День 10.
Саске в полном смятении чувств валялся на незаправленной кровати. Он решил вообще сегодня не показываться на глаза Кабуто и Орочимару. Те, едва увидев его, начинали давиться от еле сдерживаемого смеха.
"Какой я жалкий неудачник, - думал Саске. - Итачи был прав, я слабак. Как я мог думать, что одолею его Мангекё Шаринган с помощью призываемого животного? Ни я, ни эта котяра ни на что не годимся. Лучше бы Итачи убил меня в ту ночь. Видеть ржущие морды этих двух придурков так унизительно..."
Саске повернулся на бок и всхлипнул.
- Даже этот идиот Наруто может призвать довольно прилично-дерущуюся жабу… Ээх. Что я делаю не так? Все, чего я хочу, - это убить старшего брата. Неужели я многого прошу?..
В дверь тихо постучали.
- Ээээ, Саске-кун? – послышался приглушенный голос Орыча. – Ты там как? Выходить собираешься или нет?
- У меня депрессия. Могу я в кои-то веки побыть один?!
- Просто, эээ… сегодня твоя очередь готовить завтрак.
............. По щеке Учихи скатилась скупая мужская слеза............
Завтрак проходил в гробовой тишине. Орочимару и Кабуто тщательно пережевывали пищу, уткнувшись в свои тарелки. Саске старательно уничтожал льющиеся сплошным потоком слезы, стряхивая их в чашку с зеленым чаем. Орыч с Кабуто переглянулись. Не выдержав их жалостливые взгляды, младший Учиха выбежал из кухни.
- Не надо было нам так ржать, – Орочимару посмотрел на пустое место напротив. – Похоже, это его подкосило.
- Ви и прафта тумать, что у неко есть сертце?
- Конечно нет, но мы задели его честь шиноби. В конце концов, он же лично не давал клятву крови с кошками.
- Латно. Я понял. Польше никаких приколоф про кошек.
Полдня Орочимару и Кабуто пытались выманить Саске из комнаты, не подозревая, что он там вовсе не один.
Саске сидел, натянув одеяло до самых глаз. Прямо посреди комнаты на неизвестно откуда взявшихся больших пуховых розовых подушках восседала самая большая в мире кошка. Она была довольно старая и непомерно толстая. Её зеленые полуприкрытые глаза светились многовековой мудростью.
- Учиха Саске? – осведомилась кошка приятным бархатным голосом.
- Д-да, - выдавил Саске. – А… вы… кто?
- Я та, кто дал клятву крови первому Учихе. Как ты думаешь, почему я здесь?
- Ну, возможно, потому что я вызвал какого-то рыжего кота.
- Хех, это мой вконец обленившийся отпрыск. Нэкомару-тян добрый, но ленивый. А ты потратил так мало чакры на призыв, что никто больше не согласился идти, а его просто подопнули для инерции.
- Но вам-то сейчас что надо?
- Понимаешь, я такая старая и у меня уже, наверное, прогрессирует склероз. Я даже не сразу сообразила, что это был призыв по клятве крови. Поэтому к тебе отправился лишь Нэкомару.
Саске опустил одеяло. Он понял, что кошка не опасна.
- Но теперь, когда я знаю, что Учихи помнят об этой клятве, я могу отправлять к тебе тех, на кого ты потратишь чакру – от Нэкомару до меня самой. Соответственно и помощь будет соразмерной.
- Здорово!
Кошка почему-то не уходила. «Блин, она, должно быть, ждет «Вискаса» в угощение», - пронеслось в голове у Саске.
- Чуть не забыла, - кошка взмахнула пушистым хвостом. - Мы живем в одном из тайников вашего клана. Если тебе понадобится оружие, ну, или одежда какая, то заходи – не стесняйся.
- А как я его найду?
- Сегодня, когда заснешь, - кошка начала потихоньку исчезать, - увидишь его во сне. Запомни, пожалуйста, я два раза показывать не собираюсь…
Договорив это, кошка испарилась совсем.
Слезы Саске давно высохли. В больших черных глазах вновь засветилась сила и надежда.
День 11.
Орыч и Кабуто старательно делали вид, что у них отшибло память за последние два дня, но они все-таки заметили, что депрессняк у Саске закончился.
Сегодня была орочимарина очередь готовить, поэтому уже с утра из кухни доносился божественный аромат чего-то горелого и тухлого.
- Не дай бог, Орыч-сама опять собрался попотчевать нас французской кухней, - предположил Саске, когда они с Кабуто занимались описью склянок с засушенными мухоморами и прочей снедью в лаборатории.
«Повар, выпей йаду!» - автоматически вывела рука Кабуто. Увидев что он натворил, медик быстро захлопнул тетрадь, раздавив пригревшегося там таракана.
- У мьеня што-то пропатать аппетит…
- Ты думаешь, я один должен давиться сегодняшним кулинарным изыском Орочимару?!
- Та уш, вьеть Орочимару-сама фсекта штёт, штопы еко похвалили. Но у мьеня уше ясык не пофорачивается коворить «оригато» са то, чем он нас кормит.
Кабуто, судорожно втянув в себя три галлона воздуха, подавил рвотный порыв.
- К столу, любимые, вас чудо ждет! – послышалось хриплое воркование Орыча.
Саске и Кабуто затравленно переглянулись. Стремление избежать стряпни Орочимару сближало этих двоих как ничто другое, включая клей "супер-момент".
Однако это просто было необходимо пережить.
Из дверного проема кухни валил густой черный дым и несло вареным кисаме. Орочимару, светящийся как первоклашка, получивший пятерку, разливал по тарелкам пузырящуюся кислотно-зеленую жидкость.
- Вот! Я нашел этот замечательный рецепт в поваренной книге моей гран-маман, - Орыч-сама вытер руки об измазанный следами бурной поварской деятельности фартук. - Буйабес! Очень вкусно…
-... для тех, кто не против помереть от заворота кишок, – прошептал Саске. Кабуто услышал и, прыснув, быстро спрятался за кувшином с водой.
- Будь здоров, - Орыч смеха не засек и, не замечая все больше белеющих лиц Саске и Кабуто, принялся поглощать свою порцию.
Кабуто со страхом заглянул в свою тарелку. Жидкость все еще продолжала пузыриться, и, кажется, там даже плескалось что-то живое. Живительное карри Ли по мерзопакостности даже рядом не валялось. Саске с отвращением придвинул к себе тарелку.
«Што Орочимару хорошо, то простому японцу с немецким акцентом смьерть», - размышлял Кабуто, отправляя ложку с супом в рот. В течение минуты, прерываемой причмокиванием Орыча, Кабуто сидел не дыша. Саске настороженно выжидал. Его рука с ложкой замерла на полпути. Очкарик, едва выдавив из себя какие-то слова благодарности за столь изысканно-неповторимый шедевр кулинарного искусства, смылся из кухни со средней скоростью болида формулы 1 и издавая примерно такой же звук.
- Ооооо, нет! - протянул Саске. – Я совсем забыл выключить утюг!
- Но, Саске-кун, у нас же нет утюга.
«Черт, спалил!»
У Саске не осталось выбора, кроме как остаться наедине с Орочимару и, что еще хуже, с его супом.
Для виду поковырявшись ложкой в тарелке полчаса, за которые оба вышеозначенные предмета столового обихода утратили свою первоначальную форму, и, не переставая нахваливать необычайные способности Орыча к приготовлению французских блюд, Саске дождался, пока Орыч выйдет. Затем он быстро вылил свою порцию обратно в кастрюлю - «Похоже, Орыч снова будет целый день ломать голову над тем, почему остается так много. Даа, не может же сказка про волшебную кастрюлю без дна вечно спасать нас с очкариком».
Часть 5. Мальчик, который выжил (из ума).
День 12.
Этот день в резиденции Орочимару грозил быть таким же среднестатистическим, как и все предыдущие, если бы не одно обстоятельство…
Сквозь сон Учиха услышал взволнованные голоса Орыча, Кабуто и… кого-то третьего (не хокаге).
"Блин, - также сквозь сон подумал Саске. - Опять Орыч запалил, что Кабуто принесли еду из ближайшего рамен-кафе". У пацана был повод на такие думы, так как это означало лишь одно – они с очкариком крупно влипли. А нет, это означало еще и второе – пора вставать и отмазывать Кабуто, говоря что-то о перепутанном адресе. В конце концов, в прошлый раз Орыч купился.
С трудом вывалившись из постели и кое-как одевшись, Саске пошел на голоса. Разговаривали в тронном зале. Хотя было раннее утро, тусклый свет 471 свечи позволял предположить, что был поздний вечер. Саске медленно зевнул, входя в зал. Но тут он увидел нечто (точнее, некто) такое, отчего не только сонливость испарилась, но и голова наполнилась тысячью вопросами. Прямо как в ТУ роковую ночь.
Орыч сидел в своем кресле, поглаживая свой любимый лиловый язык. Кабуто стоял позади него, блестя очками (то светопроводящими, то нет), а перед ними… не может быть!.. куда мир катится!.. стоял молодой парень со странной копной серебристых волос, составляющих прическу хиппи, задевшего электропровод. Ну, если кто не понял столь тонкого сравнения, то это была прическа Хатаке Какаши.
Саске вошел-таки в зал. Незнакомец резко обернулся, выхватив кунаи из кунаехранительной сумки.
Как многие уже, возможно, скорее всего, наверняка почти догадались, его лицо было скрыто маской до самых глаз.
- Спокойно-спокойно, - сказал Орыч-сама. – Саске-кун, знакомься, это один из моих самых давних знакомых - Обаяши-сан.
- А почему он так смахивает на одного моего давнего знакомого – Какаши? – вызывающе спросил Учиха. Одинакового цвета, да и вообще одинакового происхождения, глаза Обаяши-сана нервно сузились.
- Нуу, видишь ли…
- Вы что, сделали клон и трансформировали его в Какаши? – от Орыча можно было ожидать чего угодно.
- Нет, - послышался негромкий какашинский голос. – Просто…
Обаяши-сан вопрошающе посмотрел на Орыча, тот великодушно кивнул головой.
- Саске-кун, - обратился Обаяши непосредственно к Учихе. – Я объясню все по пути в следующее убежище. А сейчас вам необходимо собраться.
Саске всмотрелся в глаза Обаяши: «Нет, ну точно ЕГО глаза, по крайней мере один из ЕГО глаз такой же, так какого же черта здесь происходит?»
День 12. Рассказ Обаяши.
Непринужденно прыгая с ветки на ветку, Саске внимательно слушал повествование Обаяши-сана.
- Это случилось несколько лет назад, вернее, 8 лет 234 дня 13 часов 7 минут и 32-33-34… секунды назад, когда Какаши-сама возник на пороге моего укрытия. Тогда в моей Скрытой Деревне Тумана разбушевался Момочи Забуза, а когда на него находит, то лучше прятаться подальше. В ту ночь он особенно озверел, так как тогдашние выпускники нашей академии ниндзя дразнили его безбровым выродком… Поэтому я, как разумный человек, прятался на заброшенном заводе по производству воздушных шариков.