вил лестницу у стены и с любопытством подошел к картине.
Джефф перевел взгляд на него. Выражение лица слуги не изменилось ни на йоту, и все-таки Джефф ощутил мимолетные флюиды осуждения. Он знал, что Хоум не одобряет его отношений с местной девушкой. Надо заметить, что Джеффу было небезразлично, что о нем думают слуги. Американец был осторожен во всем, что касалось его отношений с Нхан. Для них обоих было важно избежать огласки и тем более сплетен. Но сохранить тайну в Сайгоне невозможно, особенно если дело касалось любовной истории.
Новость, что он познакомился с танцовщицей из Парадиз-клуба, втюхался в нее по уши, и теперь красотка регулярно навещает его на дому, распространилась среди европейской колонии с быстротой, изумившей и озадачившей Джеффа. И это несмотря на предпринятые предосторожности. Нхан появлялась у него исключительно после наступления темноты. Она проскальзывала в дом, как привидение. А покидала его задолго до восхода солнца. И все-таки европейские обыватели Сайгона узнавали об этих визитах весьма своевременно и обсуждали их всласть, аж слюни текли.
Хотя оба его слуги спали в маленьком флигеле в глубине двора, служившем кухней и спальней одновременно, они знали о посещениях Нхан и, будучи местными жителями, проявляли в этом вопросе куда большую нетерпимость, чем европейцы. Они не высказывались никогда вслух, но всем своим видом давали понять хозяину, насколько низко он пал, приводя в дом туземку, а не женщину своей расы, каких полным-полно в специальных заведениях.
Джефф встретил Нхан Ли Квон в Парадиз-клубе Шолона — полутемном танцевальном зале, где одинокие мужчины всех рас и вероисповеданий подыскивали себе партнерш для совместных утех на простынях.
Заправлял в клубе толстый веселый китаец, называвший себя Блоки Ли. Обширная клиентура приносила ему значительные доходы, позволявшие содержать целый табун молоденьких, прелестных вьетнамских, малайских и китайских девушек.
За сто двадцать пиастров, что приблизительно равнялось полутора долларам, можно было нанять девушку на час. Ее обязанностью было танцевать, разделить стол и побеседовать с вами, если вам не хочется дрыгать ногами под музыку. Словом, они были обязаны составить вам компанию. Если вам хотелось продолжить знакомство, вы должны были сами об этом договориться. Блэки Ли до этого не было дела. Он нанимал девушек с девяти тридцати вечера и до полуночи. Позже этого срока, согласно строжайшему предписанию властей, закрывались все танцзалы и прочие ночные заведения. Вы уплачивали Блэки за время, проведенное с танцовщицей, давали еще пятьдесят пиастров швейцару и уходили с девушкой либо к ней, либо в гостиницу, предварительно договорившись об оплате.
Очутившись в Сайгоне, Джефф очень быстро почувствовал себя одиноким, и стал активно искать общества женщин. Поначалу он предпочитал спать с замужними европейками. Но вскоре убедился, что такие связи ведут к осложнениям, а больше всего в жизни Джеффу нравилось избегать неприятностей на свой зад.
Один из его приятелей — старый холостяк Брюс Грински, проживший на Дальнем Востоке много лет, посоветовал ему поискать любовницу среди вьетнамских или китайских девушек.
— В таком климате мужику крайне необходима баба, — говорил он без экивоков. — Беда в том, что в этом городе большинство европеек страдает от безделья. За них все делают слуги. А когда бабе нечего делать, она может доставить своему любовнику крупные неприятности. А таких стерв следует избегать. И если бы мне снова пришлось выбирать партнершу для совместных развлечений, я не стал бы связываться с европейкой ни за какие коврижки. Я бы предпочел девицу из местных и вам советую поступить так же.
Джефф решительно покачал головой.
— Не по мне это, — сказал он. — Не нравятся мне цветные.
Грински засмеялся.
— Вот я вам что скажу: азиатки не так капризны и требовательны, как бельке. Стоят они значительно дешевле, а в постели намного сообразительнее. Не забывайте, что древняя традиция восточных женщин — создавать мужчине комфорт и угождать его желаниям, а это очень важно. Поговорите с Блэки Ли, хозяином Парадиз-клуба. Он подыщет вам кого-нибудь. Знаете, не все танцовщицы обязательно проститутки. Есть несколько очень приличных девушек, занимающихся честным трудом. Спросите у него напрямик — и дело в шляпе.
— Благодарю за наставление, — сказал Джефф, — но это не для меня.
И все-таки гнетущее одиночество заставило его направиться в указанное приятелем заведение. Непринужденная обстановка Парадиз-клуба приятно удивила, и вечер промелькнул незаметно. Джефф танцевал с разными девушками, и они показались ему забавными. Он выпил с Блэки Ли. Толстый китаец оказался приятным на редкость собеседником. И, самое главное, этот вечер не обошелся Джеффу слишком дорого.
Джефф стал завсегдатаем клуба. Эти визиты заполняли его вечера. Вскоре Блэки посоветовал ему подобрать какую-нибудь девушку.
— Есть одна девушка, она могла бы вам понравиться, — сказал он. — У нее большая семья. Я говорил с ней, она согласна познакомиться с вами. В вашем положении желательно иметь постоянную девушку. Хотите с ней встретиться?
— Что значит большая семья? — нахмурился Джефф. — Она замужем и у нее много детей?
Блэки засмеялся.
— Она не замужем. Просто вынуждена содержать не только себя, но и мать, трех младших братьев и старого дядю. Я подошлю ее. Если подойдет, скажи мне. Я все улажу.
— Просто не знаю, — ответил Джефф, хотя предложение заинтересовало его. — Давайте посмотрим ее как-нибудь.
Стоя на стремянке и тщательно отмечая карандашом место, в которое он намеревался вбить гвоздь для картины, он вспомнил первую встречу с Нхан Ли Квон.
Он выбрал столик достаточно далеко от громко свингующего филиппинского джаза. Площадка была забита танцующими парами. Слабое освещение зала, не позволявшее на расстоянии десяти шагов различать лица людей, создавало обстановку интимного уюта и непринужденности.
Нхан Ли Квон появилась неожиданно и бесшумно. Пока Джефф смотрел в проход между столиками, надеясь увидеть ее прежде, чем она подойдет, девушка приблизилась сзади.
Она была во вьетнамском национальном костюме — белых шелковых брюках, поверх которых была наброшена розовая накидка из нейлона. Расчесанные на пробор посредине маленькой головки блестящие черные волосы мягкими волнами опускались на плечи. Лишенный заметной переносицы нос, губы, чуть более толстые, чем губы европейских женщин, и прекрасные черные глаза делали ее лицо похожим на кукольное. Она выглядела хрупкой, как изящная статуэтка, вырезанная из слоновой кости.
Девушка улыбнулась. Никогда Джеффу не приходилось видеть таких белых крепких зубов. Он с любопытством оглядел лицо, шею, прикрытую высоким воротником накидки, затем взгляд опустился еще ниже, и он отметил два бугорка, вызывающе оттягивающих бледно-розовую ткань.
Джеффу уже приходилось слышать об уловках, вьетнамских девушек. Сэм Уэйд из американского посольства просветил новичка, как только Джефф объявился в Сайгоне:
— Гляди, парень, чтобы эти фальшивые выпуклости не обманули тебя. Здешние куколки плоские, как мальчишки. И спереди и сзади. Увидев в кино обильные прелести Джины Лоллобриджиды, они мигом осознали свои недостатки. Прогуляйся по рынку и увидишь, где они приобретают недостающие формы. Я прикинул, продажа этих фальшивок — самое прибыльное занятие в этой дыре.
— Меня зовут Нхан Ли Квон, — сказала девушка, присаживаясь напротив Джеффа. Она говорила на прекрасном французском языке. — Вы можете называть меня просто Нхан.
Довольно долго они разглядывали друг друга. Джефф затушил сигарету и неожиданно ощутил волнительный трепет.
— А я Стив Джефф, — ответил он. — Вы можете называть меня просто Стив.
Все произошло на удивление просто.
Джефф спустился за гвоздем, который подал Хоум. Он установил гвоздь точно в том месте, где была сделана карандашом отметка, взял протянутый ему Хоумом-молоток и точно ударил по шляпке.
Так были найдены бриллианты.
От удара молотка отвалился большой квадратный кусок штукатурки, открыв в стене глубокую дыру.
— Черт возьми! — выругался Джефф, с трудом сохранив равновесие.
Хоум выразил свою досаду, как выражают ее вьетнамцы, с помощью пронзительного квакающего смеха, всегда раздражавшего Джеффа.
— Заткнись! — крикнул он и положил молоток на ступеньку стремянки. — Какого дьявола надо делать стены из бумаги?
Стена, однако, не походила на бумажную. У нее была толщина, по крайней мере, в два фута, и Джефф подумал, что обнаруженная дыра, возможно, хитро замаскированный, просуществовавший долгое время тайник.
Он осторожно запустил руку в темноту. Пальцы на что-то наткнулись и вытащили маленькую кожаную коробку. Когда Джефф извлек ее наружу, истлевшее дно коробочки отвалилось, и яркие блестящие камушки хлынули вниз и, как блохи, запрыгали по паркету. В крошечных блестках он сразу распознал бриллианты. Сказочно сверкающим узором они рассыпались у подножия лестницы. Не отводя глаз, любитель живописи любовался завораживающим мерцанием. Его познания о бриллиантах не превышали понятий обычного человека, но Джефф догадывался, что эта россыпь стоит колоссальных денег. Камешков здесь никак не меньше сотни штук, и большинство размером с горошину. Сердце заколотилось, во рту пересохло.
Хоум присел на корточки и зачмокал языком. Этот звук вьетнамцы издают, когда находятся в состоянии крайнего волнения. Он подобрал один из бриллиантов чтобы рассмотреть.
Джефф наблюдал за ним.
Наступила продолжительная пауза, затем Хоум посмотрел вверх, в глаза хозяину, и оба пристально уставились друг на друга. Превозмогая гнетущее напряжение, Хоум нерешительно улыбнулся. Сверкнула золотая коронка.
— Эти блестящие камешки, сэр, — сказал он наконец, — принадлежали генералу Нгуен Ван Тхо. Полиция разыскивает их много лет.
Медленно, словно наступая на яичные скорлупки, Джефф спустился по лестнице и присел рядом со слугой.