тельство.
– Ах, вот ты как… – разинула я рот. – Ладно. Преследование, вмешательство в личную жизнь, проникновение в частную собственность. Статьи нужные сам найдёшь.
Дядька смотрел на меня, скептически качая головой.
– И… э-ээ… Надругательство над честью, – порозовела я.
– О! – сразу повеселел Скоропут. И крикнул поганцу: – Ройне, красавчик! Хм, в смысле, что?!.. Силой тебя взял? Без согласия? Уна, девочка моя, ты ж так в девках и просидишь всю жизнь, в двадцать пять могла бы уже и не выпендриваться…
– Да если б это!.. – зашикала на него я. Сотрудники примолкли и увлечённо слушали наш диалог, одобрительно подмигивая поганцу. – Нет, конечно! Что я, отпор не смогу дать… Нет, ну было разок… Да, блин, я не об этом! Он надо мной морально надругался! Сначала завтрак приготовил, усыпив бдительность, а потом как давай мне сонату играть… Ещё и петь собирался, паршивец!
– У-ууу… – восторженно загудел весь участок. Поганец приосанился, улыбаясь им в ответ.
– Он меня задушить хотел!!! Сам сказал!
– Своей любовью, детка! Ты просто не дослушала! – крикнул Эрик. Кто-то даже зааплодировал.
Я раздражённо захлопнула дверь кабинета.
– Так, дядька, давай серьёзно. У меня тут вчера казус некоторый вышел на твоём задании… Перестаралась немного. В общем, ты, будь уж так добр, сообщи кому надо, что ошибочка вышла. Что никакая я не графиня Стефен-Дари, а так, подставная утка. Ну, вот как с приютом было. Про поганца супруга мэра и так знает, что он сотрудник полиции, вот и про меня расскажи, что задание у меня такое было… А то, похоже, меня действительно в отбор вписали так, что самой не выписаться. А заодно и поганца от меня отчисли, раз никакой графини Стефен-Дари нет и охранять больше некого. А то от него теперь метлой не отмашешься…
– Передо мной-то долго ещё придуриваться будешь? – спокойно спросил Скоропут. – А то я с самого начала не знал, что ты графиня. Первым делом и выяснил, как только ты в Альмате появилась. Твои соседи сразу донесли, что в особняк Стефен-Дари кто-то тайком ходить повадился. Или, думаешь, меня Всевидящим оком просто так прозвали?
Что-то соображала я уже второй день туговато.
– Так ты… – прозревая, медленно протянула я. – Ты что… Когда задание это давал, то знал, что я с твоим задуманным образом незаметной горничной не соглашусь, а заявлюсь именно графиней Стефен-Дари? И встряну по глупости в этот отбор дурацкий по самые уши?..
– На то и был расчёт, – пожал плечами дядька. – Ты во дворец – а там и дяденьку любимого за собой потащишь… Может, главным следователем в Этернаполисе назначат, если постараешься.
– Прокляну… – тихо сказала я.
– Совесть не позволит, – погладил меня по плечу Скоропут. – И сама знаешь, почему. Уночка, я тебя четыре года прикрывал. От горожан, от колдунов, от бандитов… От родителей. И заметь – взамен ничего не требовал. Захочешь дяденьке с карьерой помочь – спасибо скажу. Не захочешь – дело твоё, барышня ты всё равно своевольная. В обиде не останусь. Но подтолкнуть был обязан. И ещё. Хочешь – сливайся с отбора, хочешь – продолжай. Но вот убиться или покалечиться на этих испытаниях я тебе не позволю. Так что слушай меня сейчас внимательно. Но я тебе ничего не говорил, если что…
И следом дядька рассказал о предстоящих двух испытаниях, что ждали отборных девиц в Альмате. Информация эта вроде как была строго засекречена. Но я в очередной раз убедилась, что Всевидящее око Альматы не зря получил своё прозвище…
– А вот Ройне при тебе пока останется, – беспрекословно заявил Скоропут. – Хороший мальчик. И тебя в обиду не даст, я такое сразу чувствую. Пройдёшь отбор – только рад буду. Маловат для тебя городок, если честно.
– Да он!.. Он… – оторопела я. – Да как ты ему верить можешь! В Альмате без году неделя! Он же мошенник, как пить дать! А-а! Он же меня ещё подкупить пытался! Миллионом сторинов! Фальшивых! И другие тоже! Хотя я не уверена, что другие были… Но с отбором здесь явно что-то не чисто! И он тут тоже неспроста появился! Шпион! А то и заговорщик!
– Миллион? Вот уж действительно поганец, – пробормотал дядька. – А мне всего лишь… Бз-з! Уна! Фантазии свои поумерь, да? Нет никаких заговорщиков и шпионов на отборе.
– Есть! Ведлистанец мне вчера деньги предлагал! И ещё двое! Ты Ройне потряси как следует; я знаю, ты умеешь признания выбивать… Да твою ж мать, поганец! Надень браслеты обратно!
В окно кабинета я заметила, как Эрик неведомым образом отстегнулся от батареи и, пошло подмигивая мне, поигрывал наручниками.
– Уна, девочка моя… – протянул неохотно Скоропут. – Может, тебе денежек дать? По лавкам пройдёшься, пару платьишек купишь, на следующие балы ведь в чём-то надо идти. А то что-то от нервов у тебя фантазия разыгралась…
– Нет у меня никаких нервов!!!…
– Нету, нету… А доказательства есть? Имена, явки? Договоры подписанные? Миллионы фальшивые?
– Нет…
– Ну, на нет и суда нет, – довольно осклабился Скоропут. – Ты мне работёнку не подкидывай, у меня и своей хватает. Ни свидетелей, ни улик. Выдумки на ровном месте. И на сотрудника моего нового напраслину не возводи. Где я ещё такого старательного мальчика найду…
– Вот и мне интересно, дядька, с чего это такой умненький мальчик аж из самой столицы решил в Альмату перебраться на гроши, что ты сотрудникам платишь… Доказательства тебе, говоришь, нужны? Да легко. Вызывай магов из ассоциации. А я тебе сразу скажу – он не тот, за кого себя выдаёт. Ты-то, поди, обрадовался, что работника нового заполучил, да ещё такого прыткого… Даже проверять толком не стал. А вот я утром разглядела… В общем, сажай преступника, пока не убёг. Колдунство на нём какое-то. Личина, наверное. И очень непростая, судя по сиянию магии… А кто под личиной ходит? Только злодеи, мошенники да шпионы разные…
Скоропут тяжело вздохнул, закрыл дверь кабинета на ключ, задёрнул на окне шторку и вытащил из кармана особый артефакт. В полиции такой часто использовали, когда надо было без лишних ушей поговорить – «полог тишины».
– Про колдунство на нём знаю, – спокойно произнёс он. – Лучше бы ты, Уна, действительно у меня работала. Вот же неугомонная…
Глава 18
– Есть на нём колдунство, – подтвердил Скоропут. – Но не личина. Вывеска у него точно своя, не нарисованная. А вот защита стоит – вроде брони магической. Заподозрил, когда в участке пришлось пьяных разнимать. Другому бы рёбра переломало от таких ударов, а ему ничего. Знатная защита причём: если ножом, например, пырнуть, так оцарапает только. Насчёт пули не уверен… А вот да, интересно: пробьёт, нет?
– А-аа! Так он наёмник! – озарило меня. – Убивец контрактный! Так тем более сажай! Может, он в розыске, а в столице за его голову награду немалую обещают…
– Да что ты заладила! – рассердился дядька. – Что, только наёмники броню носят? Вообще-то он один тут у меня по уставу экипирован!
Дядька повысил голос, но тут же осёкся и проверил артефакт ещё раз.
– А прячешься от кого? – не поняла я.
– Да от своих же! – раздражённо шикнул он. – Чтоб не узнали… Приказ от министерства внутренних дел давно уже вышел: всех сотрудников полиции оснастить бронекуртками либо поставить им магическую защиту. Чтоб, значит, перерасхода этих самых сотрудников на опасных заданиях не случалось… А у меня что, бюджет резиновый, чтобы на каждого обалдуя магзащиту вешать? Ты знаешь вообще, сколько колдуны из ассоциации за неё дерут? Так её ещё обновлять каждый месяц надо! А скидку дают, только если на год вперёд проплачиваешь! А бронекуртки эти!.. Шьют только в столице, а самая простенькая утверждённая министерством модель стоит, как весь арсенал моего участка!
Не удержавшись, я хихикнула. Рачительный какой.
– А узнают в участке, что им такая же броня, как у Ройне, законом положена – воя не оберёшься. А нам она в Альмате нахрена? Перед торговками на базаре красоваться? Или от настырций отмахиваться? Ройне хоть молчать пообещал, что все столичные правоохранители поголовно давно уже так ходят…
– Так его что… Из столичной полиции к нам перевели? Точно! Натворил что-то, вот и разжаловали! А я как чувствовала – трибунал по нему плачет… А точно ничего больше не навешано? А то от него магией слепит, как от гирлянды какой…
– Так на нём ещё заклятье на привязку к тебе, ночью ведь приказ об охране участниц сам подписал… Всё, отстань ты уже от мальчика! – рявкнул дядька. – Ну, надоедливый немного, согласен, но подозревать его не в чем.
– А ты чего его так защищаешь-то? – подозрительно уставилась я. – Будто сына родного. Слу-уушай… Ты ведь как-то упомянул, что письмецо у него с собой было, когда только приехал… А ну колись! От кого письмо?
– От кого надо! В смысле, не было никакого письма! Всё, брысь, надоела! – окончательно рассвирепел Скоропут и распахнул дверь. – Ройне! Покорми её, что ли! Чтобы мыслей дурацких не возникало больше! Ну, или сам сообразишь, чем это нервное сиятельство успокоить… Забирай, в общем, подопечную! Мёртвого достанет!
В участке я тоже понимания не нашла. Впрочем, чего ещё от дядьки ждать – он всегда себе на уме был. От поганца избавиться не удалось, с отбора слиться тоже. Что ж, как обычно, разбираться со всем самой.
– Уна, детка, как ты могла сдать меня в полицию? – взывал к моей совести поганец. Совесть показываться наружу не желала.
– Дистанцию держи, – бурчала я. – Графиня с челядью общаться не расположена.
– И проголодалась опять, наверное? – бил по больному Эрик. – Такую истерику закатить… Может, супчика? А потом туфельки тебе новые купим, а то у этих каблук ободран.
Я гордо цокала по мостовой, словно сбежавшая от кузнеца лошадь, подкованная лишь наполовину. И каблук вчера ободрала, и кожаная набойка слетела, так что оголённый металлический стержень звонко здоровался с камнями при каждом шаге.
– На тебе точно личины нет? – резко обернулась я к Эрику. – Никем другим не прикидываешься? Физиономия своя?
– Своя собственная. Какая при рождении досталась, ту и ношу. Честно, – пожал плечами поганец. – Уна, будь на мне личина – слетела бы под оборотным зельем, когда я мальцом был. Не спрашивала бы тогда при первой… ой, нет, тогда не до разговоров было… При второй нашей встрече, есть ли у меня старший брат – такой же скуластый красавец, как маленький я…