А ведь действительно… Я похолодела.
– Так это что получается…
– Да, – тихо произнёс Эрик.
– Я не согласна! – заорала я. – Я тебе что, самоубийца? Как я с этакой дурой справлюсь? Ты же маг, вот и давай, сам с этой тварью разбирайся! А я сегодня и так уже натворила дел: ну, с флажками и свиньями! Мне только за это завтра чёрт-те какие обратки прилетят, а ты мне предлагаешь ещё дракона остановить?
– Уна…
– Не согласна я платить! Да ещё «такую цену», как в этом твоём пророчестве сказано! «Такую» – значит, очень высокую! Нет, я, может, и согласна, если бы знала сразу, какой она будет! А ты сам знаешь, что я не знаю! В смысле, никто не знает! А если меня на кусочки обраткой разорвёт? Или меня саму в камень обратит лет на десять? А вдруг у моего колдунства силы не хватит, и я только сильнее эту тварь разозлю? Это ж не букашку раздавить, а дракона целого побороть! Не-не-не, в задницу это твоё пророчество! Я ещё жить хочу! – вопила я. – Хрен с ним, пусть даже придворной дамой в столице – но останусь живой и, желательно, не сильно покалеченной!
– Детка! – вскочил Эрик, прижимая меня к себе.
Меня трясло: от злости на дурацкое пророчество, от несправедливости; от того, что снова меня никто не спросил, а я уже кому-то должна…
Тем временем перестала клубиться пыль в воздухе: последние глыбы мрамора улеглись на место, и над площадью предстал во всей красе трёхглавый рыжий дракон. По высеченным из камня крыльям пробегали огненные искорки. Вот они взмахнули, вот лениво отмерла первая голова, осматривая крошечных перепуганных людишек. И дыхнула огнём: пока перед собой, а не вниз, но народ с визгом бросился врассыпную. Чёрт, да они же просто передавят друг друга!
Помост вмиг опустел. Я лишь успела заметить, как Агата заталкивает под деревянную конструкцию Глицинию и Примулу. Это она верно сообразила – бежать вместе с толпой сейчас будет настоящим самоубийством. Герцогиня Шальтеир тщетно призывала сохранять спокойствие, но ей самой слова давались с трудом. На площади царила паника – дикая, бесконтрольная, неуправляемая…
Маги из ассоциации, объединив силы в общем кругу, уже выпустили первый залп по дракону. Но если это настоящий дракон, то что может против него магия, когда сама она – драконье наследие, доставшееся людям в сильно усечённом виде? Эрик, внимательно следивший за действиями магов, только покачал головой. Заклятие боевой фламмы пылающим метеором ударило по парящей каменной туше и… растворилось в ней без следа и ущерба для мраморного дракона.
Эрик создал вокруг нас плотный купол, приказав оставаться на месте – так будет безопаснее всего. И был прав: посетители «Перепёлки» переворачивали при бегстве столы и стулья, падали, кричали, но вырваться из опасной зоны не могли. Центральная площадь была полностью забита народом, как и узкие улочки, ведущие к ней. Народу просто некуда было деться.
Постепенно осознав это, а также то, что дракон, кажется, пока не собирается нападать, толпа постепенно начала успокаиваться.
– А меня вот что интересует, – вдруг наморщила лобик Хильда. – В песне пелось про дракона – и вот он. Тогда где же пастушка, что должна его приручить?..
– Даже думать не смейте! – вырвалась я из объятий Эрика. – Я эту тварь приручать не собираюсь! Я вам не пастушка! Не хочу! Не буду! Это не я!!..
– Не будешь, детка, не будешь, – погладил Эрик меня по голове, успокаивая. – Ты действительно не она… Настоящая пастушка там.
Он кивнул на помост у магистрата. На нём полукругом выстроились два десятка бесстрастных монахинь из обители Святой Йоли. А впереди них стояла та самая юная девочка, что прежде возглавляла процессию, терпеливо ожидая, пока на неё обратят внимание. Она сняла чепец, и остриженные до плеч каштановые волосы разметал ветер. Совсем молоденькая, лет четырнадцать-пятнадцать. Зато взгляд… Решительный, волевой, властный. Взгляд того, кто знает, что сила на его стороне. От запястья девочки к драконьим шеям тянулась сверкающая красная нить, распадаясь в воздухе на три поводка.
– Это ещё кто? – спросила я. – Ещё одна претендентка на престол? Что ж, аргумент у неё убедительный.
– Да, ещё одна лошадка, на которую никто не ставил… – медленно протянул Эрик. – Боги, как же мы все просчитались, забыв о ней… Просто никто не ожидал, что лошадка вообще выйдет из стойла.
– Так кто она? – снова настойчиво спросила я.
– Каролина Верлеген. Младшая дочь Седжена Пятого, – тихо ответил он. – Сосланная с рождения в монастырь замаливать свой единственный грех – тот, в котором даже не была виновна, ибо королеву убило вовсе не её рождение.
– И я так понимаю, на свою семейку она крепко обижена… – сообразила я.
Поганец только кивнул. И таким растерянным я его никогда ещё не видела.
Глава 37
Помост был единственным островком спокойствия посреди беснующейся толпы. Монахини в своих чёрных одеяниях застыли каменными столпами, но веяло от них не умиротворением, а скорее мрачной зловещей силой. Драконий принц лениво парил в вышине, будто этакой каменюке даже не требовалось махать крыльями, чтобы держаться на потоках воздуха.
Каролина Верлеген, младшая наследная принцесса, выжидающе смотрела на толпу с высоты, не шелохнувшись. «Эй! Э-эй! Глянь!» – всё чаще раздавалось с разных сторон. Народ изумлённо замер, глядя на бесстрашную девочку, вышедшую на самое заметное для невиданной твари место. Нить, тянущуюся к дракону, заметили пока далеко не все.
– Оставайтесь здесь, – сказал Эрик. – Я подберусь ближе.
– Да вот ещё, – не согласилась я. – Вместе пойдём.
– Мы с вами! – возмутились Натан и Хильда.
Поганец, зная, что спорить со мной бесполезно, только вздохнул, но быстро оценил путь до помоста и состав переброски. Чуть поморщился, осмотрев габариты Натана, что-то пробормотал и накрыл нас всех тем же колдунством, что позволило мне идти сквозь толпу, как по голой степи – оно мягко раздвигало людей вокруг невидимым тараном.
Изрядно помятый Скоропут, до последнего пытавшийся утихомирить толпу, чтобы не покалечили друг друга, первым обратился к юной послушнице.
– Ты, девчушка, не трясись! – крикнул он. – Стой там, сейчас народ рассосётся, и я вас выведу! И чего это вам, сестрички, у себя в обители не сиделось? Да ещё ребёнка с собой потащили! Вот уж ей тут точно не место!
Кажется, таких отечески-ворчливых интонаций в свой адрес хозяйка дракона не ожидала и на секунду опешила, захлопав от удивления глазами.
– Я не ребёнок! – возмущённо крикнула «девчушка», переглянувшись прежде с одной монашкой – той, что стояла ближе всех. – Я наследная принцесса и ваша будущая королева!
– Ну, принцесса так принцесса! – охотно откликнулся Скоропут. – В таком возрасте вы все принцессы! Ладно, дамочки, слезайте уже, не видите, что у нас тут творится? Всякую хрень видел, но чтобы такое… В магистрате вас пока укроем.
– Я Каролина Верлеген! – зазвенел от негодования тонкий голосок. – И я требую беспрекословного подчинения! Делайте всё, как я скажу, и тогда никто не пострадает! Тийрэлтэ́т онго́ц!
Принцесса осторожно потянула красную нить, и трёхглавый дракон оглушительно взревел, исторгнув три струи пламени. Народ закричал, пригибаясь к земле, и вновь заметался в панике.
– А, так это твоя зверушка? – сообразил Всевидящее око. – Слушай, ты бы его в другом месте выгуливала, а то наложит ещё кучу сверху, а нам разгребай… Ладно, чего хочешь-то?
– Пусть ваши маги создадут портал! – требовательно выкрикнула принцесса. – В Этернаполис! Мы просто уйдём туда, и обойдётся без жертв! А иначе я выжгу Альмату дотла!
– А что, сами на этой ящерке долететь не можете? Жестковато, конечно, но если подушки подложить… – задумался Скоропут. – Ишь, портал тебе. Нам маги вообще-то фейерверк ещё обещали, сомневаюсь, что у них силёнок и на то, и на другое хватит. Хиленькие они у нас.
– Выполняйте немедленно!!.. – завизжала одна из монахинь, не вынеся обычного стиля общения Скоропута.
Я-то знала, что он лишь прикидывается недалёким и глуповатым служителем порядка, а на самом деле сейчас очень профессионально «забалтывает» принцессу. Уж кто-кто, а Всевидящее око способен мгновенно распознать и оценить действительную угрозу.
Принцесса тоже занервничала – не ожидала такого приёма. Тем более что к Скоропуту уже присоединилась Мими, а противиться обаянию маменьки пока удавалось лишь одному человеку – мне.
– Милая, какая же ты хорошенькая! – восхищённо воскликнула она. – Но чёрный цвет тебе совершенно не к лицу. Это просто святотатство – обряжать такую юную красавицу в эти ужасные тряпки! Тебе, наверное, очень страшно и одиноко? Конечно, если вокруг одни унылые затворницы… Ничего, я теперь с тобой. Всегда мечтала о такой дочурке!
Я только скрипнула зубами. Мими тоже далеко не дура, и головой я понимала, что таким образом она лишь пытается найти общий язык с опасной «пастушкой». А всё равно зацепило…
Наша небольшая процессия уже подобралась к помосту, так что их разговор был прекрасно слышен, но Эрик пока велел не вмешиваться. Мими продолжала ворковать, и Каролина под её напором растеряла прежнюю уверенность. Принцесса с робкой опаской взглянула на старшую монахиню – видимо, мать-настоятельницу. А красавчик-офицер тем временем уже подал знак своим солдатам… Ох, зря.
Сзади на помост ворвалось несколько военных – тех, что ещё недавно выискивали в толпе блудную Виолетту Стефен-Дари. Завизжали монахини: некоторые из них мужчин-то увидели впервые за много лет, а тут их так бесцеремонно начали хватать…
– Не подходите! – отчаянно закричала принцесса и резко дёрнула за нить. – Хамгаала́х!
Кажется, дракону такое обращение не понравилось: а кому понравится, когда на шеях с каждым рывком затягивается удавка? Одна голова несогласно мотнулась, сопротивляясь, и вдруг её поводок лопнул. Дракон взревел во все три глотки и спикировал камнем вниз, сложив крылья.
У Каролины от ужаса расширились зрачки, и она сбивчиво закричала: