— Здравствуйте!
Сторож перестал мести и с недоумением посмотрел по сторонам.
— Здравствуйте! — взвизгнул Джордж, чувствуя, что сорвал голос.
Сторож посмотрел и увидел мышь.
— Здравствуй, — сказал он.
Сторож был человек необразованный и, увидев мышь, которая кричала: «Здравствуйте!», так и подумал, что перед ним — мышь, которая кричит: «Здравствуйте!»
— Ловушка! — надрывалась мышь.
— Да не ори ты! — рассердился сторож. За работой он любил размышлять и терпеть не мог шума. — Ну, ловушка, и что?
— Моя жена не хочет, чтобы вы ставили ее у нашего парадного, — объяснил Джордж, говоря громко, но уже не срывая голоса. — Она боится, что дети могут попасть в нее.
— А дети могут в нее попасть? — спросил сторож.
— Нет, — ответил Джордж. — Они знают, что такое ловушка. Но жена все равно хочет, чтобы вы ее убрали.
— Извиняюсь, — ответил сторож. — Но мне приказано ставить мышеловки у всех нор. Тут атомный центр, и мыши тут не требуются.
— Нет, требуются! — заспорил Джордж. — Они сами привезли сюда моего прапрапрадедушку Майкла и подвергли его воздействию жесткого облучения. А то откуда бы я тут взялся?
— Мое дело маленькое, — огрызнулся сторож. — Сказано ставить, и я ставлю.
— Ну, а что я скажу жене? — закричал Джордж.
Это подействовало на сторожа. Он тоже был женат.
— Ладно, поговорю с комендантом, — сказал он.
— Вот и хорошо! — крикнул Джордж. — Спасибо!
Сторож поднял мышеловку, поставил ее перед парадным входом, с любопытством посмотрел, как Джордж тут же оттолкнул ее на несколько дюймов в сторону, а потом взял швабру и снова принялся гонять пыль взад-вперед по комнате.
— Ну? Что он сказал? — спросила Клара, едва Джордж вернулся домой.
— Сказал, что поговорит с комендантом, — ответил Джордж, с облегчением усаживаясь в кресло.
— Джордж! — приказала Клара. — Отправляйся к коменданту и проверь, поговорит он с ним или нет.
— Послушай! — взмолился Джордж. — Он же обещал!
— Он мог и соврать. Иди сейчас же к коменданту и проверь.
Джордж покорно встал с кресла и неохотно побрел по мышиным переходам в стенах к дырочке, выводившей в комнату коменданта.
В эту минуту туда как раз вошел сторож, и комендант поглядел на него с досадой. Это был грузный небритый человек, и ходил он вперевалку.
— В комнате сто двенадцать мышь не хочет, чтобы у ихнего парадного хода стояла мышеловка, — без предисловий сообщил сторож.
— Ты свихнулся или что? — спросил комендант.
Сторож пожал плечами.
— Так что мне ему сказать?
— Скажи, чтобы он пришел ко мне, — ответил комендант, восхищаясь собственной находчивостью.
— Я тут! — крикнул Джордж и вылез из норы, уверенно обогнув стоявшую перед ней мышеловку.
— Эвон он, — сказал сторож, ткнув пальцем.
— Господи! — прошептал комендант, получивший кое-какое образование. — Галлюцинация!
— Да нет, это мышь, — поправил его старик сторож.
— Моя жена хочет, чтобы ловушку убрали, — терпеливо объяснил Джордж. Она боится, что дети могут ненароком попасть в нее.
— Ты его тоже видишь? — растерянно спросил комендант у сторожа все еще шепотом.
— А как же, — ответил сторож. — Тот самый, про которого я вам говорил, из сто двенадцатой комнаты.
Комендант встал на ноги и пошатнулся.
— Я что-то плохо себя чувствую, — сказал он слабым голосом. — А об этом я поговорю с управляющим. Это ведь вопрос правил внутреннего распорядка.
— Ты пойдешь со мной, — добавил он поспешно, когда сторож повернулся к двери. — Лишний свидетель не помешает.
Комендант в сопровождении сторожа покачиваясь вышел из комнаты.
— А что мне сказать жене? — завопил Джордж, но они ничего не отвечали, а потому он вернулся домой и объяснил Кларе, что они отправились обсудить вопрос с управляющим.
Не трудно догадаться, что через несколько минут Джордж уже высунул мордочку из дырки в углу кабинета управляющего.
Однако он опоздал и увидел только, как за комендантом и сторожем закрылась дверь.
Поэтому он во всю мочь закричал:
— Здравствуйте!
Управляющий посмотрел вниз и сразу же его увидел. Это был худой бледный человек с усталыми глазами.
— Уходи! — сказал он уныло Джорджу. — Я только что объяснил двум людям, что ты не существуешь.
— Но моя жена хочет, чтобы ловушку убрали — это же опасно для детей! пожаловался Джордж.
Управляющий чуть было не послал детей Джорджа ко всем чертям, но он в сущности был неплохой человек, хотя и замученный работой, а потому вовремя спохватился.
— Мне очень жаль, — вполне искренне сказал он, беря пачку писем, которые один раз уже прочел. — Но мышеловки мы убрать не можем.
— А что же мне сказать жене? — сердито спросил Джордж.
Упоминание о жене подействовало и на управляющего. Он закрыл лицо ладонями и задумался.
— А ты уверен, что ты действительно существуешь? — спросил он наконец, отняв ладони от лица.
— Конечно, — сказал Джордж. — Укусить вас, чтоб вы поверили?
— Нет, зачем же затрудняться, — ответил управляющий и снова уткнул лицо в ладони.
— Формально говоря, — сказал он сквозь пальцы, — это вопрос безопасности.
Со вздохом облегчения управляющий взял телефонную трубку и позвонил офицеру службы безопасности. После нескольких минут оживленного препирательства он повесил трубку и сказал Джорджу:
— Он сейчас придет.
Вскоре дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел высокий человек с глазами, которые все видели насквозь.
— Привет, Билл, — сказал он быстро. — Как ты себя чувствуешь?
— Привет, Майк, — ответил управляющий. — Отвратительно. А вот это Джордж. Я тебе о нем звонил.
— Здравствуйте! — крикнул Джордж.
— Здравствуйте! — крикнул в ответ офицер службы безопасности. — Вас в моих списках нет. Вы засекречены? — требовательно добавил он. — Отпечатки пальцев, Комиссия по атомной энергии. Центральный уголовный суд, ФБР?
— Нет! — крикнул в ответ Джордж. — Моя жена хочет, чтобы от нашего парадного убрали ловушку. Она боится за детей.
— А она засекречена? — громовым голосом отпарировал офицер службы безопасности.
— Ну почему вы все кричите? — раздраженно спросил управляющий. — У меня дико болит голова.
— Нет, — ответил Джордж.
Губы офицера службы безопасности сжались в узкую суровую линию.
— Вопиющее нарушение инструкций! — рявкнул он. — Я немедленно этим займусь.
— А ловушку вы уберете? — спросил Джордж.
— Не имею права, пока вы не будете засекречены, — ответил офицер службы безопасности, покачивая головой. — Я не намерен санкционировать действия, которые в дальнейшем можно будет истолковать как пособничество проникновению в центр шпионов и диверсантов.
— Сколько тебе лет? — спросил управляющий у Джорджа.
— Пятдесят шесть дней, — твердо ответил Джордж.
— Лица младше двенадцати лет засекречиванию не подлежат, — сказал управляющий офицеру службы безопасности.
— Это как сказать, — ответил офицер службы безопасности, покачивая головой. — Данный случай не имеет прецедентов. Я, черт побери, рисковать не намерен и разрешения убрать мышеловку не дам. Впрочем, вот что: я запрошу соответствующие инстанции.
Он повернулся и пошел к двери.
— А что мне сказать жене? — крикнул Джордж ему вслед.
— Скажите ей, что я пошлю запрос в Комиссию по атомной энергии с копиями в министерство обороны и в ФБР.
— И в департамент иммиграции и натурализации, — посоветовал управляющий. — Может возникнуть вопрос об американском гражданстве.
— Фига с два! — ответил Джордж — Lex locis[10]. Я тут родился.
— Это можно, — ответил офицер службы безопасности, выходя. — Лишняя предосторожность никогда не помешает.
Джордж вернулся домой, рассказал обо всем жене и на другое утро уже ехал на поезде в Вашингтон. Как и все его поколение, Джордж был телепатом и уже наладил связь с мышами, имевшими доступ в правительственные здания.
Всю дорогу он мучительно соображал, как проследить движение всех этих копий по бюрократическому лабиринту Вашингтона. Но он мог бы не беспокоиться.
Получив донесение офицера службы безопасности, Комиссия по атомной энергии тотчас направила в центр целый отряд психиатров. Когда психиатры доложили Комиссии о результатах своего обследования, их, в свою очередь, поручили заботам другого отряда психиатров. После этого Комиссия по атомной энергии созвала совещание представителей министерства обороны, ФБР (министерство юстиции), управления охраны природы (министерство внутренних дел), департамента общественного здравоохранения (минестерство социального обеспечения), департамента иммиграции и натурализации и департамента по делам Аляски. Последнее приглашение оказалось ошибочным.
На это ушло две недели, а Джордж тем временем томился в министерских стенах, ожидая, когда ему придется давать показания. Разумеется, он поддерживал непрерывную телепатическую связь с Кларой. Он знал, что дети все здоровы, что Клара подружилась со сторожем и что ловушка стоит на прежнем месте.
Сторож больше не клал в нее сырные корки и не взводил пружину, но инструкций не нарушал и каждое утро придвигал ее к парадному ходу мышиного домика.
Толстая вашингтонская мышь проводила Джорджа до дырки в углу конференц-зала, где собралось совещание. Джордж выглянул наружу и с отвращением вдохнул прокуренный воздух.
За длинным столом сидело семь человек, и перед каждым стоял стакан с водой. Даже Джордж знал, что это была не та жидкость, которая могла бы помочь быстро прийти к согласию.
— Разбомбить их! — крикнул генерал, стукнув кулаком по столу. — Нанести им сокрушительный удар атомным оружием! Нанести им удар немедленно, пока они не напали первыми!
— Но ведь это одна из лучших наших установок, — возразил гражданский представитель Комиссии по атомной энергии. — Мы не хотим взрывать ее из-за каких-то ничтожных мышей.