- Будет жарко, - сказал я штурману. - Справимся?
Он откинул со лба прядь волос:
- О чем разговор, товарищ командир!
Выждав положенное время, я подвсплыл на перископную глубину. С сожалением отметил, что неверная союзница - погода - переметнулась па сторону Петрова. Ветер переменил направление и, прибив старую волну, новую еще не успел разогнать. В голубоватых линзах перископа колыхалась белая, словно покрытая инеем поверхность моря. Противолодочные Корабли остались где-то сзади за линией горизонта, поблизости не видно ни дымка, пи силуэта.
Через полчаса у меня уже болели подушечки больших пальцев. Думаю, я сразу определил бы подводника по мозолям на его ладонях: длинная подковообразная в центре - от поручней трапа, поменьше и поплотней под большим пальцем - от рукояток перископа.
- Наблюдаем три малых щели!-доложили локаторщики.
«Вот оно, началось», - подумал я, подавая команды:
- Опустить выдвижные устройства! Боцман, нырять на глубину!..
Метр за метром мы погружались все глубже и глубже. Воздух в лодке загустел. Началось сильное отпотевание. Отсечные переборки и подволок пустили «слезу».
Глазами, а вернее, ушами лодки стали сейчас акустики. В их маленькой, всего в одно отделение хорошего гардероба, рубке шорохами и всплесками говорило море. Но вот в его привычный шум клокотанием кипятка ворвался посторонний звук.
- МПК, пеленг двести сорок! - доложил акустик. - Контакта с нами не имеют!
- Стоп оба мотора! Штурман, будем идти толчками! Боцман, докладывать изменение глубины!
Я мысленно проверил себя. Уверен? Да. Спокоен? Вряд ли. Лихорадочное чувство азарта охватило меня. Выиграть во что бы то ни стало! Противопоставить расчетливой, «академической» тактике свою, доморощенную, основанную на личном опыте и дерзком риске. Прорваться и уйти незамеченным, а если обнаружат, закатить такие заячьи петли и восьмерки по курсу и глубине, чтобы у операторов там, наверху, глаза на лоб от удивления полезли. Пусть тогда попробуют рассчитать прицельное бомбометание!
Впрочем, лично против этих парней, таких же молодых, чубастых и задорных, как, мой штурман, я ничего не имел. Но они готовили исходные данные для Петрова, помогали ему принять верное решение, в конечном счете помогали ему одолеть меня. Я вдруг представил, как он будет дома рассказывать жене о своей очередной удаче, п злой азарт охватил меня. Ну нет же, не бывать этому!
В отсеках ни звука. Все в напряжении. Каждый матрос сейчас участник поединка, в котором не может быть ничьей. Мы или они - это для всей команды. А для меня вопрос стоит еще и так: я или он.
По корпусу вдруг ударила горошина, за пей вторая, третья, четвертая… Они ударялись и отскакивали, совсем как комочки жеваной промокашки от классной доски, когда ее обстреливает и amp; трубки какой-нибудь озорник.
- Посылки гидролокатора, пеленг… - тревожный доклад из акустической рубки.
Обнаружены! Но не уничтожены! Это всего лишь легкий нокдаун, но не поражение.
Как всегда, четко работал штурман. На боевом планшете синей линией - маневрирование поисковой группы, красной - наше уклонение. Надо отдать должное Петрову - пока он не сделал ни одной ошибки. Ну что ж, подкинем ему первую петлю.
- Руль лево па борт! Боцман, ныряй на глубину!..
Может быть, удастся уйти под слой «скачка» - слой воды с пониженной звуковой проводимостью.
- Как дела, штурман?
- Ведем на хвосте, товарищ командир!
Не получилось. Петров настороже. Разноцветные линии на планшете сближаются. Оттого, верно, хорошее настроение у нашего посредника.
- Право на борт.
Еще одна петля. На этот раз удалось сбить корабли с курса сближения.
- Стоп моторы! Боцман, приготовься держать глубину на заднем ходу!
Теперь делаем восьмерку. Мою личную, рискованную восьмерку!
- Товарищ командир, контакт с нами потерян!
Отлично! Ну как, товарищ «академик», раскусите ли вы этот орешек? И не испортилось ли настроение у посредника? Смотри-ка, парень умеет выдерживать характер. Зато штурман сияет, как именинник.
- Все! Очистили хвост, товарищ командир!
Я опять принялся колдовать над планшетом. Попробовал прикинуть за Петрова. Пока он будет идти прежним ордером, контакта ему не восстановить. Единственно правильное решение - перестраивать корабли. Интересно, прорабатывали ли подобный вариант академические теоретики?
Я снова проверил себя. Странно! Вот сейчас я абсолютно спокоен. Куда девалась вся моя злость? Пришпорил свое самолюбие: слушай, ведь там наверху Петров! Понимаешь ли ты, Петров! Пусть. Но для тебя он сейчас только условный противник. А на самом деле товарищ по оружию. Сосед по окопу, как говорили еще наши отцы лет двадцать тому назад. А личное? Что же, личное всегда остается личным…
Нет, у меня ни на секунду не возникло намерения уступить. Просто я искренне пожелал ему найти свое единственно правильное решение.
ГЛАВНАЯ ДОЛЖНОСТЬ
Семья Потаниных была легка на подъем. Не имели они громоздкой мебели, чемоданы всегда стояли наготове. Когда Виктор Николаевич получал новое назначение, он приходил домой взбудораженный и счастливый, командовал весело:
- Настя, Сергей, боевая тревога! На сборы - двое суток!
Жена и сын спрашивали в таких случаях лишь об одном:
- Мы полетим самолетом или поедем?
Потанин на удивление быстро продвигался по службе. К тридцати годам он стал начальником штаба противолодочного дивизиона, в то время как многие его однокашники находились еще на гораздо более скромных должностях.
Вся семья отправлялась в дорогу разом, к неудовольствию старших начальников Потанина, в кабинетах которых Настя с Сережкой устраивали порой временные новоселья. Правда, потом все улаживалось. Настя снимала комнату в городе, и жизнь входила в нормальное русло.
На этот раз традиция была нарушена. Виктор Николаевич уехал к новому месту службы один, и не в приподнятом настроении, как обычно. В кармане лежало предписание убыть в расположение отдела кадров одной из северных баз.
Правда, радоваться было нечему. В душе его не рассосалась горечь, оставшаяся после многочисленных разборов и внушений, а перед глазами постоянно маячили разящие строки приказа: «Капитана третьего ранга Потанина В. Н. снять с занимаемой должности и назначить с понижением».
Наказание справедливое. Именно он, никого не спросив, распорядился выпустить в море корабль и понес свою долю ответственности за аварию. Но он впервые попал в такую ситуацию и не знал, как будет дальше служить…
В поезде он много думал об этом. Представлял себе удивленные физиономии знакомых северян, которые наверняка знали о его стремительном росте и могут предположить, что он прибыл к ним командиром части.
Соседи по купе пригласили сыграть в преферанс. Виктор Николаевич согласился, чтобы хоть немного отвлечься. Но отвлечься не смог. Равнодушно смотрел на загадочный прищур карточных дам и королей, пропускал мимо ушей прибаутки партнеров:
- Туз - он и в Африке туз!
- Мал козырек, но любому тузу поперек!
«Вот и я был простым валетом, а возомнил себя козырным королем…» - мысленно сыронизировал Потанин, которого не забавляли ни удачная раскладка колоды, ни одобрительное хмыкание в ответ на его рискованную игру.
Закончив пульку и распив вместе с соседями выигранную дюжину пива, он извинился и забрался на свою верхнюю полку, тщетно надеясь заснуть…
Начальником отдела кадров базы оказался один из бывших командиров Потанина. И Виктор Николаевич, долго настраивавшийся молчаливо переносить соболезнования и подначки, сразу же растерялся!
- Бери, Витя, стул, садись, - дружелюбно встретил его капитан первого ранга Васильев, назвав по имени, как в пору их совместного плавания. - Слышал о твоей беде, слышал… Конь, брат, о четырех ногах и то спотыкается.
Потанин молчал, не понимая, сдабривает ли Васильев горькую пилюлю показным добродушием йли вправду сочувствует.
- Семейство-то где твое?., Выходит, зря я диван в кабинете поставил… Что же тебе предложить? Вакансий у меня раз-два и обчелся. Есть одна подходящая должность, только… Погоди-ка чуток. - Васильев потянулся к телефонной трубке.
Слыша его ответы, Потанин догадался, что человек на другом конце провода не возрадовался предложенной кандидатуре.
- Верно, он самый… - говорил кому-то Васильев. - Да, но он толковый офицер, уверяю вас… Что ж, буду сам улаживать в кадрах. До свидания.
Он потер рукой крупную залысину и, наклонившись над бумагами, пояснил:
- Предлагаю тебя в помначштаба части. Приличный оклад, категория соответствует.
- А вы меня самого сначала спросите, товарищ капитан первого ранга, - набычился Потанин, - хочу ли я в штаб?
- Обижаешься? - с усмешкой глянул на него Васильев. - А ведь сняли тебя за дело. Любого бы сняли на твоем месте. Даже комендантский взвод могли предложить.
- На взвод я тоже не пойду, - резко сказал Потанин. - Только на корабль - и никуда больше.
Васильев встал, с шумом отодвинув стул.
- Не забывай, Витя, что больше тральщика тебе не дадут, а какой в этом смысл?
- Я согласен даже на торпедный катер, - упрямо сжал губы Потанин.
- Зря горячишься. - Васильев снова стал устраиваться за широченным столом. - Никто тебя не торопит. Подумай хорошенько, взвесь все. Я и то собираюсь воевать за тебя с начальством, а ты сразу капитулировать. Семью-то когда перевозить думаешь? - перевел он разговор. - Про диван это я в шутку, можешь прямо ко мне. Мы теперь вдвоем с женой в квартире остались. Сын в училище в Ленинграде, а дочь второй год в Москве, в университет поступила.
- Спасибо, Петр Ильич, думаю пока обживаться один.
- Гляди, дело твое…
Через пару дней Потанин подходил к проходной части. Дежурный офицер, вернув документы, вежливо козырнул новому командиру.
- Штаб направо, - пояснил он.
Но Потанин, миновав штаб, направился сразу к своему тральщику - аккуратному кораблю нового проекта с красивыми обводами, грациозно скошенной назад трубой. На нем были дальнобойные реактивные бомбометы, счетверенные зенитные пушки.