Кстати, пора запастись кое-чем для встречи с албанцем. Надо прикупить все необходимое в каком-нибудь негритянском баре. Например, у Маркуса Свитона… Хотя нет, от Мистера Свити сейчас лучше держаться подальше. Нет, у него пока лучше не показываться».
Прошлый раз Свити на него наорал, и Клемент уже не знал, можно ли ему довериться. И потом, в последнее время он крепко подсел на наркоту; вполне может и заложить старого дружка. Да и кому в наши дни можно доверять?
Клемент посмотрел на свернувшуюся калачиком на диване Сэнди. Девушка смотрела фильм с Майклом Дугласом. «Вот добрая душа», — подумал он. Клемент сказал ей, что, пока она смотрит телевизор, он закажет им ужин.
Ужинали они в столовой. Ели стейки по-деревенски, в сухарях, с густой подливой, и запивали пивом «Миллер». За окном быстро темнело. Зажглись уличные фонари. Это было любимое время суток для Клемента.
— Отлично, — произнес он. — А теперь, Сэнди, я весь внимание. Расскажи-ка мне об албанцах.
— Хорошо, — ответила Сэнди. — Знаешь, где находится Италия? Так вот, Албания где-то рядом.
«Боже, — подумал Клемент. — Но я сам на это напросился».
— Да? — Он подобрал с тарелки остатки соуса и притворился, будто внимательно слушает.
— В Албании живут албанцы. По-моему, они парни крутые. С ними шутки плохи. Они не хотели жить ни под турками, ни под коммунистами, ни под кем. Так что многие из них сбежали к нам.
— А почему с ними шутки плохи?
— Как говорит Скендер, если ты, например, оскорбил его брата, значит, ты оскорбил его. В этих вопросах они очень щепетильные. Предположим, муж-албанец избивает свою жену. Она жалуется на него своему отцу. Тогда отец подкарауливает своего зятя и убивает его.
— Правда, что ли? — удивился Клемент.
— И тогда начинается кровная месть — брат зятя убивает тестя, отца жены его брата. Иногда они вызывают подмогу из Югославии. А там парни еще круче. И тут начинается настоящая бойня. Убивают даже посторонних людей.
— И где в основном живут американские албанцы? — спросил Клемент. — В Детройте или Восточном Теннесси?
— Больше всего их осело в Хамтремке, — ответила Сэнди. — Там они перемешались с поляками. Часть албанцев живет в пригороде, в Фармингтон-Хиллз. Там их скопилось больше всего. Несмотря на то что живут они у нас давно, они живут по своим обычаям. Скендер говорит, это называется «беса».
— Как?
— Беса. Ну, вроде клятвы. Иногда он называет его просто «обычай».
— Ничего себе! Как же я о них раньше не слышал?
— Скендер говорит: мол, если убьют моего брата, а я за его смерть не отомщу, то я после этого никто. Что он никогда… как бы это выразиться… не сможет появиться в компании своих сородичей.
— Вот как он говорит?
— Послушай, эти парни не шутят. Когда у них начинается кровная месть, они все прячутся, кто хочет остаться в живых. Поэтому четыре года назад Скендер и сделал для себя потайную комнату.
— По-моему, он просто навешал тебе лапшу на уши, — ткнув вилкой в мясо, произнес Клемент.
— Нет, правда, — широко раскрыв глаза, возразила Сэнди. — Я видела эту комнату. Она находится на первом этаже за стеной из шлакобетона. В ней даже двери нет.
— Двери нет? А как же он туда попадает?
— Он нажимает на кнопку над камином, раздается тихий шум мотора, и эта стенка медленно-медленно отодвигается наполовину. В комнате есть сейф, в котором лежит сорок тысяч долларов.
— Он тебе их показывал?
— Нет. Он говорил, что деньги там.
— Ага, — задумчиво произнес Клемент. — Хорошо. Ну а если та комната потайная, то зачем он тебя в нее заводил?
Сэнди молча поднялась из-за стола и прошла на кухню. Вернулась она с сумочкой.
— Вчера вечером я пыталась рассказать тебе, где я была. Но ты меня и слушать не захотел. Все о чем-то думал. Кто я для тебя? Так, ничего важного не представляю. А теперь взгляни на это.
Девушка достала из сумочки обтянутую синим бархатом маленькую шкатулку и поставила ее на стол рядом со стаканом Клемента. В колечке, лежавшем на бархатной подушечке, всеми цветами радуги играл бриллиант.
— Скендер хочет на мне жениться.
Клемент прожевал мясо, проглотил его и, выпив пива, откинулся на спинку стула.
— Сколько оно стоит? — взяв кольцо с бриллиантом, спросил он.
— Почти четыре тысячи.
— Ерунда.
— А ты что, эксперт по бриллиантам? Я его уже оценила. Ты думаешь, почему я вчера уезжала? Колечко стоит три тысячи семьсот пятьдесят долларов плюс налог.
— Так, он сделал тебе предложение?.. И что ты ему ответила?
— Я сказала, что мне надо получить согласие брата.
Перед уходом Клемент открыл шкаф и забрал из него зеленую спортивную куртку в розовую полоску от Лили Пулитцер. Спустившись в вестибюль, он положил куртку на стол перед Томасом Эдисоном и сказал ему:
— Привет, Том. Это тебе от меня. На тот случай, если мы с тобой больше не увидимся.
Консьерж, видевший прошлым летом эту куртку на Деле Уимзе, пристально посмотрел на Клемента.
— Вы от нас съезжаете? — спросил он.
— Да, пора уезжать. А то здесь как в аквариуме — такое чувство, что за тобой постоянно следят.
— Спасибо за подарок, но я даже не знаю, смогу ли я его принять.
— Бери, не стесняйся, — сказал Клемент. — Это тебе за то, что давал ездить на твоей машине и за то, что ты просто хороший малый. Знаешь, что я тебе скажу? У меня были друзья-белые, но ни на одного из них я не мог положиться, как на тебя. Вот увидишь: как наденешь курточку, все девчонки так и начнут облизываться на тебя.
Было почти восемь часов, и Томас Эдисон уже собирался домой. За столом рядом с ним стоял его сменщик. Они смотрели Клементу вслед. Тот вошел в кабину лифта. Как только двери лифта за ним закрылись, Томас Эдисон спросил своего сменщика:
— Что он мне сказал?
— Сам знаешь. Ох, парень, и нарвешься ты с ним!
Томас Эдисон достал из кармана визитку, которую оставил ему негр-полицейский по имени Уэнделл Робинсон, снял телефонную трубку и набрал номер седьмого подразделения.
— Тот ублюдок южанин, которого вы ищете, сидит в синем «меркурии-монтего», старой такой развалюхе… Что?.. Подожди, приятель, не спеши. Я буду отвечать на твои вопросы по очереди.
20
Реймонд вышел из бара Свити и направился к стоявшему рядом дому 2925, в окнах которого на первом этаже горел тусклый свет. Его крыльцо было не освещено. Лейтенант позвонил. Дверь открыл чернокожий мужчина в бархатном халате.
— Привет, — поздоровался он. — Как дела? Входи.
«Наверное, принял меня за кого-то другого», — подумал Реймонд. Он вошел в дом и сразу почувствовал характерный запах. Вся мебель была накрыта пластиковыми чехлами. Откуда-то доносилась музыка. На стене Круз заметил фотографию в подсвеченной рамке. На фотографии был запечатлен молодой мужчина с длинными светлыми волосами и окладистой бородой.
Реймонд подошел к стоявшему спиной к закрытой двери Мистеру Свити. Хозяин дома поднял руку, пальцы которой были унизаны золотыми перстнями, и в задумчивости поскреб щеку.
— Вы сегодня вечером не работаете? — спросил его Реймонд.
— Нет, работаю, — разглядывая гостя, ответил Мистер Свити. — Сейчас сделал себе небольшой перерыв.
Реймонд провел взглядом по его темному халату, отороченному бежевым и красным кантами.
— Давайте не будем темнить, — сказал Мистер Свити. — Хорошо? У вас, приятель, такой вид, будто бы вы пришли ко мне за травкой. Но, боюсь, моя травка для вас слишком крепкая.
Круз показал ему свое удостоверение.
— Отлично, — произнес Мистер Свити. — Весьма впечатляет. Если вам нужен телефон, то он в холле.
Когда Реймонд вернулся в комнату, Мистер Свити сидел на углу дивана, скрестив ноги, и курил.
— Не похоже, чтобы вы пришли за дозой, — сказал он. — Видели бы вы, какие ко мне приходят клиенты — рубашки расстегнуты до пупа, все в кольцах и цепях…
Круз сел напротив хозяина дома и снова посмотрел на фотографию в рамке.
— Какая у вас машина? — спросил он.
— «Эльдорадо». Права показать?
— У вас есть автомобиль «монтего» семьдесят шестого года?
— Никогда не было.
— Может, припомните, нет ли у кого из ваших знакомых такой машины?
— Так сразу не припомню.
— Как поживает ваш друг Клемент Мэнселл?
— Проклятие, — помотав головой, устало произнес Мистер Свити. — Я так и знал.
— Что вы знали?
— Я боялся этого разговора. Этого «дикаря» я не видел около года. Время бежит быстро. Я остепенился и больше с ним не встречаюсь.
— Вчера вы его девушку видели?
— О да. Сэнди ко мне приходила. Она любит покурить травку. Так что время от времени она ко мне наведывается.
— Сэнди говорила вам, зачем Клемент Мэнселл убил судью?
— Сэнди почти со мной не разговаривала. Взяла дозу и убежала.
— Мы можем и прикрыть ваше заведение.
— Знаю.
— А вас отправить на принудительное лечение — так на годик. Но по-моему, лучше договориться по-хорошему.
— А что я могу вам предложить? Информацией, которая вас интересует, я не располагаю.
— Девочка заехала к вам, но ушла не сразу, — заметил Реймонд. — Несколько минут она у вас все же пробыла. Разве не так?
— Выбирала товар. Вы же знаете, все женщины это любят.
— А почему она не хотела, чтобы об ее визите к вам узнал Клемент? — немного поколебавшись, спросил Реймонд.
Вопрос явно застал Мистера Свити врасплох. Реймонд понял это по его глазам.
— Вы, похоже, растерялись, — заметил он. — В чем проблема?
— Проблем никаких.
— Почему же Клементу не нравится, что Сэнди к вам заходит?
— Понятия не имею. Мы давно с ним не виделись.
«Заливает», — подумал Реймонд и перевел взгляд на фотографию, на которой был снят молодой человек скандинавского типа.
— Как вы думаете, почему Клемент застрелил судью?
— Я не знал, что он застрелил судью, — ответил Мистер Свити.
— Представьте себе, — сказал Реймонд. — Причем работал в одиночку, без напарника. Это на него совсем не похоже.