– Вообще-то… нет! – Его глаза смеялись. – У меня сейчас слишком много работы, чтобы тратить на это время. Простите.
Меня вдруг бросило в жар. Не из-за его отказа, от этого я скорее испытала облегчение, а от того, что с моей ноги внезапно соскользнул чулок! Это и был главный пункт «гениального» плана: чулки на липучке и бальзам для тела с мерцающим эффектом. Впрочем, жизнь показала, что эти два инструмента соблазнения друг с другом никак не монтировались.
Я наклонилась, чтобы подтянуть чулок, грудь опасно накренилась, рискуя выкатиться наружу. Артём смущенно опустил глаза. Мне тоже вдруг стало так неловко, что я не смогла усидеть на месте! Красная как рак, вскочила и, сама не понимаю как, надеюсь всё-таки не грудью, я сшибла стоящий на подоконнике кактус!
Пару секунд мы с Артёмом оба ошарашенно смотрели на обломанное колючее ухо в кучке рассыпавшейся земли, а потом, не сговариваясь, бросились её собирать.
– А я думаю, что это никто на грим не идёт, а тут у них дела поинтереснее! – прогремело сверху.
В дверях стояла и улыбалась в тридцать два отбеленных зуба Наташа.
Она медленно обвела взглядом сломанный кактус, склонившихся над ним нас с Артёмом и мой спущенный чулок:
– К барьеру, тигр! – хмыкнула Наташа вполне добродушно, и я даже подумала, что буря миновала, и тоже зачем-то начала глупо хихикать, но посмотрела ей в глаза и чуть не превратилась в соляной столб.
Артём вышел из переговорной. Наташа проводила его взглядом, обернулась ко мне и подмигнула:
– Ты уволена, детка.
… – Катюха! Меня уволили!
Я бежала по скверу к метро, прижимая трубку к моментально окоченевшему уху. Совсем не весенний ветер клонил к земле тоненькие деревца, как буйнопомешанный, нападал на прохожих: срывал капюшоны и лохматил волосы. Лез ледяными пальцами под пальто, промораживал до печёнок.
– Думаю, это можно считать твоим успехом! Раскрой скорее его секрет! – отозвалась Катюха на том конце провода.
– Каким успехом?! Ты ошалела? – заорала я осипшим голосом. – Я осталась без работы! В кризис! Без мужика, с невыплаченным кредитом на компьютер и на… норковую шапку!
– Ты носишь норковую шапку?!
– Не ношу! Это была эмоциональная покупка в период жёсткого ПМС, да какая разница?! Что теперь делать, скажи на милость? Подожди, у меня вторая линия!
На дисплее высветился незнакомый номер, я ответила.
– Алиса? Здравствуйте ещё раз, это Артём. Слышал о вашем увольнении, мне очень и очень жаль! Хм, чтобы как-то загладить свою вину, хочу пригласить вас на дегустацию розовых вин! Вы согласны? Записывайте адрес! Ресторан называется «Amar».
Я зашла на его страничку в соцсетях, и на меня обрушилась лавина роскошных фото с южного острова. Больной жене этот отдых явно пошёл на пользу, она обнаружила роскошный загар и фигуру модели. На одном из снимков томная жена склонилась над экзотическим цветком, на котором сидела пёстрая бабочка.
Я вспомнила, какие огромные беспардонные бабочки порхали у меня в животе в первые дни нашего романа. Не бабочки, а просто звери какие-то!
Однажды, когда мне было лет пять, я проводила лето на даче. Был погожий солнечный денёк, щебетали птицы, цвели цветы, на деревянном крыльце соседнего домика весело стучал молоток. Ко мне подошла соседская девочка:
– Мы с папой делаем гербарий!
– А что это такое? – спросила я.
– Пойдём покажу!
Она привела меня на соседское крыльцо и с гордостью протянула деревянный брусок, к которому гвоздями были прибиты бабочки и жуки.
Видимо, заметив, как я поменялась в лице, девочка воскликнула:
– Что? Так надо! Это же гербарий!
– Зачем гвоздями?
– А чтобы удобнее было рассматривать.
Меня не зацепил Артём, потому что мои бабочки в животе были прибиты гвоздями! Смогут ли они когда-нибудь порхать снова? Может, это как раз произойдёт на первом свидании? Когда Артём возьмёт меня за руку?
Один день до 8 марта.
Артём галантно придерживал меня под локоток, помогая подняться по кованой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Волшебства не случилось, я лишь вежливо улыбалась, отчаянно стараясь соответствовать образу великосветской львицы.
– Это ресторан моих друзей, – шепнул он. – Ребята сами привозят вино из Франции и Италии, устраивают роскошные дегустации для ценителей, тебе понравится, вот увидишь. Подсядешь ещё!
– Мне сейчас для полного счастья не хватает только подсесть на винные дегустации, – пошутила я.
Артём испуганно сверкнул глазами.
– Женский алкоголизм не лечится, – серьёзно кивнул он. – Как у тебя с наследственностью?
– Полный швах! – зачем-то ляпнула я.
На втором этаже за круглыми стеклянными столиками расположилось несколько «ценителей», пара взрослых мужчин в дорогих костюмах и три дамы бальзаковского возраста в меховых горжетках, одна с явно испитым лицом. Две другие напоминали латентных алкоголичек.
На каждом столике стояло несколько пузатых бокалов с янтарной жидкостью.
– Это не похоже на розовое вино, – заметила я, устраиваясь за одним из столиков рядом с Артёмом.
– Видимо, я что-то напутал, прости, но, кажется, это дегустация коньяков, – улыбнулся он.
В середину зальчика вышел молодой человек и, откашлявшись, начал расписывать прелести спиртных напитков.
– Это Роман, сомелье, – шепнул мне на ухо Артём. – Настоящий эксперт в области виноделия.
Экскурс в алкогольную историю я слушала впол-уха, рассматривая причудливую кованую люстру, усыпанную светлячками горящих шариков, и вдруг на периферии сознания возникла мысль, что у этого Романа до ужаса приятный голос. Словно пение ангела и шёпот демона одновременно. Такой ласкающий слух, нежный и сексуальный голос, что я прикрыла глаза и тихонько застонала.
– Терпение, моя девочка! Уже через несколько минут можно будет продегустировать, – наклонилась ко мне одна из латентных алкоголичек, сидящая на соседнем диване.
Я поглубже закуталась в свой розовый газовый шарфик, вымученно улыбнулась и стала исподтишка рассматривать эксперта в области виноделия. У него были тёмные волосы, кривая улыбка и невероятно красивые, невозможно длинные пальцы.
Продолжая рассказывать про дурацкий коньяк, Роман перехватил мой взгляд, я быстро опустила глаза и почувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Внизу живота что-то отчаянно бухнулось, а может быть, даже вспорхнуло.
Я схватила со стола пузатый бокал и осушила до дна.
Артём наградил меня неодобрительным взглядом.
– Алиса, не теряй контроль над собой, – покачал головой он.
– Что ты, – успокоила я его. – Контроль над собой – одно из главных моих достоинств!
К концу чудного винного мероприятия с эротическим звуковым сопровождением я наклюкалась, как извозчик.
Пока мой кавалер, увлечённый непостижимостью отличия содержимого пузатых бокалов, о чём-то спорил с дорогим пиджаком, своим соседом, я потихоньку поднялась и, пошатываясь, двинула на выход вслед за другими алкоголичками.
На лестнице, опасно накренившись, я вцепилась в кованые перила.
– Можно вам помочь? – Рядом оказался Роман, который, воспользовавшись шатким положением девушки, сгреб её, то есть меня, в охапку.
Вы когда-нибудь лежали в ванне, в которую упал включённый фен? Я тоже, но думаю, ощущения были бы примерно те же.
– Спасибо, – прошептала я охрипшим голосом. – Весь этот ваш пир духа меня немного подкосил. В смысле, коньяк… То есть рассказ, то есть…
Я покраснела. У этого парня самые светлые глаза на свете! Как у ангела или вампира.
– Давайте выйдем на воздух, рядом с рестораном есть чудная аллея. Вы курите?
– Нет, это уже не модно, – строго сказала я. – Только пью.
Это и вправду оказалась чудная аллея из яблоневых деревьев, с несколькими новенькими, ещё не тронутыми вандалами, скамейками.
Я тут же плюхнулась на одну из них и шумно вздохнула. В воздухе пахло сырой землёй, ветром перемен и предвкушением счастья. Весна!
– Весной здесь очень красиво, когда всё в цвету. – Роман присел рядом. – И так приятно гулять.
– Я гуляла бы тут хоть каждый день! Хоть всю жизнь. – Что я несу?!
– Оказывается, ты профи не только в вине, но и в том, как уводить девушек. – У скамейки вдруг оказался Артём. – И таскать чужие вещи. Ты надел пальто гостьи вечера, она его сейчас там в панике ищет.
– И правда… перепутал.
Роман жутко смутился, встал, потом снова сел, а потом опять встал.
– Ну что ж… Спасибо, что пришли, приятно было познакомиться, – он криво улыбнулся и посмотрел на меня.
Я с безразличием пожала плечами, холодно улыбнулась и отвела взгляд. Все эти манипуляции, причём именно в такой последовательности, я обычно проделываю, когда парень мне смертельно понравился. Жаль, что мало кто из парней настолько понятлив, чтобы это распознать.
Роман ещё больше смутился, нервно поправил на себе бирюзовое пальто и направился в сторону ресторана.
Сразу стало как-то скучно и зябко, я поёжилась.
– Давай пройдёмся?
Мы медленно двинулись вдоль по аллее.
– В Японии уже вовсю цветёт сакура, – сказал Артём, – а у нас голые мёртвые ветки.
Я вздохнула.
– Знаешь, как-то в одном японском фильме был такой сюжет. Парень познакомился с девушкой, весь вечер они гуляли в парке под сакурами, а на следующий день договорились встретиться снова. Но прийти он не смог из-за работы, а потом и вовсе уехал из того города, в котором был в командировке. Дома парня закрутила жизнь, вскоре он женился. Родились дети, потом внуки. И вот однажды, много лет спустя, он снова оказался в том городе, забрёл в парк под сакуры и на одной из скамеек увидел принаряженную бабульку, в которой в изумлении узнал ту самую девушку. Она приходила на эту скамейку каждый вечер, в условленный час. Сорок лет. – Я посмотрела в по-весеннему высокое небо, и сердце сжалось сладко и тревожно. – Как ты думаешь, существует такая любовь? Иррациональная, с налётом дурацкого пафо