Крил тупо кивнул.
Кейд в ярости подхватил пятнадцать карточек и швырнул их в лицо Крилу. Карточки разлетелись веером и усыпали пол палаты.
— Вранье! Она только сегодня утром прислала мне цветы!
— Цветы посылал я, сеньор. Мне очень жаль, что я вас обманывал, но доктор сказал, что вы не готовы к таким плохим известиям.
— Вы посылали цветы?!
— Да, сеньор. Я хотел, чтобы вы поскорее поправились. Почерк на карточках мой. Я решил, что вы, возможно, еще не знаете почерка сеньоры Кейд. Я рискнул.
— Но здесь же пятнадцать карточек, — сказал Кейд дрожащим голосом. — Это значит, что она бросила меня…
— …сразу же после первого и… последнего посещения, сеньор.
Кейд закрыл глаза. «Она приходила только за деньгами», — подумал он. Его начало трясти.
— Что ж, продолжайте. У вас ведь есть еще новости? Кто там с ней в Испании?
Он мог бы и не спрашивать. Он и так знал. Вся чудовищная правда предстала перед ним совершенно ясно: как материализовавшийся кошмар.
— Педро Диас.
Кейд стиснул кулаки.
— Спасибо, Адольфо. А теперь, пожалуйста, уходите.
Крил начал было высказывать сожаления, но выражение муки на лице Кейда заставило его замолчать. Кейд ему нравился, Крил был тронут его положением до слез. Он молча попятился и закрыл за собой дверь.
Доктор Пинто встревожился после рассказа Крила о Кейде, но он никак не мог оставить пациента, которым сейчас занимался. Пинто освободился только через полчаса и тут же помчался в палату Кейда.
Кейд уже оделся и натягивал пиджак. Он мельком посмотрел на доктора застывшими глазами и ничего не сказал. Его лицо было белее мела. Кейд открыл ящик тумбочки и принялся распихивать по карманам вещицы.
— Ну, и что здесь происходит? — резко сказал Пинто. — Вы еще не в той форме, чтобы совершать прогулки. Вы должны немедленно вернуться в постель.
— Замолчите! — ответил Кейд. — Я ухожу. Мне надо что-нибудь подписать?
— Сеньор Кейд, я знаю, что у вас стряслось. Я очень вам сочувствую, но нельзя же вести себя, как безусый юнец. Вам еще рано выписываться.
— Оставьте ваши сочувствия. Я ухожу. Вам заплатят. Пошлите счет моего агенту. А теперь, уйдите с дороги!
По выражению лица Кейда Пинто понял, что уговоры бесполезны.
— Вы очень рискуете, — сказал он спокойно, — но, конечно же, я не буду вас держать здесь силой. Надеюсь, вы подождете, пока я не принесу необходимые бумаги, чтобы вы их подписали?
— Даю вам пятнадцать минут, — сказал Кейд, присаживаясь на край кровати. — А после я ухожу.
Через двенадцать минут, подписав все, что требовалось, Кейд нетвердыми шагами сошел по ступеням крыльца госпиталя, направляясь в сторону оживленной, шумной улицы.
У ограды его встретил Крил. Он все еще задыхался от быстрой ходьбы: доктор Пинто позвонил ему, и Крил бросился к госпиталю, чтобы перехватить Кейда.
— Автомобиль неподалеку, сеньор, — сказал Крил. — Куда вас отвезти?
Кейд выглядел, как призрак из кошмара: голова обмотана бинтами, лицо белее снега, запавшие глаза безумно блестят — посетители, густым потоком шедшие через проходную госпиталя, смотрели на него со страхом.
— Оставьте меня, — сказал Кейд. — Я могу и пешком пройтись. На мне вы больше ничего не заработаете, только время зря тратите.
— Я спросил, куда вас отвезти, амиго, — мягко сказал Крил.
Кейд помолчал, разглядывая толстяка, потом положил руку ему на плечо.
— Извините… Не обращайте внимания на мои слова. Хочу домой…
В пути они молчали. Когда машина остановилась, Кейд сидел несколько минут неподвижно, уставившись на собственные руки, и только после этого с трудом выбрался наружу и заковылял к дому. Крил подождал полчаса, затем тоже прошел в дом.
Кейд сидел в гостиной, в шезлонге, и держал в руке стакан текилы.
— Что это такое, Адольфо? — спросил он, когда толстяк с беспокойством вошел в комнату.
Кейд ткнул стаканом в сторону стола, при этом часть содержимого стакана выплеснулась на ковер.
Крил увидел квитанции, аккуратно разложенные на столе. Вгляделся и скривился.
— Это квитанции национального ломбарда.
Кейд откинулся назад и уставился в потолок.
— Ей, должно быть, очень нужны были деньги. В доме ничего не осталось, — он зашипел, как от боли. — Даже моей камеры нет и всего снаряжения.
Крил уселся у стола и принялся выписывать суммы из квитанций на обратной стороне мятого конверта, который извлек из кармана.
— И сколько там? — спросил Кейд.
— Восемь тысяч песо, сеньор.
Кейд пожал плечами.
— Какая разница? Ладно, идите Адольфо. Если хотите, навестите меня завтра. Все, пока.
— Я верю в ваше мужество, — сказал Крил, поднимаясь на ноги. — Я как-то говорил вам, что человеку многое можно простить, если у него есть храбрость и мужество. Не разочаровывайте меня, сеньор.
— Это весьма сентиментально, — сказал Кейд, не глядя на Крила. — Обойдусь!.. Нечего обо мне беспокоиться. Я сейчас достиг того блаженного состояния, что обо мне не стоит думать.
— Я предпочел бы остаться. Мы могли бы поговорить — это часто помогает.
— Уходите, ради бога! — сказал Кейд задушенным голосом. — Я не хочу никого видеть! Нужны мне утешения, как же!
— Да, сеньор, — сказал Крил с непроницаемым лицом. — Я понимаю.
Когда он направился к двери, Кейд окликнул его:
— Вы оговорились. Чуть раньше вы назвали меня «амиго».
Крил задержался в дверях.
— Когда я называю человека своим другом, я не жду, что он тут же начнет отвечать мне тем же, сеньор.
— Все, уходите! — сказал Кейд и плеснул себе в стакан из бутылки.
— Пожалуйста, будьте осторожны с этим напитком, — сказал Крил, глядя на него. — Эта дрянь опасна. Она затягивает.
— Пропади все пропадом!
Крил печально посмотрел на него и вышел из комнаты.
Полчаса спустя он разговаривал с Сэмом Уондом по телефону.
Уонд говорил:
— Послушай, Адольфо, ты тут ничего не сможешь сделать. Нельзя взрослого мужчину вести по жизни за ручку. Если Кейд сломается только потому, что какая-то бабенка вытерла об него ноги, что ж — такова его участь. Это не твоя забота и уж точно не моя. Так что не доставай меня с проблемами Кейда, у меня своих хватает. Оставь его в покое. Он выкарабкается.
— Он хороший человек, сеньор, — запротестовал Крил. — Почему бы не сделать для него что-нибудь? Вы не можете сюда приехать? Может, вам удастся привести его в чувство.
— Никто не сможет сейчас привести его в чувство. Он должен сам выкарабкаться. И он выкарабкается. Так что не приставай ко мне! — и Уонд повесил трубку.
Крил вышел из кафе, откуда он звонил, забрался в свою машину и замер в неподвижности. Он просидел так три часа, проявляя чисто мексиканское безразличие ко времени. Он думал о Кейде. Что он может сделать для этого так нравившегося ему человека?
Когда стемнело, Крил завел мотор и направился к дому Кейда. Он понятия не имел, что скажет Кейду. Но и оставить его одного в таком состоянии в пустом доме не мог.
В доме было темно. Крил прошел через незапертую входную дверь в гостиную и включил свет.
Кейд храпел, уткнувшись лицом в стол. Бутылка текилы была пуста, стакан валялся на ковре.
С трудом Крил перетащил бесчувственное тело на диванчик, расслабил галстук Кейда и снял ему туфли, после чего вернулся к столу, собрал все закладные квитанции и засунул в свой бумажник. Оглянувшись еще раз на Кейда, поколебался, но под конец решил, что тот будет дрыхнуть до утра. Крил покачал головой и тяжелой походкой побрел к автомобилю.
На следующее утро, чуть позже десяти, Кейд опустил ноги с диванчика и со стоном уселся. Голова раскалывалась, в глотке пересохло. Он немного посидел, сжимая голову руками, потом заставил себя подняться на ноги. Руки тряслись, во всем теле чувствовалась слабость и подавленность.
Он обвел глазами комнату и внезапно замер. На столе стояла его поношенная дорожная сумка. Трясущимися руками он расстегнул молнию и заглянул в сумку. Все было на месте — и камера, и другое снаряжение. Когда он вытащил из сумки «минолту», открылась дверь и в комнату вошел Крил, неся на подносе дымящийся кофейник, сахарницу и чашку с блюдечком.
— Доброе утро, сеньор, — сказал он, опуская поднос на стол.
Кейд уставился на него.
— Это ты все выкупил? — спросил он, лаская камеру ладонью.
— Да, сеньор, — Крил налил кофе в чашку. — Как самочувствие?
— А откуда деньги взялись?
— Одолжил немного, сеньор. Спешки нет, с возвратом можно подождать. С каждым случаются несчастья. Мне порезали покрышки. Вы были так добры, что возместили мне их стоимость. Вы потеряли камеру… — он пожал плечами и улыбнулся.
Кейд уселся за стол.
— Спасибо, Адольфо.
— Я подумал, что, может, вы не захотите оставаться в этом доме, — сказал Крил, пододвигая чашку кофе Кейду. — В моей квартире есть свободная комната. Вы можете несколько дней пожить у меня.
— Нет. Мне сейчас хочется побыть одному, — быстро ответил Кейд. — Но все равно, спасибо. Я что-нибудь себе подыщу.
— У комнаты, которую я вам предлагаю, свой вход. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, сеньор. Мне тоже очень часто хочется побыть в одиночестве. Но у меня вам никто не будет мешать.
Кейд потер лоб, поколебался, потом пожал плечами. Он знал, что здесь оставаться не сможет, а одна только мысль о поисках жилья приводила его в ужас.
— Ну что ж, если так, то глупо было бы отказываться. Спасибо, Адольфо. Но только на несколько дней, понятное дело.
— Разумеется. Пейте кофе, пожалуйста. Я соберу ваши вещи, — и толстяк вышел из комнаты.
Три часа спустя Крил позвонил Сэму Уонду. Он объяснил, что Кейд временно поселился в его квартире.
— Это очень важно, сеньор Уонд, чтобы он смог немедленно начать работать. Кейд очень подавлен, и его все время тянет на выпивку. Вы должны быстро подыскать ему какое-нибудь задание. Дело не только в деньгах, ему нужно придти в себя, вернуться к нормальной жизни. Это очень важно.