С/с. Том 8 — страница 38 из 85

жизни не прикоснется к оружию. Если его застанут с ружьем в руках, ему предстоит отсидеть в тюрьме три года.

Мои глаза широко раскрылись.

— И вы тем не менее поспорили, что ваш сын станет снайпером за девять дней?

Саванто снова пожал плечами:

— Я был выпивши. И потом, после драки кулаками не машут. Я надеюсь, что сказанное мной, не повлияет на нашу договоренность?

— Пожалуй, что нет, — ответил я после короткого раздумья. — Если полиции станет известно о его занятиях в тире, сложности возникнут у вас, а не у меня.

— И у вас тоже, мистер Бенсон, потому что вы не получите денег.

— Как я понимаю, моя задача — научить вашего сына стрелять. Остальное не по моей части. Вам нужна секретность — обеспечивайте ее. Мне и без этого хватит забот.

Саванто кивнул:

— Я уже подумал об этом и кое-что предпринял. Завтра с Тимотео приедут два моих человека. Вы с миссис Бенсон можете их не замечать. Вроде бы они есть, и вроде бы их нет, но они будут следить за тем, чтобы посторонние не подходили к школе, и приглядят за Тимотео, если тот выйдет из-под контроля.

Я нахмурился:

— А это возможно?

— Нет… но он очень чувствительный. — Саванто как-то неопределенно махнул рукой. — Вы должны убедить миссис Бенсон никому не рассказывать о нашем соглашении. Видите ли, помимо полиции, я не хочу, чтобы мой друг, с которым я заключил это неудачное пари, узнал о происходящем. А он, надо отметить, весьма любопытен. Секретность не помешает и в этом случае.

— Она никому ничего не скажет.

— Это хорошо. — Саванто рывком поднялся из кресла. — Тогда до завтра, до шести утра. — Он прошел мимо меня в ярко освещенную гостиную с удобной мягкой мебелью, обитой белым с красным материалом, кремовым ковром на полу и серебряной форелью на стене. — И последнее. — Он открыл ящик письменного стола, сработанного под старину, а может, действительно изготовленного в Англии в восемнадцатом веке, и достал конверт. — Это для вас. Знак доброй воли и поощрение, но вы должны их заработать.

Я взял конверт. В нем оказался листок бумаги стоимостью в двадцать пять тысяч долларов.

Свернув на песчаную дорогу, ведущую к школе, я вскоре заметил, что у бунгало стоит красно-синий «бьюик» с откинутым верхом.

Меня охватила тревога.

Кого это принесло в такую позднотищу? Почти половина двенадцатого. Тут я вспомнил, что Люси одна, и сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди. Я сразу же забыл об облигации, лежащей у меня в кармане, вдавил в пол педаль газа, и машина рванулась вперед. В визге тормозов я остановил ее у бунгало и выскочил из кабины.

В гостиной горел свет, и не успел я броситься к двери, как у распахнутого окна появилась Люси и помахала мне рукой.

Я облегченно вздохнул:

— Все в порядке, дорогая?

— Конечно. Заходи, Джей. У нас гость.

Я открыл дверь и через холл прошел в гостиную.

В моем любимом кресле сидел мужчина в летнем поношенном костюме. Со стаканом кока-колы в руке, с сигаретой, зажатой меж тонких губ. Высокий, гибкий, неулыбчивый, с загорелым лицом и прозрачно-синими глазами. Черные коротко стриженные волосы. Волевой подбородок. Он встал, поставил стакан на стол.

— Это мистер Лепски, — представила его Люси.

Он приехал к тебе. Я попросила его подождать.

— Детектив второго класса Том Лепски… Полицейское управление Парадиз-Сити.

Возможно, на долю секунды я растерялся, но тут же взял себя в руки. Прозрачно-синие глаза буравили меня. Я не сомневался, что он заметил мою реакцию. Фараонов учат подмечать такие нюансы.

— Что-то у нас не так? — Я натянуто улыбнулся, пожимая ему руку.

Лепски покачал головой:

— Теперь вы можете представить себе, каково быть полицейским. Если приезжаешь к кому-то в дом, тебя встречают, словно ты намерен кого-то арестовать. Из-за этого мы ни с кем не общаемся. Я просто превратился в затворника… как я и говорил миссис Бенсон. Все у вас в полном порядке, дружище. Я разминулся с вами не больше чем на четверть часа. Миссис Бенсон была одна, мы разговорились, и время пролетело незаметно. Полагаю, моя жена уже беспокоится, куда я запропастился.

— Вы хотели поговорить со мной? — Напряжение не отпускало. В голове вертелись слова Саванто: «…никто не должен знать… особенно полиция».

— Джей, принести тебе коку? — спросила Люси. — Пожалуйста, присядьте, мистер Лепски.

— Конечно, выпью с удовольствием, — ответил я. — Садитесь, мистер Лепски.

Лепски опустился в кресло. Люси ушла на кухню, а я сел на стул с высокой спинкой, лицом к полицейскому.

— Я задержу вас лишь на несколько минут, — начал тот. — Я бы не приехал так поздно, но одно цеплялось за другое, и раньше не получилось.

— Ничего страшного, Я рад, что составили компанию моей жене. Место тут тихое, рядом никого нет. — Я достал из пачки сигарету, закурил. — Я уезжал по делам.

— Да… миссис Бенсон сказала мне.

Что еще она ему сказала? Я даже вспотел.

Люси принесла стакан коки:

— Мистер Лепски хочет попрактиковаться в стрельбе. Но я сказала ему, что в ближайшие две недели ты будешь занят, потому что взял ученика, которому должен посвятить все свободное время.

Я отпил коки. Во рту у меня пересохло.

— Скоро у меня экзамены на присвоение очередного звания, — пояснил Лепски. — Стреляю я метко, но лишние баллы не помешают. Вот я и хотел, чтобы вы дали мне несколько уроков.

— С удовольствием, но сейчас не могу. — Я смотрел на кубики льда, плавающие в темной коке. — В ближайшие две недели я действительно буду занят. Вы сможете подождать?

Прозрачно-синие глаза вновь уставились на меня.

— То есть вы взяли ученика, с которым будете заниматься с утра и до вечера в течение двух недель?

— Совершенно верно. Вы сможете подождать? Через две недели я готов вам помочь.

— Экзамен по стрельбе у меня в конце месяца.

— Я смогу позаниматься с вами два или три часа двадцать девятого числа. В удобное для вас время. Этого хватит, не так ли?

Он потер шею, задумчиво глядя на меня:

— Наверное, хватит. Как насчет шести вечера двадцать девятого, если только я не позвоню и откажусь?

— Пойдет. — Я встал. — Жду вас у себя.

Лепски допил коку, также поднялся:

— Я вижу, вы занялись покраской.

— Да, хочется немного подновить школу.

— Нужное дело. Ник Льюис — мой давний друг. Он учил меня стрелять. Знаете, я никогда не думал, что он продаст школу. Вы здесь уже четыре месяца? Получается?

— Пока трудно сказать. Мы еще осваиваемся.

— Все будет хорошо. У вас блестящая репутация. Вы ведь считаетесь лучшим стрелком в армии?

— Теперь уже нет. Но год назад был вторым.

— О-го-го. Уж в армии-то стрелять умеют. — Прозрачно-синие глаза вновь вонзились в меня. — Я слышал, вы были снайпером.

— Совершенно верно.

— Не хотел бы я заниматься этим делом, но полагаю, снайпер должен стрелять быстро и точно.

— Полностью с вами согласен.

— Этот ваш ученик, должно быть, туповат, раз уж вы должны уделить ему две недели, чтобы научить его стрелять, или он хочет стрелять так же хорошо, гак и вы?

— Причуда богача. Вы понимаете, о чем я говорю. У него есть деньги, и он хочет, чтобы ему не мешали. Я не жалуюсь.

— Я его знаю?

— Едва ли. Он здесь на отдыхе.

Лепски кивнул:

— Да… богачей здесь хватает. Денег у них больше, чем мозгов, вот они и не знают, чем себя занять. — У двери мы вновь пожали друг другу руки. — Если я не позвоню, то буду у вас двадцать девятого, ровно в шесть.

— Договорились. Спасибо вам, что составили компанию моей жене.

Он улыбнулся:

— Поговорить с ней — одно удовольствие.

Люси тоже подошла к двери, и мы постояли, пока он не уехал. Я достал из кармана носовой платок и вытер потные ладони, затем закрыл дверь, запер ее на ключ и вслед за Люси вернулся в гостиную.

— Надеюсь, что я не сказала ему ничего лишнего, Джей? — озабоченно спросила она. — На тебе лица нет. Но я подумала, лучше сразу сказать ему, что ты занят.

— Все нормально. — Я присел к столу. — И надо же ему было приехать именно сегодня.

— А что такое?

Помявшись, я пересказал ей разговор с Саванто. Поначалу я уже решил ничего ей не говорить, но потом передумал.

Люси слушала внимательно, зажав руки между коленями, широко раскрыв глаза.

— Теперь ты понимаешь, какие могут возникнуть осложнения, — заключил я. — Мы никому не должны говорить ни о Тимотео, ни о его отце, ни о наших занятиях в тире.

— А вдруг полиция арестует тебя, если узнает, что ты учил стрелять человека, которому суд запретил брать в руки ружье? — спросила она.

— Разумеется, нет. Я всегда могу сказать, что не имел об этом ни малейшего понятия.

— Но, Джей, ты же все знаешь!

— Доказать это невозможно.

— Я тоже знаю. Неужели ты думаешь, что я буду лгать полиции, если меня спросят об этом?

Я встал, зашагал по комнате:

— Я должен заработать эти деньги. Надеюсь, ты мне в этом поможешь.

— И моя помощь будет заключаться в том, что я буду лгать полиции?

Я остановился у стола:

— Посмотри. — Я достал из кармана конверт, вынул из него облигацию, положил на стол. — Посмотри.

Люси встала, подошла к столу, склонилась над облигацией. Ее длинные белокурые волосы упали вниз, скрывая лицо. Она выпрямилась, взглянула на меня.

— Что это?

— Одна из облигаций, о которых я тебе говорил. Она стоит двадцать пять тысяч долларов. Саванто дал ее мне. Я смогу оставить ее у себя, вместе со второй облигацией, если научу Тимотео стрелять. Он настроен серьезно и того же ждет от нас… тебя и меня… нас обоих.

— Почему он дал тебе облигацию, если ты ее еще не заработал.

— Чтобы показать, что доверяет мне.

— Ты уверен?

Во мне вновь начало закипать раздражение.

— А для чего же еще?

— Возможно, это психологический маневр. — В ее глазах мелькнул испуг. — Видишь ли, Джей, раз облигация у тебя, ты не захочешь с ней расстаться. Теперь ты крепко сидишь на крючке.