Я слушал его внимательно, размышляя над услышанным.
— Неназываемый? — переспросила Искра.
Гвоздь пожал плечами.
Гвоздь с лёгким азартом в глазах поправил свою кепку, усмехнулся и начал свой рассказ, словно старый бывалый охотник, который наконец-то нашёл слушателей для очередной истории:
— Ну, раз уж ты спросил о черноте, то не могу не рассказать о Скребберах, тех, кто обитает в этих проклятых местах. Видишь ли, есть такая теория — что они были тут ещё до того, как началась вся эта свистопляска с перезагрузками Улья. Скребберы — это не просто местные жители, это существа, живущие в симбиозе с грибком, который пронизывает весь Стикс. У них с этим грибком свой договор, если хочешь. В отличие от нас, пришлых, они не борются с ним. Нет, они живут вместе. И в этом симбиозе они стали куда более опасными, чем любые муры или заражённые.
Гвоздь сделал паузу, словно ожидая реакции, но все уже внимательно слушали, не отрываясь.
— Они — хозяева черноты, — продолжил он, потирая подбородок. — Живут там, где сам воздух давит, как будто Улей против твоего присутствия. Ты заходишь туда — и каждое твоё движение кажется неправильным, словно что-то тяжёлое сжимает тебя изнутри. Чувствуешь, как силы уходят, как будто сам Улей пытается выжать из тебя всю энергию. Вот почему туда мало кто решается сунуться.
— А что с ними, со Скребберами? — спросила Искра, заинтересованно глядя на Гвоздя.
— О, Скребберы — это отдельная песня, — продолжил он, с явным удовольствием рассказывая историю. — Представь себе: огромные существа, похожие на нечто среднее между насекомым и чудовищем из ночных кошмаров. Они ходят, как на ходулях, их ноги — длинные, почти как у пауков. Только в отличие от обычных пауков, эти твари огромные, они могут достигать таких размеров, что если они захотят, могут просто раздавить тебя. Но что ещё хуже — они умные. Не такие, как обычные заражённые. У них есть свои цели, свои задачи. Они контролируют грибок, как никакое другое существо в Улье.
Гвоздь сделал паузу, давая нам время осмыслить услышанное. Я мельком глянул на карту, отмечая место черноты.
— Говорят, Скребберы способны поддерживать своё существование благодаря грибку. В их телах грибок доходит до стадии полового размножения, — продолжил он. — Янтарь, который они производят, свидетельствует о том, что грибок созревает и готов к воспроизводству. Но дело не только в грибке. Эти существа размножаются сами по себе, и симбиоз с грибком только укрепляет их, делая их ещё сильнее и опаснее.
Он оглядел нас, проверяя, внимательно ли мы слушаем.
— Знаешь, что самое интересное? Белый жемчуг — вот что делает их особенными. Белый жемчуг формируется только у Скребберов. Это подтверждает гипотезу о том, что грибок в их теле не пытается его изменить, как это происходит с нами. В обычных условиях грибок подчиняет наше тело, изменяет его. Но со Скребберами всё иначе. Грибок работает на поддержание их тел в первозданном виде, укрепляя их и давая дополнительную силу.
— Белый жемчуг? — переспросил я, вспоминая об этой редкой ценности.
Гвоздь кивнул, его глаза блестели азартом.
— Да, именно так. Белый жемчуг — это нечто уникальное. Он содержит те же биокристаллы, что и другие жемчужины, но в нём нет тех веществ, которые могут подчинить организм носителя и изменить его. Наоборот, белый жемчуг способен вернуть изменившийся организм к его исходному состоянию. Говорят, что если в тебя вселился грибок и начал изменять твоё тело, белый жемчуг может обратить процесс вспять и вернуть тебя к нормальному состоянию. Это как некая защита, если хочешь.
Искра присвистнула, потрясённая такой информацией.
— Значит, Скребберы могут оставаться такими, какими они есть, не превращаясь в подобие мутантов, как мы?
— Точно, — кивнул Гвоздь. — Именно поэтому белый жемчуг так ценится. Это не просто средство для обретения силы, это возможность сохранить своё тело в первозданном виде, укрепить его, но не изменить. В этом вся суть их симбиоза с грибком. Они не борются с ним, не подчиняют его, они живут с ним в гармонии. И это делает их сильнее любого из нас.
— Но чем они опасны для нас? — снова задал я вопрос, пытаясь понять масштаб угрозы.
Гвоздь хмыкнул, как будто ждал этого вопроса.
— Тем, что они не просто сильны, — сказал он, наклоняясь ближе, словно рассказывая страшную тайну. — Скребберы умны. Они используют грибок, как оружие. Контролируют его, выращивают. В черноте их присутствие чувствуется повсюду.
— И что с ними делать? — спросила Искра, напряжённо слушая.
— Держаться подальше, если можешь, — усмехнулся Гвоздь.
После его слов в воздухе повисла тишина. Все за столом осознавали, что чернота — это не просто пустая зона на карте, это опасное место, которое может поглотить любого.
Кулак кивнул, продолжая рассматривать карту.
Несмотря на это, тройник, который мы нашли — удачное место. Мало кто туда пойдёт, так что оно останется в стороне от чужого внимания. Если что-то пойдёт не так, можно быстро отступить в любой из кластеров. Это место идеально для наших целей — мы можем оставить там оружие, припасы и использовать его как точку для быстрого отхода.
Я прищурился, разглядывая карту. Тройник действительно выглядел перспективным, но опасность черноты оставалась явной. С другой стороны, риск мог быть оправдан — мало кто сунется туда, где почти никто не ходит.
— Почему тройник остался пустым? — спросил я, ещё раз окидывая взглядом место на карте. — Никто его не контролирует?
Кулак посмотрел на меня, затем на карту.
— Мы выяснили, что раньше там была одна группировка. Место использовалось как база для небольших операций. Но что-то пошло не так. Судя по всему, они либо ушли, либо исчезли. Мы не нашли никаких признаков активности, хотя очевидно, что кто-то был там давно.
— То есть, нам придётся обустроить это место с нуля? — уточнила Искра, с интересом смотря на карту.
— Именно, — ответил Гвоздь. — Мы можем установить ловушки, оставить там оружие, припасы. Возможно, создать несколько схронов. Если муры или кто-то другой решит сунуться, им будет нелегко подобраться близко.
Лера, которая всё это время молчала, слегка усмехнулась.
— Прямо идеальная база для нас, да?
— Именно так, — подтвердил Кулак, убирая карту в карман. — Но нужно быть осторожными. Чернота нестабильна. Перезагрузки в этой зоне могут происходить чаще. Нам нужно действовать быстро и обустроить тройник так, чтобы он служил нам надёжной точкой. И при этом нужно быть готовыми к тому, что в один прекрасный момент может случиться перезагрузка, и всё вокруг изменится.
Гвоздь кивнул, затем оглядел нас.
— Мы начнём через два дня, — сказал он. — За это время соберём всё необходимое — оружие, припасы, боеприпасы. И если всё пойдёт по плану, у нас будет отличный тайник прямо на границе с чернотой. Всё, что осталось — это подготовиться к возможным сюрпризам. Но если мы всё сделаем правильно, тройник станет нашим. Вопросы?
Я ещё раз посмотрел на ребят, обдумывая план. Это место действительно могло стать ключевым для нас. В мире, где всё изменяется каждую минуту, и где опасности подстерегают на каждом шагу, такой тайник может спасти нам жизнь.
— Нет вопросов, — сказал я, кивая.
Мы договорились о деталях, поделили обязанности и задачи на предстоящие дни. Уходя из бара, я всё ещё размышлял о черноте. Это место было загадочным, но чем больше мы о нём узнавали, тем яснее становилось — туда нам предстоит отправиться, и каждый шаг нужно будет продумать до мелочей.
Тройник мог стать нашей удачей, если мы будем действовать правильно.
За два дня удалось сделать многое — так много, что, глядя на наши приготовления, можно было подумать, что мы собирались на масштабную военную операцию, а не на разведывательную вылазку. Каждый занимался своим делом, и вся команда действовала слаженно, как единый организм.
Кулак отвечал за планирование маршрута и загрузку машины. Он не тратил время на лишние слова, просто молча и методично собирал ящики с припасами. Поначалу их казалось слишком много — еда, вода, боеприпасы, несколько аптечек с медикаментами и пара комплектов снаряжения на случай, если что-то пойдёт не так. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что он не просто планирует поход, а готовится к долгому заточению в Улье, будто бы собирался там обосноваться навсегда.
— Много это, — сказал я, наблюдая за тем, как он пытается впихнуть ещё один ящик с консервами в кузов.
— Лучше больше, чем меньше, — кратко ответил Кулак, ни на секунду не замедляясь в своём труде.
Искра занималась подбором оружия. Её особое внимание было к гранатам и взрывчатке — она знала, как муры и заражённые могут окружить и загнать в угол, а потому не собиралась давать им такую возможность. В её арсенале появились не только обычные гранаты, но и несколько растяжек и мины, которые она с лёгкостью впихнула в рюкзак.
— Ты это как? — спросил Гвоздь, подмигивая, когда она поставила мины на стол.
— Училась у лучших, — улыбнулась Искра, не отрываясь от сборов.
Гвоздь сам же всё это время был как бы тенью — то здесь, то там, зависая над тем, что его особенно интересовало. Большую часть времени он провёл в мастерских, где вместе с местными умельцами они трудились над нашей машиной. Он изменил её до неузнаваемости: добавил мощные колёса для езды по бездорожью, настроил электродвигатель и даже прикрутил несколько креплений для оружия и амбразур. Каждый раз, когда я заходил в мастерскую, там царил творческий хаос: металлический звон, вспышки сварки, шутки вперемешку с руганью, и Гвоздь, хохочущий над очередным гениальным изобретением.
— Эй, Гвоздь, как там наши ребята? — спросил я, заглядывая в мастерскую, когда он очередной раз заряжал машину энергией своего безумия.
— А? Да они вообще молодцы! — ответил он, утирая лоб чёрной от мазута рукой. — Слушай, придумали такую штуку! Установили на машину дополнительный глушитель — теперь можем кататься хоть мимо муров, они нас даже не услышат! И ещё поставили дополнительную броню на нижнюю часть машины — чтобы не взлетели на воздух от какой-нибудь старой мины.