С тех пор прошло три года.
Лукан сел, обливаясь холодным потом. Да, сомнений нет, это он! Джек Шедок, он же Говард Джексон, агент местного отделения ФБР! Но если так, то Бэррил тоже девочка из той же оперы. И это означает только одно: ФБР уже в курсе насчет похищения и, более того, подозревает его, Лукана, в соучастии в киднеппинге. Они следят за ним!
Лаки затрясся всем телом, его затошнило.
Он заставил себя подняться и на ватных ногах зашагал к мотелю. В номере налил себе двойную дозу виски и залпом проглотил.
ФБР!
Лукан аж застонал. Боже, каким надо быть идиотом, чтобы связаться с Клингом! Жлобство — вот источник бед. Жадность губит! Но пол миллиона! До сих пор гипнотизирует!
Начхать на деньги, идиот! Свобода дороже! Ведь это ФБР, а значит, меньше червонца не светит!
Когти рвать, и немедленно! Все к чертям. И назад, в Нью-Йорк… Слава Богу, богатых старух на его век хватит…
Да, сматываемся… к черту деньги, хоть и жалко…
Предупредить Клинга? Да пошел он!.. С ФБР шутки плохи, а этот убийца не даст так легко выйти из игры… Решено, линяем…
Лаки поспешно упаковал вещи и забросил их в багажник машины. Потом вернулся к стойке регистрации для расчета, сказал, что должен срочно вернуться домой. Из окна за его эволюциями наблюдали Бэррил и Джексон.
— Неужели мы дадим ему вот так уйти? — спросила Бэррил.
— А как мы его задержим? На него пока что ничего нет. Хотел бы я знать, что его спугнуло. Может, он где-нибудь меня видел и узнал? Ладно, пусть едет — он в этом деле не главный герой, да и найти его в случае нужды не так уж и трудно. Все внимание теперь — тому длинному типу и его компаньону-вьетнамцу.
Без малого в восемь вечера Морис Федлер явился в «Хилтон». Его сразу же провели в люкс Джемисона, где уже был накрыт стол.
— Хэлло, Федлер, — сказал Джемисон, протягивая гостю руку. — Надеюсь, вы с добрыми вестями? Обед сейчас подадут.
Действительно, через пару минут в дверь постучали, и два официанта вкатили сервировочный столик, уставленный выпивкой и закусками. В процессе насыщения два туза говорили о погоде, делились цюрихскими сплетнями, рассуждали о курсах валют и проблеме укрепления позиции доллара на международной арене.
К делу перешли лишь тогда, когда официанты собрали посуду и укатили со своим столиком.
— Вам известно, мистер Джемисон, что граждане США, открывая счета в швейцарских банках, должны указывать источник своих доходов? Если выясняется, что источник сомнителен или просто незаконен, банк отказывает в приеме вкладов. Поэтому вкладчики должны заполнить соответствующие декларации с приложением гарантий и всего прочего. Ваш Клинг состоит вкладчиком «Бовэ банк» уже пять лет. И по отношению к нему было сделано исключение: при очередных взносах он не подал декларации об источнике доходов. Как Генрих Бовэ, отец Пауля, смог обойти закон — для нас сейчас не важно. Главное, что сделал он это из-за того, что в свое время Клинг оказал ему какую-то важную услугу. Таким образом, Пауль оказывается в весьма щекотливом положении. Тем не менее он готов сотрудничать с нами. Мы договорились, мистер Джемисон, что вы внесете на счет Клин га сумму выкупа в размере пяти миллионов долларов, и Бовэ уведомит Клинга об этом. Банк вышлет ему туристический проспект с описанием швейцарских достопримечательностей, а в него будет вложена открытка с текстом: «Пятеро ваших друзей с нетерпением ждут встречи в ближайшем будущем». Открытка будет подписана инициалами Бовэ. Это будет сигналом Клингу, что деньги на его счет переведены.
— А после? — спросил Джемисон.
— Бовэ сообщит цюрихской полиции, что поступившая сумма является выкупом похитителю, который сам за ней явится. Прежде чем Клинг прилетит в Цюрих, он освободит миссис Джемисон — ведь деньги перечислены.
«Ну нет, — подумал Джемисон, — он убьет ее, а я женюсь на Тарнии». Вслух же сказал:
— Спасибо, Федлер, вы хорошо поработали. — И Шерман поднялся, давая понять, что встреча закончена. — Да, Федлер, деньги на выкуп возьмете из фондовых остатков за прошлый квартал. И сделайте это, пожалуйста, побыстрее.
— Не вопрос, мистер Джемисон, там значительные суммы, дня через два все будет сделано. Где сейчас живет этот бандит?
— В мотеле «Звездный» в Парадиз-Сити, штат Флорида. Заканчивайте это дело, Федлер, и всего вам доброго.
Они обменялись рукопожатиями, и Федлер удалился.
Нго Ви возвратился в «Звездный» около часа. Клинг все еще валялся в постели, и настроение у него было сквернейшее.
— И где это, черти бы тебя драли, ты шатался? — рявкнул он.
— Извините, сэр. Я готовил ленч для мадам. Вам что-нибудь приготовить?
— Ты что — рехнулся? У нее есть все, что надо, в холодильнике, а ты перед ней распинаешься. Через несколько дней бабенка сыграет в ящик, так какого черта для нее стараться?
Нго спокойно пожал плечами, пропустив вспышку ярости хозяина мимо ушей.
— Так вам приготовить что-нибудь, сэр?
— Ничего не надо, проваливай!
Нго прошел на кухню и прикрыл за собой дверь.
Итак, осталось несколько дней. Значит, надо спешить. Нужно сегодня же пробраться на виллу Джемисона и разделаться с ее хозяином, чтобы убийство Шеннон лишилось всякого смысла. Тогда Клинг отпустит милую женщину.
Ничего другого не оставалось… Сидя в кухне, Нго с трепетом вспоминал о трех блаженных часах, проведенных в обществе Шеннон. Он рассказывал ей о жизни в Сайгоне, о своей матери, о хозяине, спасшем его от голодной смерти.
Шеннон была достаточно осторожна и не задавала явных вопросов о личности хозяина. Она уже твердо знала, что этот странный юноша влюбился в нее без оглядки, и настояла, чтобы он позавтракал вместе с ней. В свою очередь, Шеннон рассказала о своей жизни — о своей любви к музыке, о неспособности иметь детей, что и явилось причиной охлаждения к ней со стороны мужа.
Тронутый такой откровенностью, Нго чуть не выболтал ей, что именно из-за мужа-то и заварилась вся каша и что муж хочет ее убить. Но он вовремя спохватился. Еще рано. Сначала надо убить Джемисона, потом освободить ее.
Прощаясь, Шеннон сказала:
— Спасибо, Ким, ты так добр ко мне!
Следующей ночью Нго пробрался к вилле Джемисона. Не зная, что тот в Цюрихе, он провел четыре часа в наблюдении и ожидании, затаившись в саду.
Света в доме не было, никакого движения тоже. Только один раз из дома вышел Смит и прошел к гаражу Конкина.
«Ладно, завтра вернусь, — думал Нго, идя в мотель, — все равно я его убью».
На следующий день самочувствие и настроение Клинга улучшились. После завтрака он сказал:
— Идем купаться, малыш.
Но мысли вьетнамца были рядом с Шеннон.
— Может, мне лучше сходить к мадам и приготовить ей завтрак? — спросил он, не поднимая глаз.
Клинг глянул на него с внезапным подозрением:
— Что с тобой, парень? Уж не втюрился ли ты?
Нго ощутил сухость во рту.
— Нет, сэр, — сказал он, вытирая стол, — нет, я просто решил, что…
— Займись-ка лучше завтраком для меня, а ее выкинь из головы. Этой леди недолго жить осталось, а в холодильнике достаточно жратвы. Идем загорать!
Итак, ей недолго осталось жить! Нго чуть не вскрикнул, но сдержался, спокойно отнес посуду на кухню. Потом, прихватив плавки, проследовал за Клингом на пляж. Из окна отеля за ними следил Говард Джексон.
После ленча Клинг поехал развлечься на Ки-Уэст, захватив с собой и Нго. В мотель они вернулись около семи вечера, и Клинг был доволен поездкой.
— А сейчас можно и в казино прошвырнуться. Вот только душ приму. Ты со мной?
— Спасибо, сэр, я лучше останусь.
Нго готовился вновь отправиться на виллу Джемисона, чтобы убить его. Если повезет.
— Как хочешь, — сказал Клинг, закрывая дверь ванной.
Приняв душ и побрившись, он с иезуитской усмешкой сказал:
— Дай-ка мне ключ от той квартирки, малыш! Мне подумалось: пусть он лучше у меня будет.
Нго молча достал ключ из кармана и отдал хозяину.
— Пока, малыш, — произнес Клинг, широко улыбаясь, и вышел из номера.
Нго стоял неподвижно, как соляной столп. Но мысли его отчаянно метались. Зачем Клинг взял ключ? Неужто сегодня? Нет, вряд ли. Может, догадался о чувствах Нго? Убить, убить Джемисона — вот единственный выход. И поскорее. Пусть все закончится, и она освободится…
Нго бросился к выходу.
Он провел еще четыре бесплодных часа в саду виллы, не зная того, что Джемисон, возвращаясь из Цюриха, заночевал в Нью-Йорке.
На следующее утро, когда Нго готовил завтрак, в дверь постучали. Посыльный отеля протянул ему письмо.
— Для мистера Клинга, — сказал он, — срочно.
Когда посыльный ушел, Нго посмотрел письмо, обнаружил марку и почтовый штемпель Цюриха. Осторожно он открыл конверт, нашел туристический проспект, а в нем — открытку:
«ПЯТЕРО ВАШИХ ДРУЗЕЙ С НЕТЕРПЕНИЕМ ЖДУТ ВСТРЕЧИ В БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ».
По спине Нго пробежал холодок. Что бы это могло значить? Неужели… Он вздрогнул, услышав, как Клинг выходит из ванной. Заклеил конверт.
— Сэр, — сказал он, — вам почта.
Клинг взял письмо. Вскоре раздался радостный вопль, заставивший Нго содрогнуться.
— Наконец-то, малыш! Все в порядке! Деньги у меня в руках! Пять миллионов! Слышишь? ЦЕЛЫХ ПЯТЬ «ЛИМОНОВ»!
— Да, сэр.
Нго ощутил приступ тошноты. План спасения Шеннон рухнул. Убивать Джемисона теперь не имеет смысла.
— Садись, малыш, поговорим, — сказал Клинг. — Ел уже что-нибудь?
— Нет, сэр.
Ноги Нго подкашивались, он неловко подсел к столу.
— Скоро мы с тобой уедем, Нго. Я найду яхту, и мы отправимся в кругосветку. Как тебе это?
Нго поклонился и налил Клингу кофе.
— Вы не убьете ее, сэр? — спросил Нго почти шепотом.
— Ты начинаешь меня беспокоить, малыш. Ты, видать, не слушаешь того, что я тебе говорю. Повторяю: я — профессиональный киллер. Я заключаю контракты на устранение людей. Когда я получаю гонорар, я честно и добросовестно его отрабатываю. Джемисон свои пять миллионов выплатил. Он свое слово сдержал, теперь моя очередь сдержать свое. И я это сделаю. От тебя требуется лишь одно — достать тачку.