— Джулия! — позвал он, выходя под дождь. — Я не видел вас несколько недель. Садитесь, я на машине.
При виде Миклема лицо молодой женщины прояснилось.
— Дон! Я думала, вы в Ницце.
— Возможно, съезжу туда недели через две. Садитесь быстрей, пока не промокли окончательно. — Он открыл дверцу, помог Джулии забраться на заднее сиденье и сел рядом. — Куда поедем?
— Я так рада видеть вас, — Джулия коснулась его плеча затянутой в перчатку рукой. — Я была уверена, что вас нет в городе, иначе давно позвонила бы вам. Нам необходимо поговорить. Это по поводу Гвидо.
— Хотите, поедем ко мне, — предложил Дон, внимательно глядя на нее. — Я свободен до часу, а сейчас нет и двенадцати. А может, отправимся к Брекли?
— Лучше к вам. У меня не так много времени. Я ужинаю с Гвидо.
— Домой, Харри, — распорядился Миклем.
И пока шофер на всех парах мчался к белому с зелеными ставнями дому на Верхней Брук-Мьюс — лондонской резиденции Дона Миклема, — тот продолжал расспрашивать:
— Как Гвидо?
Джулия принужденно улыбнулась.
— Хорошо. Он вчера вспоминал о вас: хочет, чтобы вы приняли участие в собрании акционеров. Но это не горит, он еще расскажет вам о своих планах.
Она задумалась, и пальцы ее сжались в кулаки.
Дон Миклем, заметив это нахмурился и закурил, спрашивая себя, что бы все это могло значить? Надо надеяться, что Гвидо не попал в неприятную историю.
Машина остановилась перед домом 25, и Харри, выйдя под дождь, распахнул дверцу перед пассажирами. Он церемонно поклонился Джулии, внутренне отметив, что она выглядит очень несчастной.
Дон Миклем провел гостью в большую гостиную.
— Садитесь, Джулия. Берите сигарету и устраивайтесь поудобнее. Что вы хотите: шерри или мартини?
— Шерри.
Дон позвонил и пододвинул к Джулии ящичек с сигаретами. Он как раз чиркнул зажигалкой, когда в гостиную вошел Черри, любимый слуга Дона Миклема, высокий и плотный здоровяк с великолепным цветом лица и несколькими совершенно восхитительными розовыми подбородками. Он был величав и благостен, словно архиепископ, и, несмотря на почтенный возраст, весьма бодр и подвижен.
— Вы звонили, сэр? — звучно спросил он, кланяясь даме.
— Миссис Ференци хотела бы выпить шерри, — распорядился Дон. — А для меня, пожалуйста, — виски с содовой.
— Конечно, сэр, — наклонил голову Черри.
Его доброе толстое лицо лучилось искренней симпатией. Несмотря на врожденное недоверие к американцам, Черри давно признал, что Джулия была приятным исключением из правила. Он с удовольствием отмечал, что она прекрасно держится в обществе. Кроме того, миссис Ференци была богата, и это тоже заставляло Черри уважать ее. Чтобы завоевать уважение слуги Дона Миклема, эти два качества были необходимы.
Принеся напитки, Черри неслышно удалился. Дон вытянул длинные ноги и, откинувшись в кресле, ободряюще улыбнулся Джулии.
— Что случилось? — спросил он. — У вас такой таинственный вид сегодня. Неужели Гвидо собирается удрать от вас в Аргентину с какой-нибудь балериной?
— Нет, конечно, — улыбнулась Джулия. — С такой неприятностью я справилась бы сама. Случилось кое-что посерьезней. Гвидо получил ужасное письмо с угрозами.
Дон облегченно вздохнул.
— Дорогая моя, не стоит беспокоиться из-за подобных вещей. Человеку с таким банковским счетом, как у Гвидо, не избежать подобных писем. Мир полон шантажистами, так что нечего об этом и говорить.
— Да нет же! Это… это не просто требование десяти тысяч фунтов. Там говорится, что, если Гвидо не заплатит сегодня вечером… — голос ее задрожал, — его убьют! Это ужасно, Дон!
— Десять тысяч? Неплохой аппетит! Письмо при вас?
— Гвидо выбросил его. Он не принял письмо всерьез. Я хотела обратиться в полицию, но он и слышать об этом не желает. Вы не знаете, каким он может быть упрямцем. Говорит, что Черепахой может подписываться или сумасшедший, или шутник.
— Черепахой? Какой черепахой?
— Так подписано письмо.
Миклем расхохотался.
— Конечно, сумасшедший! Я понимаю «Змея» или «Волк», тут еще можно бы было подумать, но «Черепаха»? Послушайте, Джулия, не нужно смотреть на это слишком серьезно. Просто кто-то из друзей Гвидо не слишком удачно пошутил.
Джулия отрицательно покачала головой.
— Гвидо считает так же, но я не верю. Он получил письмо во вторник. Я ужасно расстроилась… Сегодня вечером он должен заплатить. А утром… — Она умолкла, закусив губу.
— Что же случилось утром?
Джулия пыталась справиться с охватившей ее нервной дрожью.
— Мы завтракали, и вдруг я заметила, как что-то движется по паркету. Вначале я думала, что это мышь, и испугалась, но потом увидела, что это черепаха. К ее панцирю был прикреплен листок. Там было написано, что посыльный придет за деньгами в девять вечера и что, если деньги не будут приготовлены, Гвидо умрет! Ах, Дон, мне так страшно!
— Шутка и впрямь зашла слишком далеко, — заметил Миклем. — Как черепаха оказалась в доме?
— Не знаю. Я умоляла Гвидо обратиться в полицию, но он не захотел. Говорит, что газеты раздуют это дело, и все станут над ним смеяться. Вы же знаете, какой он обидчивый.
Миклем задумчиво потер подбородок.
— Что вы с Гвидо делаете сегодня вечером?
— Гвидо хочет послушать по радио трансляцию «Отелло» из Ла Скала. Вы считаете, мне не следует обращаться в полицию, Дон?
Дон колебался некоторое время, потом покачал головой.
— Думаю, это было бы ошибкой, раз Гвидо возражает. Газеты действительно смогут ухватиться за это. Давайте посмотрим фактам в лицо. Предположим, мы заявим в полицию. Что она сделает? Пришлет агента стеречь дом. Разве несчастный детектив справится с автором такого энергичного послания, если только тот действительно писал серьезно? Но все же некоторые меры предосторожности принять не мешает, и хотя думаю, что здесь нет ни малейшей опасности, все же понимаю вашу тревогу. Я заеду к вам вечером и скажу Гвидо, что решил посмотреть, как вы поживаете. Я убежден, Джулия, что вам ничего не угрожает, но все же заеду. Гвидо, я и мой шофер Харри — вполне достаточная компания для усмирения взбесившегося негодяя. Что вы на это скажете?
Джулия просияла.
— Конечно! Я знаю, что все это абсурд, но буду чувствовать себя гораздо уверенней, если вы приедете. В доме только Джексон и Этель. Будет очень хорошо, если вечером вы окажетесь у нас.
Миклем встал.
— Решено. Я приеду около восьми. И не мучайте себя больше. Поужинайте как следует и забудьте об этом случае, — сказал он, провожая гостью. — До вечера.
Появился Черри, излучая симпатию и доброжелательность.
— Я вызвал такси для миссис Ференци, — объявил он. — Машина будет через минуту.
— Спасибо, Черри, — улыбнулась Джулия и, повернувшись к Миклему, добавила: — Вы не можете представить, какой камень сняли у меня с сердца.
— Успокойтесь, Джулия, — повторил Миклем. — Забудьте об этом.
Когда такси отъехало, Дон вернулся в гостиную. Он допил стакан и задумчиво посмотрел в окно.
— Черепаха… Ха! Можно ли принимать всерьез эту мистификацию? Есть ли среди знакомых Гвидо человек, способный так шутить?
Маловероятно… Тогда — сумасшедший?
После минутного колебания Миклем подошел к телефону и набрал Уайтхолл 1212. В конце концов не помешает спросить капитана Дикса из специального отдела Скотланд-Ярда, не слыхал ли он чего-нибудь о так называемой «Черепахе». Когда он наконец связался с кабинетом Дикса, ему ответили, что капитан уехал и вернется не раньше шести.
— Ничего, — сказал Миклем, — не нужно говорить ему о моем звонке.
Мариан Ригби, хорошенькая брюнетка, секретарша Миклема, внезапно появилась в гостиной.
— Вот вы где! — воскликнула она. — Вы не забыли, что завтракаете в час с сэром Робертом?
— Я как раз собираюсь ехать. У меня есть что-нибудь на сегодняшний вечер, Мариан?
— Премьера фильма. Вы обещали быть.
— Позвоните и скажите, что я не смогу, — улыбнулся Миклем. — Сегодня вечером у меня свидание с джентльменом, который называет себя Черепахой. Это обещает быть позабавнее фильма, не так ли?
Высокий, белокурый, с кожей, еще сохранившей следы солнца Порто-Фино, где он отдыхал с Джулией, Гвидо Ференци плеснул себе в бокал шато де фин урожая 1815 года.
— Не воображайте, что можете провести меня, — сказал он, протягивая бокал Миклему. — И не морочьте мне голову, что будто бы случайно проезжали мимо и забежали глотнуть этого действительно восхитительного напитка. Джулия была у вас и заручилась вашим согласием стать моим телохранителем, не так ли?
Дон рассмеялся.
— Для иностранца он изъясняется по-английски просто прекрасно, не так ли?
— А вы говорите по-итальянски так, словно родились в Риме, — ответила Джулия.
Гвидо с нежностью посмотрел на жену.
— Все это не важно, оставим успехи Дона в итальянском, — сказал он, опускаясь в большое кресло. — Признавайтесь, вы здесь по просьбе Джулии? С вашей стороны было очень мило приехать защищать меня, но неужели вы действительно принимаете все это всерьез? Десять тысяч фунтов! Неужели мистер Черепаха думает, что я могу выложить такую сумму за дурацкое послание?
Дон закурил.
— Это трудно принять всерьез, но с другой стороны — на свободе разгуливает немало опасных сумасшедших. Этот тип зашел в своей шутке слишком далеко. Что стало с черепахой и запиской, которую она тащила на себе? Я хотел бы взглянуть на все это.
— Нет ничего легче: черепахой занялся Джексон, а записка — в моем бюро.
Гвидо позвонил и выдвинул ящик бюро.
Вошел Джексон, слуга Гвидо, широкоплечий и мускулистый. Во время войны он служил на флоте и до сих пор не утратил привычки ходить вразвалку.
— Принесите, пожалуйста, черепаху, — попросил Гвидо. — Мистер Миклем хочет взглянуть на нее.
— Хорошо, сэр, — сказал Джексон, приветствуя Миклема поклоном.
— Что такое, где же записка? — удивленно проговорил Гвидо, когда Джексон вышел из комнаты. — Я положил ее в ящик, но там п