оне двести с лишним кило. Вроде ничего не забыл. Точно, ещё ПТУР.
Говард вернулся, и к нам примкнул Лацио. Лацио вернулся после ранения, работал с Диким в Попасной, когда тот был ещё взводником. Если не ошибаюсь, выстрелов тридцать у них рассредоточено по позициям. Правда, ПТУР, скажем так, работал по спецзаданию. Выходили не сразу. Поэтому вынесем эту историю за скобки. Так сказать, до кучи приятным бонусом. И продолжим.
Каждый день сотня штурмов и сотня человек из расчётов огневых средств съедали по пайку и выпивали (охуевшие рожи) по полтора литра воды. А! О! Жрали ещё сапёры и медики, да ещё и мы в своём сосредоточении зла. Нам, понятное дело, в последнюю очередь. Сначала бойцам. Итак, тонны полторы набиралось за сутки. За ночь пройди, раскидай всю эту хурму в периметре пары километров. Под артой противника и бесконечными птицами над головой. Неплохо, да? На самом деле охуеть можно.
76
Подразделение зашло на позиции. Мы приготовились к штурму. Такая информация подходит больше для романтиков, стремящихся на самую лучшую работу в мире. На деле всё происходило немного иначе. Если кто-то ищет романтизм в войне, то он просто идиот. Не иначе.
Сейчас вспоминаю рассказанную мне историю о Мёрфе. Не помню, кем, но потом мне Мёрф подтвердил её. Они находились в командировке в дальних жарких странах. Им была поставлена задача пройти по определённому маршруту и наебашить плохих угольков по щам. Расстояние маршрута было в районе ста – ста двадцати километров по джунглям. И преодолеть его надо было за максимально короткое время. Где-то в районе суток. Как говорил Мёрф, последние пятнадцать-двадцать километров он двигался уже на автомате, не особо воспринимая окружающую действительность. Тем не менее все дошли и поставленную задачу выполнили. Готовы на такое? Добро пожаловать.
Нам же предстояло толкнуться западнее и забрать те лесополки, откуда пидоры отработали нашу бэху. Сейчас я, конечно, уже могу ошибаться в последовательности происходящих событий, но, по-моему, доверено всё было группе, в которую входили Лангепас, Вертикаль и Борттехник.
Парни начали толкаться ранним утром и уткнулись в пулемётный расчёт ублюдков. Небо начинало сереть, и было понятно, что ещё чуть-чуть, и прилетят птицы. Тогда по ним начнёт работать артиллерия противника. Группа сделала свою работу. Выбили хохлов. Один из них был из «Айдара». Второй, именно пулемётчик, был целиком в кевларовой броне. Такой, как в фильме «Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо». Помните? Как те плохие парни в бронеплащах. Пулемётчик был в таком же. Он тупо вытек от полученных ранений.
Попытались толкнуться ещё, но их размотало. «Трёхсотые» из группы смогли оттянуться назад. В лесополке, которую уже скосили донельзя, и она превратилась в открытку, остались только Вертикаль и Борттехник. Связь была, а как известно, есть связь – будут жить.
И вот с восьми утра до шести вечера эти два паренька держались там. Контролили сектора и притворялись мёртвыми. Весь день висели вражеские птицы, наводя артиллерию и выискивая мужиков. Когда птица сдыхала, то на смену сразу же прилетала другая.
Один раз в час я выходил с ними на связь и просил, умолял! Да блин, я не знал, что ещё мог сделать, но просил парней держаться и не двигаться, чтобы их не спалили. Лучше бы я был на их месте, а они – на моём. Это был самый длинный день для меня за всю командировку. И этот чёртов вечер всё-таки наступил. Парни выстояли.
Ленон взял бразды правления в свои руки и начал заводить свежие группы, чтобы укрепить наши боевые порядки. Дальше пошла планомерная боевая работа. Сначала работали огневыми средствами. Затем уже накатывали штурмовики, выбивая и уничтожая пидоров.
В подразделениях появились антидроновые ружья. Выглядели они как бластеры из «Звёздных войн». Всё, блядь, «Вархаммер» наступил, вперёд, во имя императора! Но их было мало. На взвод один антиптичный бластер. И когда наступало время толкаться кому-либо, собирали туда со всех взводов.
У нас штатным Ханом Соло стал Гарнизон. Постепенно стал работать уверенно и продуктивно. Расчёт состоял из двух человек, один – с бластером, другой – со стрелкотней. На случай, если Гарнизон не сумеет удержать птицу, второй отработает её стрелкотнёй.
По всей линии вдоль шоссе, занимаемой нашим отрядом, взводники выставили тяжей. Работа пошла веселее. Работали слаженно, сообща помогали накрывать тот или иной участок фронта. Лучше всех двигался Андерсон. Всё стабильно.
Как-то в гости заскочил Рич. Безумно рад был его видеть. Он был всего с полчаса времени. Потрындеть, как мы помним, час, а делу – время. Рич верховодил у Румпеля замком и справлялся прекрасно.
Сапёры тралили подъездные маршруты для работы танков и бронетехники. Клузо в очередной раз разъебало, и Ленон отправил этого безумца приходить в себя. Старшим остался Димитрян. Пытался справляться.
Как-то раз выезжает танчик, начинает работать, два выстрела, и стандартное:
– У нас заклинило.
Съебались. В этот момент штурма начали жаловаться на предмет работы бронегруппы:
– Какого лешего? Мы идём вперёд и рубимся, несмотря ни на что. А вот они…
И когда один из танкистов, вроде Рыба позывной, сказал, что не пойдут работать с шоссе, будут работать с закрытой позиции. Шеф их пригласил на Рысь для беседы. После этого вопросы с бронегруппой были закрыты.
К этому времени слаживание у нас было на высоте. Мы серьёзно поработали над данным вопросом и убрали все лишние звенья из цепи: операторы БПЛА, огневые средства ВОПа, бригадная артиллерия, бронегруппа. Работа пошла ещё активнее и активнее. Ну не мы, а Ленон, конечно. Конечно, конечно, конечно…
77
Вечером Глазок доставлял в блиндаж видео. Ленон на Фазенде это видео отсматривал на предмет выявления позиций противника и оценки работы артиллерии с БПЛА по свинкам. Потому что в Конторе невозможно было сказать, показывая на видео, как работает артиллерия. Мол, мы поразили такие и такие цели: уничтожили тридцать восемь попугаев, распылили удава, все намеченные цели поражены. Второй взвод шестого штурмового отряда продолжает выполнение специальной военной операции. Хрен там был. Всегда на подобное высказывание звучал один вопрос: «Подтверждение где? Поражения где?» Я ни на кого не намекаю. Все совпадения случайны. Мы все – большие молодцы! Как солёные огурцы!
Во время отпуска Дикого в работе себя проявили Рич и Цыпа. Цыпа тот ещё кадр. Общался со всеми на «нахуй – за хуй» и при этом картавил. В эфире звучало угарно. Неважно, на Рысь он выходил или ещё куда. Помню, когда Мёрф вернулся с отпуска, то не очень воспринял такое общение со стороны Цыпы. Цыпе повезло. Нам удалось донести Мёрфу, что Цыпа такой чудак всегда. В каком взводе был Цыпа, уже не помню, но дело в другом. Дело в том, что когда вернулся из отпуска Дикий, Шеф в свой формирующийся отряд забрал взводниками Рича и Цыпу. Ленон, когда снова оказался рядом, сообщил по секрету, что Шеф хотел забрать и меня. Дикий сказал: «Такая корова нужна самому!»
Я – очень тщеславное существо, и стать взводником круто, конечно. Там и до отрядника недалеко. Ответственности я никогда в жизни не боялся, а вести в бой несокрушимое русское воинство в лучшей Компании в мире… Нет больше счастья и цели в жизни. У Дикого я готов был выполнять любые задачи и кем угодно, настолько я доверял к тому моменту этому человеку. Командиру.
И, конечно, вернулся Мёрф! Если бы я был молодой собачкой, а не суровым Габычем, то делал бы как они любят. Собачки в смысле. Кувыркался в воздухе и ссался от счастья одновременно, настолько я был рад возвращению этого лютого суперсолдата Империума.
В один из дней было решено вывести на позицию Говарда с его чудной неведомой хуйнёй, как её называли хохлы. Перед этим птуристам оборудовали позицию на терриконе. Парни-залётчики. Четверо или пятеро. Попали они туда за непреодолимую тягу к промедолу. Копали на верхушке инженерные сооружения. И когда было всё готово, штурма начали выставляться.
Все эти дни периодически шли дожди, и, конечно, затаскивать всё наверх было сущим адом. Времени было с вечера до утра. Успели поднять почти всё. Говард, Бугимэн и Сновид заняли позиции и затаились до вечера. Если только пидоры засекали работу ПТУРа, то туда летело всё. Они не стеснялись сразу накрывать тот район даже из «Градов».
Стемнело, парни вышли на охоту. Говард мог работать по мере обнаружения целей, в этот раз только по бронетехнике. Вот они засекают цель, отрабатывают её, естественно, сразу в укрытия. Хохлы в течение пяти минут накрывают их «Градом». Не жалеют целого пакета, а пакет в «Граде» – это сорок ракет. И вот этим пакетом несколькими частями, чтобы накрыть в район возможного отката парней, они хуярят по нам. Блиндаж от террикона был метрах в пятистах. Говард докладывает, что у них всё в целом в порядке. Ну и хорошо.
Проходит ещё минут десять, и я слышу, как кто-то заходит в блиндаж.
– Краснодар! – Крикну, а в ответ тишина. – Краснодар.
Я снял с предохранителя АК, передёрнул затвор. Соджо также взял на мушку вход. И тут заходит хуй из подноса.
– Мы вам там пайки принесли, воды… – Говорит и стоит. Спокойный как удав. Вообще без эмоций. – Там «триста» один.
– Так хули ты молчишь?
Соджо берёт его за шкирку, и они выскакивают из блиндажа. Слышу, двигаются обратно и заносят тело. Видимых повреждений нет. Мы его раздеваем, осматриваем. Только два лёгких осколочных в оба бедра. Но признаков жизни нет совсем. Видимо, взрывом ушатало, и всё.
– Второму пизда, братан! – говорит Соджо. – Градина в окоп зашла и раскрылась прямо ему под броню.
Случилось вот что. Поднос наконец-то добрался до нас, но когда подошли, то решили посидеть, покурить, попиздеть, вместо того чтобы сразу нырнуть в укрытие. Ночь ведь, тишина да благодать. Один нашёл ведро, перевернул его, и вот они втроём отдыхают, наслаждаются беседой. Судя по всему, обсуждают высказывания Геродота о славянских причерноморских племенах или ассимиляцию скифов и сарматов в Средней Азии. Не меньше.