Из коридора снова послышалось жужжание. И Вадим вспомнил, что в квартире ребенок. А потом зазвонил телефон. И очарование разрушилось.
Катя торопливо отступила назад, споткнувшись о табуретку. Он еле успел подхватить ее за талию, не дав упасть, а потом отпустил руку и сделал шаг в сторону. Телефон продолжал надрываться.
Катя поспешила в коридор. Она оставила трубку под судовым колоколом. Вадим из комнаты слышал, как она с кем-то говорит по телефону.
– Да… да, конечно… я обязательно приду, не беспокойся… Во сколько?.. Хорошо, в одиннадцать буду.
– Что-то случилось? – Вадим вышел в коридор.
– Да… У нас же здесь есть изба-галерея. На завтра запланированы две программы праздничные, одна для отдыхающих в санатории – до обеда. А после обеда для группы из Приреченска. В такие дни обычно Марго помогает, но она в больнице. Нашли замену, договорились, а сегодня эта женщина позвонила и сказала, что слегла с температурой. Вот такие дела. Себастьян попросил о помощи, самовары нагреть, на столы накрыть, в общем… я должна помочь.
– Конечно, только я не понимаю, при чем тут Себастьян.
– Он этот проект придумал, к нам по осени уже раза три приезжали группы с детьми, остались очень довольны. Но там Марго помогала. У них в паре здорово получалось. Она сказки рассказывала, дети в восторге были.
– Мне казалось, что это в Москве жизнь кипит, но, кажется, я ошибся. Сюрприз на сюрпризе.
Катя закусила губу.
– Мне неудобно к вам обращаться, но… Паша, вообще, мальчик самостоятельный. Завтраком я его накормлю, насчет обеда договорюсь с Тамарой Ивановной…
– Не переживайте. Мы с ним разберемся. Паш, – Вадим обернулся к мальчику, – как насчет завтрашней уборки снега во дворе и заливки горки?
– Я за!
Это все вино
Катя вернулась домой поздно, довольная и уставшая. В первый раз она принимала участие в таком мероприятии. Сказать по правде – все же подобные вещи были не для нее. Хорошо, что ее участие свелось к помощи по накрытию столов и общению с детьми. С детьми у Кати всегда получалось найти общий язык. С взрослыми приехавшей развлечься компании общаться оказалось сложнее. Интересно, откуда в людях берется превосходство, чувство собственной значимости? Приехали в поселок из Приреченска, небольшого ведь городка, а вели себя как господа. «Почему у вас самовары долго греются? Не подготовились? Что это вы на оплату пластиковые карты не принимаете? Да, если к такой избе баньку пристроить, можно и на все выходные приехать погудеть». Катя порой еле сдерживалась, глядя, как вальяжно вели себя гости из Приреченска.
Зато Себастьян был на высоте. Наверное, она в первый раз видела его таким – спокойным, уверенным и невозмутимым. Он провел гостей по избе, показал картины, у некоторых постоял подольше, рассказывая сказки и используя кукольный театр. Откуда-то вдруг на его руке появилась перчаточная кукла. Дети смеялись, общались с куклой, отвечали на вопросы. Тут и взрослые притихли.
Потом появился баянист с двумя румяными барышнями в цветастых платках. Они начали говорить про колядки, предлагать гадания да петь народные песни. В гадание включились все, зажигали свечи, кидали растопленный воск в воду, пытались разглядеть фигурки, и пока Катя накрывала на столы, расставляла вазочки с вареньем да большие деревянные расписные плошки с баранками, Себастьян рассказывал про жизнь крестьян два-три века тому назад. Жизнь, тесно связанную с природой и годовым циклом.
Катя тоже слушала. В этот день Себастьян Петрович раскрылся для нее по-новому, и она легко могла представить себе, как точно так же слушала его Марго, пока приносила подносы с посудой и угощением. А с гостей постепенно начал сходить городской гонор. Образованный человек, обладающий чувством собственного достоинства, часто все расставляет по своим местам без видимых усилий.
Когда программа близилась к завершению, позвонила Марго, голос у нее был счастливый и громкий:
– Завтра выписывают! Я звонила Пашке, он радостный такой, про горку рассказывал.
– Он скучает по тебе сильно, конечно. Но в остальном у нас все отлично, не переживай.
– А я-то как скучаю. Но ничего, осталось только одну ночь потерпеть. Утром врач обход сделает, посмотрит и, если все хорошо, – отпустит.
Едва Катя отключила телефон, как снова раздался звонок.
– Теть Кать, можно дядя Вадим к нам придет? У меня с лего проблема, я запутался в инструкции.
Катя молчала. С одной стороны – пусть приходит, все равно целый день с мальчиком провел, да и нет у нее в квартире ничего такого, что следовало бы спрятать от незнакомого человека. Вчера он впустил их с Пашкой к себе, сегодня она… К тому же недолго им там на пару сидеть, гости уже надевают свои пуховики и шубы. Со стола только убрать, посуду вымыть…
– Теть Кать, – послышался в трубке нетерпеливый детский голос.
– Да… да, можно… Вы обедали?
– Нас вчерашними щами накормили! И мы такую горку сделали, прямо посреди двора – настоящую! Я двадцать раз скатился!
– Молодец. Не промок?
– Я сразу все на батарее развесил и переоделся в сухое, – бодро рапортовал Пашка. – И мы маме звонили. И она сказала, что ее завтра выписывают, и дядя Вадим сказал, что приедет за ней на машине. А вы скоро домой придете?
– Скоро, сейчас гостей провожу и приду.
Всю дорогу до дома Катя чувствовала легкое волнение. Вот она сейчас поднимется на второй этаж, откроет дверь, а там Вадим. Что-то между ними вчера произошло, неуловимое. Что-то такое, из-за чего она сегодня целый день о нем думала. Наверное, это все от нехватки мужского внимания. Или от одиночества. Появился мужчина, и… потянуло. Хотя Себастьян Петрович тоже мужчина – очень достойный, но к нему не тянет. Да и вообще, Себастьян занят. Но даже если бы не был занят – не тянет. Как и к физкультурнику-трудовику. Катю вообще уже долгое время ни к кому не тянуло. После Ярослава внутри все замолчало. Думала уже – насовсем. Ничего не чувствовала, ходила, как Снегурочка – лед вместо сердца. А потом приехал Вадим… Как приехал, так и уедет. До конца праздничных дней немного осталось.
И все же Катя волновалась и даже немного соскучилась – со вчерашнего дня его не видела. Куда же ты бежишь, глупая? Он уедет, пробудет здесь еще пару дней и вернется в свою Москву, забудет этот занесенный снегом поселок еще на год, а может, и на два.
Это ты потом будешь вспоминать, как ходили в кинотеатр и гуляли по лесу. Он – нет. У него командировки и нефтегазопроводы. Серьезная мужская работа.
Когда Катя открывала дверь, ее руки слегка подрагивали.
Паша и Вадим сидели на полу в гостиной и были увлечены процессом – искали деталь. Рядом стояло почти достроенное здание. Абсолютно домашняя и умиротворенная картина. В ее временной съемной квартире. Новогодние дни полны чудес.
– Красиво у вас получается, – сказала Катя, расстегивая пуховик, и мужчины одновременно подняли головы. – Ужинать будем?
– Да, – ответили они хором.
Катя готовила на ужин отбивные. Сосновые ветки в вазе на подоконнике поблескивали мишурой, рядом пристроился подаренный подсвечник с шишками, а за окном было темно и снежно. Потом ей гордо продемонстрировали собранную пожарную станцию.
– Смотрите, вот здесь ворота открываются и выезжает машина. – Паша показывал, как открываются ворота. – А тут шланг как настоящий.
– А это что такое?
– Это место, куда звонят о пожарах. Видите, рация, экран.
– Вижу.
Потом они ужинали. Втроем. И Пашка снова рассказывал про горку, и про то, как они чистили от снега дорожки во дворе. А Катя рассказывала про гостей в избе-галерее и про малиновое варенье, которым их угощали. И про носки Тамары Ивановны. Их сегодня все раскупили. А Вадим молчал. Он сидел напротив Кати, слушал разговор и молчал. Но ел с аппетитом. И изредка поглядывал на Катю. Такой незнакомый и все же чуточку знакомый. Спокойный, несуетливый, одним своим присутствием дающий понять: в доме мужчина. А если в доме мужчина, значит, любая проблема решится. Откуда взялась такая уверенность, Катя не знала, просто она тоже украдкой поглядывала на Вадима и понимала: решится. И снег с Пашкой почистит, и Марго из больницы завтра привезет, и расшатанный стул каким-то волшебным образом снова сделает крепким. Этот стул Катя специально поставила себе, чтобы гостей на него не сажать. Но вдруг оказалось, что он совсем не шатается, а стоит ровно. Капитан дальнего плавания… инженер по нефтегазопроводам… Новогодняя сказка…
Пашка не хотел ложиться спать. Совсем. А когда все же добрался до дивана, то почти сразу уснул. И тут зазвонил телефон. Ребенка разбудят. Кому она нужна так поздно?
Увидев имя абонента, Катя торопливо ушла в спальню. На кухне Вадим вызвался вымыть посуду.
– Я тебя слушаю, – тихо сказала в трубку Катя.
– Привет, нашла себе нового мужика? Быстро, однако.
– Разве я не свободна?
– Свободна, конечно. Твое дело. Но с ребенком-то зачем? Решила заодно и мамашей стать?
Катя закусила губу. Откуда столько язвительности? Впрочем, в последний год их совместной жизни Ярослав часто бывал язвителен, а Катя терпела, списывая все на трудности на работе. Его раздражал телевизор, раздражала погода, раздражали слова, раздражали стопки школьных тетрадей и что она проверяет их поздно вечером. Вот и сейчас Катя продолжает его… раздражать.
– Ты прав, это мое дело. – Она постаралась говорить твердо. Кажется, получалось.
– У тебя с ним серьезно?
– Я не понимаю, к чему такие допросы. Мы с тобой давно не вместе. У тебя все хорошо. У меня тоже все хорошо.
– Да ради бога, милая. Только не за мой счет.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Ах, не понимаешь. – Кате совершенно не нравился его тон. – Я про фирму, что была на твое имя. Или думаешь, я позволю вам жить на мои деньги?
И Катя вспомнила, как несколько лет назад на нее действительно оформили долю в какой-то компании и раз в год она подписывала какие-то протоколы о выплате дивидендов. Ярослав ведь находился на государственной службе, поэтому его бизнес приходилось прикрывать подобным образом. И сейчас как раз близился новый срок для подписания протоколов и выплат.