенно изумительным, но протяженность акведука была приблизительно средней, если брать римские водопроводы в Галлии. Так, водоснабжение столичного города Лиона (Lugdunum) обеспечивалось четырьмя акведуками длиной 25, 28, 66 и 75 километров.
Теперь вы, галл Лукко, можете видеть только закрытый канал, который уходит вдаль, преодолевает ущелья, прорывается сквозь кустарник, и ваше замешательство только усиливается. Куда они ведут эту воду и что потом с ней делают?
Итак, вы идете вдоль этого канала, обходя стороной любого встречного солдата, и целый день пробираетесь через заросли к Ниму. Не зная этого, вы снижаетесь вместе с потоком воды с неизменным градиентом 1/4000, или опускаетесь на 25 сантиметров за каждый километр.
Вы заступаете на обработанную землю и снова видите, как руки римлян преобразовали природу. Вы проходите мимо вилл с прилегающими сельскохозяйственными угодьями, эти виллы превратятся в деревни, когда наступят темные века, и, хотя римское строительное искусство будет забыто и на обветшалых внутренних дворах появятся жалкие деревянные лачуги, поселения навсегда сохранятся на мишленовских картах Франции.
Вы видите, что земля нарезана на прямоугольные наделы для ветеранов римской армии, и путешественник наших дней по-прежнему может заметить эти структуры вокруг Нима.
Вы смотрите на почти созревшие красные и белые виноградные грозди – это римское наследие оказалось более насущным и долговечным, чем сам акведук. «Наши виноградники, – сказал один французский историк, – представляют собой римский памятник, один из наиболее сохранившихся в нашей стране». Именно благодаря римлянам у нас есть Château Lafite и Mouton Cadet, а также другие высокие достижения цивилизации, хотя сами римляне первоначально испытывали недовольство из-за дара Диониса. Когда во II веке до н. э. они познакомили галлов с вином, говорят, что те обезумели на этой почве. Они пили вино неразбавленным (характерная варварская оплошность) и так пристрастились к нему, что обменный курс одного галльского раба установился на уровне одного кувшина вина.
Рынок был настолько оживленным, что римляне решили нажиться на этом и предписали, что к северу от Альп не должны выращиваться оливы и виноградная лоза, – для удержания высоких цен. Это было одним из примеров политики «Италия прежде всего», от которой отказались с развитием «Римского экономического сообщества».
Но даже в дни республики Цицерон подметил эгоистичность подобной политики. Мы так поступаем, брюзжал он, quo plures sint nostrae vineta nostraeque oleae, чтобы наши виноградники и оливковые рощи были многочисленнее. Другими словами, возникало инстинктивное чувство, что протекционизм чужд «Римскому общему рынку», и вскоре такую политику выбросили на свалку. (Заметьте, что эта идея в каком-то смысле служит предтечей сумасшедшего контроля над виноделием со стороны ЕС. У Брюсселя есть собственные курьезные методы поддержания цен – например, закупка сырья и переработка его в алкоголь для создания интервенционных запасов.)
На закате вы подходите к городу Ниму (Nemausus), и акведук параллелен дороге, которая заполнена повозками и многообразием того, чего вы никогда не видели за вашу жизнь: святилищами различных богов у обочины, большими каменными надгробиями, людьми верхом на лошадях либо несомыми в паланкинах. Хотя многие из них говорят по-галльски, немало и тех, которые трещат на языке, совершенно неизвестном вам. Но вы продолжаете идти, держа руку на вашем галльском мече, с твердым намерением раскрыть тайну странного римского водного канала.
Толпа сгущается, когда вы приближаетесь к городской стене. Торговцы продают порции вина и куски просоленной трески, сухие лепешки, покрытые острым рыбным соусом, а девушки, подобных которым вы никогда не видели, смотрят с вожделением на вас из-под дрожащих отблесков масляной лампы и делают немыслимые предложения. К тому времени, когда вы доходите до восьмиугольной башни, построенной в век Августа только для того, чтобы показать римское господство, у вас уже не осталось сил на новые впечатления. Вы не хотите заходить в ворота.
Вы получили полновесный культурный шок и скрываетесь в кустах вне шестикилометровой римской стены, чтобы дождаться утра.
Ваши ночные кошмары прерываются. Кто-то пинает вас и громко говорит по-галльски. Вы щурите глаза на солнце и видите, что это Уилло, ваш знакомый, который старше примерно на десять лет. Вообще-то десять лет назад он исчез из деревни. Кто-то говорил, что он был продан в рабство.
Он спрашивает у вас, что вы здесь делаете, и вы говорите про загадку водного канала и о своем желании посмотреть на римлян. Уилло смеется и предлагает свою помощь.
Он проводит вас через ворота к тому месту, где заканчивается акведук. Вы видите огромный чан, от которого в разных направлениях отходят десять больших труб.
«Да, – говорите вы, – но для чего все это?»
И затем Уилло разъясняет вам поразительные факты о Пон-дю-Гар. Титанический подвиг по каменной кладке даже не был необходим для выживания жителей Нима, где есть хороший источник, снабжающий город достаточным количеством питьевой воды. Но горожанам нужно было больше воды для фонтанов, журчащих в двориках, для бань и уборных, для стирки белья и поддержания чистоты в доме. Другими словами, вода требовалась им для роскоши и демонстрации того, насколько они стали римлянами, – при этом они установили гигиенические стандарты, с которыми сравнялись лишь в XIX веке.