Пока я стоял около вольера, появился один из сотрудников зоопарка, и я попросил его ответить на несколько вопросов о пингвинах. Работник зоопарка оказался общительным и радушным человеком и согласился мне помочь.
«Да, – подтвердил он, – пингвины питаются только рыбой, и никакой дополнительной еды им не нужно».
Да, чтобы пингвины были здоровыми, они должны плавать, причем не обязательно в соленой воде.
Чем больше бассейн для плавания, тем лучше. К сожалению, зоопарк не может содержать большее количество пингвинов, потому что места в вольере слишком мало.
Да, погода в Буэнос-Айресе слишком жаркая, поэтому пингвины не могут чувствовать себя комфортно в зоопарке круглый год.
Да, пингвинов кормят несколько раз в день. Пингвин съедает в день около двухсот граммов рыбы.
Меня очень обрадовало, что я правильно ухаживаю за Хуаном Сальвадором, но при этом понял, что, если хочу, чтобы пингвин жил долго и счастливо, мне надо найти место, где птица могла бы плавать. Бассейн в зоопарке был явно слишком маленьким.
Сотрудник зоопарка попрощался со мной, открыл калитку вольера и зашел в небольшое подсобное здание, раскрашенное так, чтобы оно выглядело как часть пейзажа. Через пару минут он снова появился, держа в руках ведро, наполненное, как мне показалось, рубленой макрелью. Пингвины смотрели на него с апатией и без всякого интереса.
Я внимательно наблюдал за процессом кормления птиц. Пингвины вяло проглотили еду и снова улеглись. Они вели себя совершенно не так, как вел себя Хуан Сальвадор. Когда кормили Хуана Сальвадора, пингвин находился в величайшем возбуждении, он подбегал к человеку, энергично кивал головой и внимательно осматривал как самого человека, так и предмет в его руках. Когда его кормили, надо было очень быстро отдергивать пальцы, чтобы он не поранил их своим острым, как бритва, и сильным клювом.
Из всего увиденного я сделал вывод: поведение пингвинов в неволе сильно отличается от поведения этих птиц на свободе. Судя по всему, пингвинам не нравилась жара Буэнос-Айреса, и замечу вам, середина лета еще не наступила, и температура со временем будет только расти. Хуан Сальвадо жил в южном пригороде на открытой террасе. Там было гораздо прохладнее, чем в зоопарке, расположенном в центре города. Террасу постоянно обдувал свежий ветерок с реки. Должен сказать, что Хуану Сальвадору даже нравилось находиться на солнце. Зачастую, когда у птицы не было посетителей, я наблюдал, как она стоит, повернувшись к заходящему солнцу, и греется в лучах, уходящих за горизонт.
Что ж, я пришел в зоопарк, увидел все, что мне было нужно, и собрал всю необходимую информацию. Теперь мне предстояло обдумать свое решение.
Я покинул территорию зоопарка и отправился в центр города. Совершенно неожиданно мне захотелось зайти в местное отделение лондонского Harrods, чтобы выпить чашку чая. Я решил спокойно попить чаю, подумать о судьбе Хуана Сальвадора и поглазеть на вещи, которые не могу себе позволить купить.
Официантка принесла чай, и я отказался от бутерброда с огурцами, который она настойчиво предлагала. Я не стал объяснять ей, что бутерброд стоит слишком дорого и он мне не по карману, а просто заявил, что не голоден. Как только она отошла, я взял с блюдца кусочки сахара и принялся их сосать.
Потом я помешал ложкой в чашке, делая вид, что размешиваю сахар, и глубоко задумался обо всем увиденном в зоопарке. Совершенно очевидно, что в колледже Св. Георга жизнь Хуана Сальвадора была более интересной и насыщенной по сравнению с существованием его собратьев в зоопарке. Он ел гораздо больше, чем птицы в неволе, и у него было много «друзей». Он всегда был активным, любопытным и жил, если можно так выразиться, полной жизнью. Я проверил у служащего зоопарка информацию о том, как надо заботиться о пингвинах, и пришел к выводу, что мне не хотелось бы отдавать птицу в местный зоопарк.
Однако если я намерен оставить его в колледже Св. Георга, а не отправлять в «интернат» для пингвинов в зоопарке, будет ли жизнь птицы полноценной? Я слышал совет служащего зоопарка о том, что пингвинам нужно много плавать. Так как же сделать так, чтобы Хуан Сальвадор мог вдоволь плавать? У меня не было ответа на этот вопрос. Как будет пингвин переносить летнюю жару, которая неизбежно настанет? Даже если я решу отпустить его на волю, как осуществить этот план? Неужели снова ехать в Уругвай, в Пунта-дель-Эсте? Снова проходить таможню? О нет, надо поискать другие варианты. Чтобы добраться до ближайшего океанского побережья в Аргентине, нужно шесть часов ехать на поезде до городка Мар-дель-Плата, расположенного в трехстах семидесяти пяти километрах к югу. Однажды я по ошибке уехал в этом направлении. После одной развеселой ночи в Буэнос-Айресе я сел не на тот поезд и ни свет ни заря проснулся на незнакомой станции. К счастью, мне тогда удалось быстро пересесть на другой поезд, и рано утром я был в Квилмесе.
В принципе, я мог бы отвезти Хуана Сальвадора до океанского побережья на поезде. Для этого надо было взять с собой достаточно еды и сесть на ночной или вечерний поезд, чтобы ехать прохладной ночью, а не испепеляющим днем. Но где гарантия того, что в океане в тех местах, куда я приеду, окажутся пингвины? И даже если пингвины там окажутся, примут ли они в свою стаю чужака? И будет ли в тех местах достаточно рыбы? И как мне быть, если пингвин не захочет со мной расставаться? В общем, вопросов было больше, чем ответов.
Я совершенно точно знал, что дикие пингвины живут на полуострове Вальдес, но до него полторы тысячи километров по трассе. Было бы крайне сложно перевезти пингвина на такое расстояние. Если я решу туда выбраться, то лучше всего сесть на поезд до Баия-Бланка, а затем на мотоцикле доехать до полуострова Вальдес. Очень сложно точно рассчитать, сколько времени у меня может отнять такое путешествие. Первая часть пути поездом до Баия-Бланка, наверное, часов четырнадцать, и потом на мотоцикле, навскидку, еще часов десять. В общей сложности можно закладываться на четыре дня с учетом всяких непредвиденных обстоятельств. Хорошо. Допустим, я доеду до полуострова. Что я буду делать, если не смогу найти пингвинов на побережье? И даже если найду пингвинов, где гарантия, что они примут чужака?
Я решил, что должен выехать на разведку, добраться до полуострова Вальдес и посмотреть, что там происходит, а не строить умозрительных планов.
Я долго сидел в кафетерии магазина Harrods и сел на поезд до Квилмеса, который прибывал к началу занятий во второй половине дня. Поездка на этом поезде показала мне, что в Аргентине надо быть готовым к любым непредвиденным обстоятельствам. В Аргентине мы предполагаем, а Бог располагает. Во время путешествия по Аргентине Хуан Сальвадор – это меньшие хлопоты по сравнению со всем тем, что может совершенно неожиданно случиться в пути.
Хуан Перон, после восемнадцатилетнего перерыва, в 1973 году в третий раз стал президентом Аргентины. Тогда ему было уже семьдесят восемь лет. Исабель Перон, третья жена генерала, стала вице-президентом. В то время происходила вооруженная борьба между различными фракциями сторонников Перона и монтонерос[16]. По всей стране взрывались бомбы, уносившие жизни невинных людей. Партизаны расстреливали своих противников из автоматов прямо из автомобилей. В отличие от бомбы это прицельный способ политического убийства, но все равно гибли случайные люди. Я оказался совершенно не готов к ситуации политического хаоса, который мой работодатель деликатно называл «культурным шоком». Каждый день в газетах появлялись длинные списки людей, убитых накануне.
В 1974 году Хуан Перон скоропостижно скончался, и президентом стала его жена. В отличие от Эвиты эта женщина не разбиралась в политике и окружила себя совершенно бесполезными советниками, от которых было больше вреда, чем пользы. Аргентина снова начала сползать в пучину анархии. Я тогда общался с представителями самых разных социальных классов и слоев аргентинского общества, и все были единодушны в том, что положение в стране лишь усугубляется и спасти Аргентину может только армия.
Я отчетливо помню фрагмент одной телепередачи, которую увидел в те времена, когда Исабель была президентом. В одной из общих комнат жилого корпуса стоял телевизор. Однажды я проходил мимо. В комнате работал телевизор, и я зашел, чтобы его выключить. Кадры на экране повергли меня в полное недоумение. Казалось, что транслировали празднование дня рождения малолетнего ребенка, хотя на экране были только взрослые. На головах людей красовались дурацкие бумажные колпаки, которые надевают на голову детям дошкольного возраста, все ели десерты и играли в «стулья»[17]. Все громко смеялись, когда еда падала на пол, дули в свистки «тещин язык» и громко запели «С днем рождения тебя!», едва «новорожденная» задула свечи. При этом «новорожденной» оказалась президент страны Исабель Перон, а участниками «детского утренника» – члены ее правительства. Все вели себя так, будто в стране ничего плохого вообще не происходит. В Аргентине ежедневно десятки людей гибли от взрывов бомб и шальных пуль, выпущенных из проезжавших автомобилей, а по телевидению транслировали празднование дня рождения президента, которое было похоже на детский утренник с аниматорами.
Ситуация в стране была крайне мутной и непредсказуемой. Магазины могли работать, а могли и оставаться закрытыми, поезда ходили как им вздумается, а электричество периодически отключали. Правительство игнорировало сложившееся положение дел в стране, поэтому любой аргентинец выживал, как мог, рассчитывая только на собственные силы. В результате люди могли совершенно спокойно не выйти на работу, а если и выходили, то работали с меньшей отдачей и эффективностью, чем следовало бы. Население перестало ценить работу и не цеплялось за свое рабочее место. Правительство Исабель Перон было не в состоянии навести в стране порядок, однако военные не торопились брать власть в свои руки.