– Хожу по берегу океана, перебираю эти чётки! – пояснил Артём.
– Я рада, что ты их носишь! – Она пригляделась. – А что это у тебя на заднем плане?
– Гитары! Я сейчас в отеле. Мой номер набит всякими музыкальными инструментами. Есть даже банджо!
– Ты обещал рассказать о Португалии… – напомнила Валентина.
…Артём рассказывал ей про Лиссабон с его белоснежными домами и терракотовыми черепичными крышами. И про то, что он любит приезжать на мыс Рока. «Может, помнишь из учебников географии? Это самая западная точка континентальной Европы. Буквально край Европы. Знаешь, у этого места особенная атмосфера. Когда стоишь там и понимаешь, что перед тобой на сотни километров необъятный океан, просто дух захватывает. Меняется точка сборки, да?» А ещё Артём рассказал Валентине о том, что вчера у них был отличный концерт в местном клубе и публика очень тепло принимала группу. А потом они с ребятами устроили ужин со свежей океанской рыбой и Винью Верде.
– А что это? – переспросила Валентина.
– Это такое зелёное вино, похожее на шампанское, – пояснил Артём. – В общем, здесь хорошо. И уже наступила весна!
– Здорово! – вздохнула Валентина. В Петербурге, конечно, ещё не было даже предчувствия весны. И к вечеру опять разыгралась метель.
– Да, кстати, я недавно написал песню, – сказал Артём. – О море. Хочешь послушать? Тогда лови ссылку.
И Валентина принялась слушать песню о море. Снова и снова. Изо дня в день. При этом у Валентины было чувство, словно она сейчас не в февральском заснеженном Петербурге, а на берегу океана. Рядом с Артёмом. Вот мыс Рока, и впереди только безграничный простор океана. И можно стоять, держась за руки, чувствуя солёный морской воздух и дыхание ветра на лицах. Под новую песню Артёма это как-то легко было представить. Это вообще оказалась такая песня, под которую можно было танцевать, грустить, смеяться, заниматься любовью, мечтать. У Артёма все песни были такими.
В конце января Валентина со Светой решили устроить девичник. Света приехала к Валентине в гости. Подруги устроились на уютной кухне с вкуснейшими пирогами, испечёнными Валиной мамой.
И Валентина, у которой наконец-то появилось что рассказать, увлечённо и долго (минут этак сорок) рассказывала Свете об Артёме. О том, какой он замечательный, талантливый и вообще лучший на свете.
Света слушала, слушала и, наконец, не выдержала.
– Ты что, влюбилась в него? – спросила она таким тоном, словно бы спросила, не сошла ли Валентина с ума.
Валентина промолчала – интонация Светиного голоса не вызывала желания откровенничать. Но Света расценила молчание подруги как утвердительный ответ и всплеснула руками:
– Ну, ты даёшь, Валька! Это глупо! Ты же ничего о нём не знаешь!
– Знаю!
– Да что ты знаешь?! – хмыкнула Света. – Ты же сама говоришь, что видела его один раз в жизни! Кстати, сколько вы разговаривали? Пятнадцать минут? Двадцать?
– Какая разница? – Валентина почувствовала, что начинает закипать.
– Да просто интересно, сколько минут нужно пообщаться с человеком, чтобы потом думать, будто знаешь о нём всё!
– Не в этом дело! – вздохнула Валентина. – Я слушаю его песни, и они абсолютно созвучны мне. Музыка созвучна моему настроению, стихи – моим мыслям. И потом, Света, а как вообще можно узнать что-то о человеке? Мы встречались с Димой год, а мне кажется, я так ничего о нём и не узнала. Расстались совершенно чужими людьми. Сейчас, когда о нём вспоминаю, я вздрагиваю от неловкости – неужели мы с этим человеком когда-то целовались, строили общие планы? Даже не верится. Дима был для меня закрыт – как тайна за семью печатями, да и у меня не возникало желания открываться ему. А с Артёмом всё иначе.
– Ладно, пусть иначе, – усмехнулась Света, – всё замечательно, только вряд ли у вас есть какое-то общее будущее. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Возможно, и так, – улыбнулась Валентина, – но мне этого и не нужно. Знаешь, моя бабушка говорила, что иногда надо влюбляться. Просто влюбляться. Не важно в кого. Потому что состояние влюблённости питает душу, окрыляет нас.
Света покачала головой:
– А если тебе захочется большего? Будешь страдать…
Валентина промолчала.
– И потом, вдруг у него есть какие-то недостатки? – наступала Света.
– А ты знаешь людей без недостатков?!
– Так, может, у него такие недостатки, с которыми вообще нельзя примириться!
– Пьёт тройной бурбон на завтрак, а на ужин кровь младенцев? – усмехнулась Валентина. – Может быть. Но понимаешь… он – талант! Нет, даже – талантище! А таланту всё можно простить. Вот уже две недели я живу с песнями Артёма. Не проходит ни дня, чтобы я не думала о нём. Просыпаюсь, пью кофе – слушаю его песни, работаю с его песнями, гуляю с плеером, в котором звучат его песни, засыпаю – опять же под его песни! И как ты думаешь, я могу ошибиться в этом человеке?!
– Так и есть! Влюбилась! – ахнула Света.
«А ведь и впрямь – влюбилась!» – поняла Валентина и растерялась.
…Со снегами, морозами и с хорошими песнями дожили до февраля.
Украшение, заказанное Артёмом, наконец было готово. Жемчужная брошь – белоснежная, как снег за окнами, волшебная, как нынешняя зима; жемчужное сердце – знак верности, признание в любви.
Седьмого февраля, за неделю до их предполагаемой встречи, Валентине по скайпу снова позвонил Артём. Валентина бодро сообщила, что у неё всё хорошо и что она ждёт его концерт. Потом поднесла к экрану готовую брошь. «Твой заказ готов. Смотри. Подойдёт?» Артём кивнул: «Здорово! Уверен, что ей понравится!»
Вот это «ей понравится» неожиданно совсем не понравилось Валентине. Больно её кольнуло. Может быть, именно сейчас она впервые отчётливо поняла, что Света права. У них с Артёмом нет общего будущего. И вообще он любит другую девушку. Валентина поспешила проститься с Артёмом, сославшись на дела.
Выключив скайп, она долго сидела в оцепенении, а затем вдруг вскочила, схватила собственноручно сделанную брошь, предназначавшуюся в подарок девушке Артёма, и изо всех сил швырнула её об стену. Потом наклонилась над брошью, взглянула, надеясь, что жемчужное сердце от удара раскололось. Однако украшение не пострадало, посверкивало себе, дразнило.
Тогда Валентина, даже не надев пальто, как была – в свитере и джинсах – выбежала из квартиры. На улице она метнулась к Фонтанке, перегнулась через перила и бросила брошь в реку. Вот так! А своей девушке Артём может подарить изделие из ювелирного магазина. Или цветы. Или конфеты. Да пусть дарит что хочет.
Вернувшись домой, Валя подошла к окну. Фонтанку засыпал снег. Наверняка белая брошь-сердце, упавшая на лед, уже покрыта слоем снега. Словно её и не было. Словно ничего не было…
Вот только Валентине от этого не стало легче. Наоборот – было ещё больнее. Даже хуже, чем когда она рассталась с Димой. Как ни странно, тогда она не испытывала ревности, а вот сегодня узнала, что это такое. Ревность – ужасное, разрушительное чувство. Получается, что оно действительно разбивает сердца! Валя вздохнула: «Если бы Артём знал, какая я на самом деле… Ревнивая, злая!»
Три дня после этого Валентина была словно в воду опущенная; она не слушала песни Артёма, старалась не думать о нём, повторяла, что нужно просто забыть эту историю, и всё. А на четвёртый Валентина достала жемчуг и кружева и стала делать новую брошь. В конце концов, она обещала Артёму. Вот сделает, отдаст ему и уйдёт. И больше о себе никогда не напомнит.
К тринадцатому февраля новая брошь была готова; получилось не хуже той, что лежала, покрытая снегом, в Фонтанке. И в этот же вечер Артём прислал смс, в котором написал, что прилетает в Петербург завтра днём. Далее он сообщил название клуба (это оказался модный клуб на Петроградской стороне), где будет концерт. «Приходи. До встречи!»
– Ты что, пойдёшь туда?! – испугалась Света, выслушав подругу. – Да не ходи ты на этот концерт. Зачем душу рвать?
– Но я обещала отдать ему брошь!
– Хочешь, я пойду на концерт и сама отдам её Артёму? – предложила верная подруга. – Скажу ему, что ты заболела. Или уехала. Или замуж вышла.
– Ладно, я подумаю, – сказала Валентина. – Если что – и впрямь попрошу тебя.
…Она всегда любила этот день. Ей нравилась сама идея праздника влюблённых: прекрасно, когда есть повод сказать любимому человеку главные слова, подарить подарок, придумать для двоих особенный вечер. Но в этом году в День святого Валентина у Валентины было совсем не праздничное настроение. Утро для неё началось с тягостных раздумий: идти или не идти на концерт Артёма? Может, правда, передать брошь через Свету?
…«Идти – не идти» – так и крутилось у неё в голове, даже когда до концерта оставалось всего несколько часов. Устав от невыносимого внутреннего напряжения, Валентина, захватив брошь-сердце с собой, ушла из дома.
Заснеженная Фонтанка (сокрывшая первую брошь и тайну минутной Валиной слабости), зимний (как странно звучит!) Летний сад, тихое, безлюдное Марсово поле.
Валентина вышла на Троицкий мост. В этот час одна часть моста была освещена солнцем, а другая его половина затенена – такое вот странное явление. Валентина вздохнула: да, на всё в жизни можно и нужно смотреть как минимум с двух сторон.
На солнечной стороне моста солнце припекало совсем по-весеннему, слепило глаза. «А ведь это настоящее чудо, что мы с Артёмом встретились, и я узнала, что на свете есть человек, который сочиняет гениальные песни. Ведь я могла бы вообще никогда не услышать его музыку. А как бы я жила без неё?!» – подумала Валентина, зажмурилась от солнца и вдруг почувствовала наплывающее, как льдина, счастье. Оно было в этом пригретом солнцем дне, голубом питерском небе, будущей встрече с Артёмом.
Валентина улыбнулась и пошла в сторону Петроградской стороны.
Зал модного клуба, конечно, не был сопоставим по размерам с залом Кремлёвского дворца, но людей в этот вечер собралось много. И что особенно радовало Валентину – неслучайных людей. Чувствовалось, что многие из пришедших знают и любят творчество Артёма. Уже с начала концерта установилась какая-то особенная атмосфера – всем было легко и радостно, многие подпевали музыкантам, некоторые танцевали. И Артём вёл себя с публикой непринуждённо и естественно – без фальшивых заигрываний. Он просто очень хорошо делал своё дело – генерировал в зал чистую энергию творчества и радости.