Вновь просияв вдохновенной улыбкой, я влетела внутрь дома. Мчалась как угорелая вдоль гостиной, сметая все на пути, ногами путаясь в пледе. Распластавшись на полу, я в голос рассмеялась. Хоть и разбила коленки, но поднялась и все-таки добежала до своей цели.
Есть!
На том крыльце стояло алюминиевое ведро. На нем черным фломастером была выведена фраза "выброси сюда все свои загоны", а внутри лежало еще одно послание:
"Твой телефон сдох. Будить не хотел . Вернее, хотел, но тебе бы не понравился такой способ пробуждения. А мне же как-то надо было предупредить тебя, что я поехал на тренировку? Вернусь ближе к 16:00. Врубай свой телефон. Под телеком, в ящике слева".
Бросив ведро, я вернулась в дом, упала на колени перед телевизором и выдвинула упомянутый Севером ящик, внутри которого обнаружила кучу всяких проводов и удлинителей и ни одной записки.
— И все? Игра закончилась? Ну нет, я же, блин, только вошла в азарт, — прогнусавила, еще раз вчитываясь в слова последней записки.
Отыскав среди проводов подходящее зарядное устройство, я поставила свой телефон заряжаться и в приподнятом настроении отправилась в кухню завтракать.
Приготовив себе какао, я устроилась на высоком барном стуле и, лопая кашу, мысленно приходила в неописуемый восторг.
Я восхищалась Севером и тем, как он заморочился с "квестом". А еще эта каша...
Я с детства не любила молочные блюда, но приготовленное руками Севера просто не могла не попробовать. В результате мне настолько пришлась она по вкусу, что я даже не заметила, как съела все до последней ложки.
Я вымыла посуду, вытерла руки бумажным полотенцем и расслышала писк своего телефона. Это было сообщение от "Норда":
"Вот это игра, Зорина! Разницу чуешь? А все, что между нами сейчас происходит, игрой нельзя назвать! Ты выбросила в ведро свои загоны?"
Л: "Не все. Парочку приберегла".
Север быстро прочел сообщение и, пока он набирал текст, я переименовала его в списке контактов.
Север: "Во-первых, я назвал тебя "крошкой", потому что ты самая миниатюрная из всех девушек, которые когда-либо привлекали меня внешне. Такой ответ тебя устроит?"
Вот это уже куда ни шло.
Плюхнувшись в кресло, я накрыла ноги пледом и принялась писать ответ:
Л: "Допустим".
Север: "Во-вторых, я не раскрыл себя, потому что боялся".
Л: "Чего?"
Север: "Последствий"
Л: "Каких?"
Север: "Да много каких... В-третьих, именно из-за последствий я удалил нашу переписку. Чтобы не последовало встречных вопросов, поясню: для этого мне пришлось влезть в твой дом, пока ты спала. И да, я проделывал подобное не раз, но в основном, когда никого не было дома".
У меня не находилось слов. Его признание настолько взбесило меня, что я посчитала нужным закрыть на какое-то время переписку.
Если бы Довлатов был сейчас рядом, не знаю что бы я сделала с ним. Невредимым бы он точно отсюда не вышел!
Мысленно сосчитав до десяти, я вновь открыла сообщения.
Л: "Зачем ты это делал?"
Север: "Чтобы прочесть твои новые сны в дневнике. Извини, ничего с собой поделать не мог. Ты сама виновата".
Из груди моей просился отчаянный рев. Покраснев до корней волос, я заныла как маленькая девочка, накрыла ладонями раскрасневшееся лицо, не зная как теперь смотреть Северу в глаза.
Да как он мог читать чужие записи? Это ведь личное!
И как мне теперь быть?
Л: "Так ты все знаешь?"
Север: "Уверен, не все. Но да, я знаю, ты тащишься по мне. А я тащусь от того, что ты тащишься по мне".
О, ужас!
Но... раз он в курсе моего помешательства, то, стало быть, мне больше не нужно быть осторожной в выражениях:
Л: "Ответь честно, ты скучаешь по мне?"
Север: "Честно? Есть немного".
Его сообщение вызвало у меня улыбку, рвущую щеки. Я прижала телефон к груди и обмякла в кресле, а после осмелилась еще на один вопрос:
Л: "И ты что же, влюблен в меня?"
Север ответил моментально, но ничего кроме уныния его сообщение не принесло:
"Позже спишемся. Мне на лед надо выходить!"
Глава 19. Незваные гости
Долгое время мне не удавалось выбраться из другой реальности. Сидя в кресле, точно распластанная морская звезда, выброшенная на песчаный берег райского острова, я блаженно пялилась в потолок и не могла стереть с лица глуповатую улыбку. Не могла и не хотела.
Вот это да!
Я словно проснулась утром в параллельной Вселенной. Там, где существует совершенно другой Север. Где он может быть открытым. Искренним со мной.
Хоть и не до конца... Хоть и общались мы через сообщения... Хоть в эти моменты я не видела его глаз. Тем не менее я была точно уверена, что мы сдвинулись с мертвой точки. И уже не будет так, как прежде.
Но все же где-то в глубине души обитал страх и он всячески напоминал мне о себе, царапая острыми когтями нутро. Все потому, что я не знала, нужно ли опасаться подобного сближения душ.
Вру!
Все я знала, оттого и боялась.
Знала, что рано или поздно я смогу подпустить Севера настолько близко к себе, что опустить будет уже нереально. А если и реально, то чрезвычайно болезненно. Настолько, что сдирание кожи живьем покажется мне сущим пустяком в сравнении с болью, причиненной Севером.
Я догадывалась, что рано или поздно Север причинит мне боль. Иначе и быть не могло.
Искренность его временная, равно как и интерес ко мне...
Интерес ли?
Ох, что-то я сомневаюсь...
Однако во мне теплилась крохотная надежда, что я могу ошибаться на его счет. Что людям все же свойственно меняться в лучшую сторону. Что нужно дать шанс. Мне. Ему. Нам.
"М-м-м, Север... Знать бы, что ты на самом деле чувствуешь ко мне... Каковы твои цели и планы?" — зарываясь лицом в объемном вороте свитера, не могла отделаться от настырной мысли, гуляющей в голове.
И только раздавшийся телефонный звонок смог отвлечь меня от подсознательного саморазрушения.
От неожиданности я вздрогнула и спохватилась к журнальному столику, на котором лежал телефон, подсоединенный к зарядке.
— Да, мамуль! Привет, как дела у тебя?! — бодро отозвалась я в трубку, мысленно готовя себя к разговору, в котором будет катастрофически мало правды.
— Ты уже проснулась?
— Ага, уже позавтракала.
— Уже скоро вечер, а она только позавтракала. Эх, молодость! Ну а Лерочка чем занимается?
Маме не столько было любопытно узнать, чем занимается моя подружка, сколько ей хотелось устроить мне проверку. Не доверяла она мне. И поводы у нее были основательные.
Осознав это, я напряглась. Тело струной натянулось, как и нервы, готовые в любую секунду лопнуть. Набрав в грудь побольше кислорода, дабы не свалиться в обморок от потока вранья, я без запинок выпалила:
— А Лера еще спит. Ей плохо вчера было.
Мама хмыкнула, очевидно, надумывая себе всякое.
— Все-таки напились вчера, да? — посыпались обвинения.
Я поспешила оправдать и себя, и Леру:
— Нет, мама! Конечно же, нет! Просто у дяди Коли вчера сердечный приступ случился, но... но все самое страшное осталось позади. Он пойдет на поправку.
Затяжная пауза, после которой мама вымученно выдохнула. Так громко и протяжно, что динамики затарахтели.
— О, господи. И как... как она сейчас?
— Не знаю. Спит пока, — не находила себе места, проклиная за очередную порцию вранья.
И снова пауза, от которой волоски на всем теле встали торчком.
— Лин, — протянула мама чрезвычайно настороженно, и я на всякий случай приземлилась обратно в кресло.
— Да, мам, — пискнула в ответ как мышка, крепко сжимая дрожащими пальцами телефон, только бы не выскользнул.
— А ты ничего вчера странного не заметила?
— Например?
— Может, звонил кто-то с незнакомого номера... или подходил на улице кто, или машина подозрительная терлась возле тебя?
Я совершенно не понимала при чем тут какие-то незнакомцы и подозрительные машины.
Мгновенно обуяла паника, оттого и множество тревожных мыслей всплыло в голове. А еще мамин голос казался мне не только настороженным, но и несколько обеспокоенным. Непривычно обеспокоенным.
— Нет вроде бы, — на выдохе ответила, роясь в своей памяти. — Ничего подозрительно я не наблюдала, а что?
— Да так, ничего! — с обманчивым спокойствием выпалила и тотчас сменила тему: — Тебя сегодня во сколько дома ждать?
О, нет...
Мне же так не хотелось отсюда уходить. Из своей параллельной вселенной.
Напротив, появилось непреодолимое желание замедлить ход времени. Остановить насовсем. Но только по возвращении Севера.
К тому же до его приезда оставалось всего ничего. Совсем скоро я снова смогу увидеть его.
Стыдно было себе признавать, но, кажется, я тоже соскучилась по нему. Дико соскучилась. Гораздо сильнее, чем он по мне.
— Даже и не знаю, мам, — попыталась увильнуть от точного ответа.
— Понимаю, ты хочешь побыть с Лерой. Хочешь поддержать ее, отвлечь.
Неправильно было спекулировать состоянием Леры и тем, что вчера произошло с ее отцом, но я не видела другого выхода. И придумать сходу ничего не могла, потому мне оставалось только согласиться с мамой.
— Да, мам. Если не возражаешь, — прошептала я, скрестив пальцы на руке.
— Нет, дочка, — тепло отозвалась мама, но за всей теплотой скрывалась строгая непреклонность. — Я нисколько не возражаю, но все же мне хотелось бы, чтобы ты ночевала дома.
— Ладно, я приду домой как обычно в одиннадцать, — сдалась я, предаваясь унынию.
Как бы мне ни хотелось провести в этом чудесном месте еще одну ночь, все же правильней будет убраться отсюда после заката и отправиться проведать Леру. А потом дать себе небольшую передышку на самоанализ. Во избежание глупостей с моей стороны.
Как оказалось, я совершенно не умею себя контролировать рядом с Севером. Я теряю самообладание всякий раз, когда его губы умело разрушают все выстроенные мною барьеры.