– Габыч, а тебя я решил сделать замком.
Замки у нас одно время, по шифровке, были «трёхсотые». Шутить на эту тему я не стал.
– Надо, так надо. Буду, – ответил я, – только ты мне разрешишь ходить по позициям.
– Не разрешу, – сказал Ленон, – не будешь ходить.
– Хорошо. Согласен. Как скажешь.
– И кстати, это я тебя замком сделал, Мёрф был против, – продолжал Ленон.
– Да? Ладно.
А что я мог ответить? На хуя мне вообще была нужна эта информация? Я так и не понял, хотя Ленон потом напоминал мне об этом пару раз во время нашей совместной работы.
50
Группа ожидала «Ежей» и Резистора, чтобы помчать отдыхать в Новолуганское. Я нашёл, где присесть, и погрузился в свои мысли. Вот, значит, как. Ты же хотел развиваться и расти по службе, дружок. Вселенная даёт тебе всё, что ты пожелаешь. Соберись и продолжай впитывать. Дальше будет сложнее, но интереснее.
Мы примчали в Новолуганское и заселились в располагу. Скатались в баню. Перемещения по посёлку в свободном режиме было запрещено. Что-то, конечно, состряпали.
Тут подъезжает уазик с Мёрфом и Леноном. Мёрф привёз всяких разных сладостей, напитков. Похвалил. Я, естественно, завилял хвостом и встал на задние лапы. Потом Мёрф сказал, что на днях уезжает. И Ленон будет командиром взвода. Подарил мне офигенный мачете! Хорошая приблуда.
Потом Ленон с Мёрфом уехали. Мы расползлись по кубрикам и занялись своими личными делами. Вечером меня и Богатыря вызвал Мёрф. Мы выдвинулись к нему и по дороге забрали пленного хохла. Пленные хохлы, кстати, не всегда бывают пидорами. Иногда просто хохлы. Когда мы приехали к Шиннику, то пообщались с этим пленным хохлом. Ничего путного он не рассказал, а вот в футбол играл хорошо. Второй этаж головой забирал начисто и внизу – как пылесос. Мы с Бомбалейло оценили. На этом и закончили.
Все стали разъезжаться. Мы с Богатырём пешком вернулись к себе, благо было недалеко.
На следующий день меня вызвал Ленон. Поставил мне задачи по работе с подразделением. Он поддержал мои предложения, чтобы на телефонах была литература по тактике, по топографии, работе с огневыми средствами, а также видео на ту же тематику. Наш взвод начал увеличиваться, и в дальнейшем он увеличится кратно. Необходимо было поставить на должный уровень учёт личного состава, огневых средств и других материальных ценностей. Под решение этих задач я выбил себе свободное передвижение по Новолуганскому, чтобы была возможность обходить все точки расположения наших групп и расчётов.
Взвод полностью снялся с позиций и расположился на ПВД. Когда я был у Шинника с Бомбалейло, то с Рыси пришло распоряжение забрать своих бойцов с Байкала. За транспортировку отвечали старшины, и Бомба предложил поехать с ним. Я подумал, а почему бы и нет. Первый движ в качестве замка, вполне норм.
Я прыгнул в машину к Бомбе. Второй машиной шёл Сильный. Сильный тоже переместился по службе. Из штурмовиков в водилы. Мы проскочили мимо ТЭС, пересекли Светлодарск и ушли в сторону Мироновского по ночной, не освещённой дороге.
По дороге на меня вышел Ленон:
– Габыч, Габыч, я Ленон!
– Габыч да, для Ленона.
– А ты где?
– Поехал с Бомбой за пополнением.
– Принял тебя.
Как потом он мне рассказывал, в этот момент он был на Рыси, и Дикий задал взводникам вопрос:
– А чем ваши замки и старшины занимаются?
И тут я в ёлочку прям со своим ответом. Везёт тому, кто везёт. Заехали на огороженную территорию. Бомба вышел из машины и пошёл за парнями. Я вышел перекурить. В луче фары, я увидел Хэтча:
– Хэтч, здорово!
– Габыч, братец, здорово!
– Ты как здесь?
– Я инструктором, ростовских готовил.
– Мы как раз их забираем.
– Хорошие ребята. Рексы.
– Ясно. А как там Сырок?
– Сырок тяжёлый «триста».
– А этот? Как его? Перс по национальности… Мы его Контрой называли…
– А-а-а, понял. «Двести».
– Принял.
– А так в целом как дела?
– Да норма. Видишь, я теперь замок.
– Да, слышал. Удачи.
Мы распрощались с Хэтчем, и я вернулся в машину.
Появились Бомба и Сильный. Начали командовать размещением пополнения по машинам. Троих парней мы поместили в салон, остальных – в кузов. И помчались обратно к себе, рассекая тусклыми лучами фар тягучую, асфальтно-графитную донецкую ночь.
51
Вернувшись, мы выгрузили штурмов у Шинника и стали ждать Ленона. Когда он появился, я, Комбо и Ленон начали дёргать парней по одному. Начальство, хуле.
За этим делом мы, Ленон, Комбо и я, провели следующие три часа. Задавали стандартные вопросы: чем занимался на гражданке, какая профессия, чем занимался в лагере, имеются какие-либо навыки ведения боевых действий и прочее. Знаете, грамотные специалисты всегда пригодятся. Кадровый голод в войсках имел место быть и увеличивался в геометрической прогрессии. Ленон был везде прав, когда говорил: «Габыч, мы бы с тобой не занимали этих должностей, если бы не было такой нехватки людей». Наверное, это правильная мысль, но, с другой стороны, мы тоже не пальцем деланые, а война – это ремесло. А кто есть профессионалы, если не крутые ремесленники? Так мыслю.
Было уже далеко за полночь, когда мы закончили индивидуальное общение. По итогу Ленон всех собрал и толкнул речь. Не помню точно, но что-то вроде «нормально делай, нормально будет». Потом обратился ко мне как к заместителю. Я, естественно, поддержал командира. Рассказал парням, что им всем так или иначе карачун, и если всё удачно, то быстро, ну а если неудачно, то, значит, медленно. Да нет, конечно, пошутил я. Просто коротко объяснил парням, куда ходить, куда не ходить. Что брать, что не брать. В конце добавил, что выжить можно, только отказавшись от своей жалкой и никчёмной жизни. Каждый день как последний. Напомнил о содержании своего оружия. О сбережении своего здоровья и гигиене. Ещё сказал, что если они будут дурью маяться, то война их заберёт.
Я не стремился показаться каким-то важным и читать парням проповеди. Нет. К тому моменту я пробыл здесь два с лишним месяца и знал, о чём говорю. Я был жив. Какие ещё нужны доказательства правильности моих слов?
Они слушали меня. На первый взгляд, хорошие ребята. От парней из ростовских лагерей другого не ожидал. Как потом покажет наш боевой путь, ростовские будут одни из самых боеспособных проектантов, наряду с питерскими.
Комбо приставили ко мне, чтобы мозги вправлял. Он, конечно, дольше здесь был, зашёл на месяц раньше меня. Сам курянин. Служил в Российской армии. Был то ли лейтенантом, то ли старлеем. Прослужил там довольно долго, но, дойдя до определённой точки кипения, он послал всё на хрен и уволился. Как только началась СВО, зашёл через «Вагнер» на сало. В июне вроде бы.
Мой дорогой брат! Требовательный, дотошный, не щадящий себя, не боящийся смерти и готов на всё ради выполнения задачи. В то же время спокойный, скромный и без таких лошадиных понтов, как у меня. Если на ПВД, в тыловой работе я более-менее освоился быстро, то по работе с огневыми средствами Комбо оказал мне огромную помощь в овладении этим ремеслом.
У них сложилось трио или компашка со Щорсом и Омником. Щорс вообще дикий тип. Помню, он как-то из покемона хуярил вэсэушника до тех пор, пока тот не загорелся. Я такого никогда не мог сделать. Ненавижу его до сих пор за это. Коммуняка хренов. Шутка. Омник же – наш медик. Ничего не могу сказать о нём. Как-то общались только мимолётом либо по существу. Обычные рабочие отношения.
Субординация во взводе была построена таким образом: Ленон – командир, я и Комбо – заместители. Комбо – по технической части, я – по всем остальным. Шинник, мечтающий уйти в отпуск, – старшина. Чтобы уйти в отпуск, нужно, чтобы кто-то тебя заменил, поэтому Шиннику с этим делом было непросто. Сначала он надеялся, что Бомба его заменит, но вначале проектантам было запрещено занимать серьёзные должности. Потом он начал обучать Оргачора. Вроде получалось. Но Оргачор накосячил и был отправлен в обычную штурмовую группу. Как-то на подходе к позициям группа попала под огонь пидорской бэхи, и ему тридцаткой попало в район поясницы. Всё. Вакансия «старшина» была у нас открыта широко и гостеприимно. Как я и говорил, с кадрами везде был сплошной звиздец. Когда ты сталкиваешься с тем, что не найти человека на достаточно простую работу, то расстраиваешься. Это печально.
52
Итак, я занялся взводом. У меня было время, чтобы собрать наблюдения, как делать надо и как не надо. Когда ты проходишь через штурмов, то секретов для тебя нет ни у кого. Я обошёл все группы, собрал сведения о личном составе, за кем что закреплено, кому что необходимо. Скинул группникам «Справочник пехотинца». Это первая книга, которую мне дал Ленон. Несмотря на огромный объём литературы, прочитанной мною после, эта оставалась самой толковой.
За что я потом полюбил посещать группы, так это за дебильные вопросы, которые на них задавали: «А печеньки когда привезут?», «А нам носочки выдадут?», «А можно трусы в вертикальную полоску?». Штука была в том, что Первый и Девятый жёстко контролировали вопрос обеспечения проектантов. Старшины вполне серьёзно могли выхватить лещей, если не выдали, к примеру, печеньки. Потом некоторые этим стали пользоваться, и это вылилось в носочки, трусы и тому подобное. Если сначала меня это вымораживало, то в дальнейшем эти сопливые попрошайки только забавляли. Снабжение, по сравнению с некоторыми, у нас стояло на высшем уровне.
Кроме того, всем группникам была поставлена задача обучить личный состав знанию системы координат запад – север – восток – юг и соотношение их с азимутом. Как показала жизнь, три четверти людей, неважно, бригадный или проектант, не владели этим навыком. Им было похуй.
В этом случае мотивационная программа была выстроена следующим образом. Я приезжаю на точку, встречаю случайного бойца и спрашиваю его: «А по какому азимуту находится юг?» Если в этот момент он ответить не мог, то ебальник разлетался у него и у командира группы. Потому что это непосредственно влияло на потери и выживаемость личного состава. Ну а если вдруг они нарывались на Ленона, то там уже испанский сапог, дыба, худой кувшин. Шутка, конечно. Ленон был суров, но нагнетание ужаса он оставил мне. Так и сказал: