– Баронесса! Да что вы себе позволяете!.. – отмерла Примула. – Герцогиня Шальтеир, вы это видели?!.. Она выбросила мою честно найденную растунцию! Не знаю, что это такое, но оно красивое и наверняка дорого стоит!
– Дорогая, не сомневайтесь, мы все прекрасно рассмотрели, что́ именно вас угораздило отыскать… – с облегчением выдохнула супруга мэра. – И именно эту растунцию засчитаем в качестве улова. Господи ты боже, вот только оргии мне на юбилее города не хватало…
Да все посвящённые облегчённо выдохнули, что тут скрывать.
Жоржина Рицвель и ещё одна Варинс так и не появились. Всё-таки заблудились. До конца испытания оставались считаные секунды.
– Десять! – звонко начала обратный отсчёт герцогиня.
– Девять! – радостно подхватила толпа.
Пять девушек, ревниво рассматривая добычу конкуренток, напряжённо ждали окончания отбора. Глициния с удивлением смотрела на мои пустые руки. Я их и не прятала, а дирижировала в воздухе невидимым оркестром – мне дирижёры всегда казались зловещими колдунами, а сейчас и я была всесильной ведьмой: ведь моя судьба была в моих руках.
– Восемь! Семь! Шесть!
На последних секундах из зарослей всё же продралась Жоржина с пучком сладких побегов гликемии.
– Пять!
Тихому шороху позади я не придала значения.
– Четыре!
А зря. Что-то деликатно похлопало меня по плечу.
– Три!
Я обернулась. Из Диколеса высунулось щупальце неопознанной лианы и зависло надо мной, зажимая что-то в гибких кольцах.
– Два!
– Брысь! Кыш! Фу! – заорала я, отмахиваясь от неизвестной растунции. – А ну пошла отсюда!.. Мне ничего не надо!
Но на меня уже посыпался целый град из ягод, цветов, листьев, веточек и ещё чёрт знает чего.
– Один!!.. – дружно ухнула толпа.
– Это не моё! – заорала я, судорожно отряхиваясь от внезапно свалившегося на меня богатства. – Вот, пальцем ни к чему не притронулась! Я их не брала! В руках ничего нет!
И я, к счастью, успела стряхнуть с себя всю растительность, прежде чем народ взревел:
– НО-О-ООЛЬ!..
Последнюю Варинс вернули маги в тот же момент – немного покусанную жраценой, плачущую, напуганную, но бережно прижимающую к груди гроздь цыплятки.
– Испытание окончено! – провозгласила герцогиня, а я всё панически отряхивалась.
Но нет, врёшь – не возьмёшь! На последнее испытание я надела не бархатный охотничий костюм, присланный маменькой, а заказанный Эриком кожаный для верховой езды. В складках бархата эта дрянь наверняка застряла бы, зато на гладкой облегающей коже ей не за что было зацепиться. Уф-ф!.. Пронесло. Но что это за дела такие творятся!..
– Мейсе, я вами горжусь! – смахнула искреннюю слезу умиления герцогиня. – Смелые, сильные, храбрые! Разве кто-то может усомниться в том, что дочери Альматы стоят пяти аристократок из столицы? Ах, будь моя воля, вы все отправились бы в столицу! Но всё же давайте следовать правилам… Уважаемые маги из ассоциации, я прошу вас принять и оценить добычу наших прекрасных участниц. Взвешивание, калибровка и оценка стоимости растунций согласно утверждённому прейскуранту будут проведены у всех на виду и немедленно! Я прошу развернуть соответствующие иллюзии, дабы все зрители могли воочию наблюдать, как творится история!..
Народ ликовал. Я тоже. Не знаю, что это за растунция такая была и с чего ей приспичило осыпать меня дарами, но мимо. Пожалуй, скажу спасибо Эричку за костюм. Перед тем, как растерзаю обманщика.
Маг, надо же. Часа безделья мне хватило на то, чтобы обдумать это как следует. О магии я знала не то чтобы много, но общее представление имела. Например, понимала, что магическое истощение – это когда используешь очень много сил. И это не несколько часов по городу бегать. Маг может выложиться и за пять минут, если особо сильное колдунство сотворит. А что считается сильным колдунством? Заклятия. Порталы, особенно если на дальние расстояния. До столицы и обратно, например… Что ещё? Чёрт, не знаю! Не разбираюсь я в этом.
А вдруг он меня ментальной магии подверг? Вот прямо с самого начала? Ну, чтобы влюбилась и верила всему, что он скажет… Чёрт, не срастается. Я же ему и так не верю. И не влюбилась я ни капельки!
Чё-ооорт… Кажется, всё же влюбилась.
«Но хотя бы сама по себе влюбилась! – отыскала я тут же сомнительное утешение. – Раз уж всё равно ему не верю, то это точно не приворот. Ну да, вот такая я идиотка – влюбляюсь во всяких поганцев, совершенно этого не достойных!»
На оценку добычи приглашали соответственно порядку возвращения участниц. Первой – Глицинию. Её монстеру оценили на двадцать три балла из пятидесяти возможных в этом испытании. Агатина панацея вполне могла потянуть на сорок. Да даже настырция прилипчивая, растущая повсеместно, принесла бы как минимум пять баллов. А вот ноль растунций – ноль баллов. Я мысленно погладила себя по голове.
– Графиня Стефен-Дари! – пригласили следующей меня.
– А я ничего не нашла. Честное графское, – радостно оскалилась я, разведя руками перед оценочной комиссией.
Комиссия моей радости не разделила.
– Графиня Стефен-Дари… – смущённо прокашлялся один из магов. – Вас, простите, не затруднит…
Герцогиня Шальтеир, утомлённая моим своеволием, церемониться не стала. А запустила пальцы в скромный вырез моего кожаного жакета и выудила оттуда огромный ярко-зелёный эрба-кристалл. И ещё несколько достала из моей рыжей гривы.
– Да вы, блин, издеваетесь… – прошептала я.
Глава 34
Ни жадные взгляды магов на эрба-кристаллы, ни возмущённые возгласы участниц меня уже не интересовали. Комиссия дрожащими пальцами взвешивала свалившиеся на меня дары Диколеса и оценивала их чистоту и спелость. Да что тут взвешивать, когда и так всё ясно…
– Оставьте себе, – глухо произнесла я и покинула эту сцену, на которой творился очевидный фарс.
– Эрика, куда же вы! – воскликнула герцогиня Шальтеир. – Вы не можете сейчас уйти! Мы ещё не закончили! Впереди объявление результатов! И праздник! И чествование победительниц!
– Мне нужно побыть одной, – не оборачиваясь, бросила я и растворилась в толпе зрителей.
Ну, это просто оборот такой красивый – «растворилась в толпе». На самом деле зрители благоговейно расступались передо мной.
– Нет, вы видели? – донёсся шёпот мне в спину. – Диколес сам её одарил!
– Растунции же безмозглые, – засомневался кто-то. – Кусты да цветочки обычные… ну да, не совсем обычные…
– Сам ты безмозглый! – зашикали тут же на него. – Ты вон гордензии какой-нибудь попробуй сказать, что она безмозглая! Лицо же от обиды откусит!
– Эт верно! Есть у них соображение…
– А в Диколесье их никто не трогает, вот они там и крепчают соображалкой…
– А вдруг у них мозги вообще общие? Ну, вот как у грибов под землёй – корневище одно на всех… Одну растунцию обидишь – а прилетит от другой совсем…
– Да вот ты выдумывать горазд! Но такое да, впервые вижу… Ежели лаской попросить, то вот хмышня всегда соком поделится. Но чтоб сами по себе приползли да кристаллами осыпали…
– Они её садовницей своей признали, истинно вам говорю! Кого ж ещё, как не ведьму рыжую?
– И то правда… Кристаллы-то видел? Да с клубничину каждый!
– Садовница, как есть! Эх, теперь-то ещё лучше заживём – с такой-то удачливой дамочкой при королевском дворе!..
– Эй, вашсияссь, а вы заговорить растунции можете? Чтоб только какие надо росли…
Но я уже стремительно шагала прочь, не разбирая дороги.
Да что это вообще такое творится?!.. Чем я растунции-то прогневала? Вернее, наоборот, очаровала… С чего они меня вдруг дарами осыпали?
Магическим вмешательством это точно быть не могло – формулировка магического купола исключала любое воздействие извне. Да и растунции ему плохо поддавались. А уж заставить неизвестную растунцию осыпать меня эрба-кристаллами – вообще невозможно.
Или это опять она?.. Клятая судьба, что постоянно идёт вразрез с моими планами. Да что тебе от меня нужно-то?!..
Минут двадцать я шаталась по городу. Бред какой-то. Агата вот из кожи вон лезет, чтобы поехать в Этернаполис. А я этого не хочу, а всё равно… Меня будто на аркане тащат.
– Уна! – нагнал меня поганец.
Да, Альмата не Этернаполис, далеко не убежишь. Я устало опустилась на скамейку, безразлично глядя перед собой. Я дошла почти до центра города, где горожане заканчивали последние приготовления к вечернему празднеству. Развешивали флажки, выкатывали бочки с хмышневым лимонадом, расставляли дополнительные столы у входов в таверны.
– Не поеду я в столицу, – глухо сказала я. – И придворной дамой не буду. Ну, не заставят же меня, в конце концов! И силком не потащат!
– Не потащат, – осторожно согласился Эрик, присев рядом. – Но поехать всё равно придётся.
– Да с какого!.. Ну, вот что они мне сделают?
– А как же великая честь? Тебя уже чуть ли не избранной в Альмате считают, не слышала разве? Садовницей от мира растунций…
– Да далось оно мне! Меня больше волнует не честь, а ответственность. Так что будет, если я откажусь от должности?
– Эрика, дорогая, город вам доверился! Его судьба в ваших руках! – воскликнула подошедшая герцогиня Шальтеир, а за ней маячила маменька. – Вы не можете предать всю Альмату!
– Ну, общественное порицание я как-нибудь переживу, – хмыкнула я. – Давайте по существу. Какие ещё будут последствия?
– Виолетта, прекрати вести себя как ребёнок! – попыталась воззвать к моей совести Мими. – На кону твоё будущее! Я уже столько сделала для этого! Ты не можешь подвести людей, которые доверились мне!
– Именно что вам… Это вы, маменька, их подвести не можете. А лично я никому ничего не обещала. Кстати, если вы не забыли, то мне на днях исполнилось двадцать шесть. По закону имею право жить своим умом. Так будут аргументы посерьёзнее, чем позор и ваши провалившиеся мечты?
– Пожизненный запрет на владение жилищной собственностью и любыми коммерческими предприятиями, – спокойно сказал Эрик. – Также запрет на вступление в брак и обязательная передача всего имущества опекунам. Уна, уклонение от назначения на государственную службу приравнивается к военному дезертирству. Разве что для благородных дам сделано исключение: заключение и казни к ним не применимы. Их в этом случае принято считать душевнобольными, неспособными распоряжаться своими финансами и жизнью в целом.